через материю. И еще она изо всех сил надеялась, что ее тело не будет отзываться на его мягкий призыв. – Я собиралась прогуляться с Пьеро по городу.
– Утром. А после обеда я пришлю грума взять его покататься. У нас есть маленький пони под седлом. Это для него лучше, чем мул. – Он требовательно посмотрел на нее:
– И отошли Розу. Я не хочу, чтобы кто-то был в доме, когда я приду.
– Нет, я…
– Если она останется здесь, я отошлю ее сам, – прервал он. – Не спорь со мной, Санчия. Я не переменю своих намерений ни из-за Пьеро, ни из-за Розы, ни из-за кого бы то ни было. – Его пальцы мягко сжали ее грудь, а потом он медленно, словно нехотя, отнял руку и отошел.
– Жди! – Лион отвернулся и пошел к двери. Но внезапно остановился и прямо посмотрел ей в лицо:
– Ты сказала, что я не застану тебя здесь к моему возвращению. Я спрашивал у командира охраны. Он ответил, что ты не делала попыток бежать. Почему?
– Может быть, я ждала удобного момента, – ответила она уклончиво.
Он покачал головой:
– У тебя было достаточно времени. И ты не из тех людей, кто выжидает удобного случая. Ты их создаешь сама.
– Мне надо было проверить… – Она замолчала. – Какое это имеет значение? Я все равно не переменила своих намерений. Я все еще собираюсь оставить Мандару.
– Проверить что?
– Лоренцо высказал предположение, что я уже могла зачать ребенка. И я должна была проверить – вдруг он прав.
Лион застыл.
– Ребенок… – Его лицо смягчилось:
– И что же?..
– Я еще не знаю.
– Тогда все станет по-иному, не так ли? – спросил он задумчиво. – Беременной женщине не просто придется одной в этом мире. – Он вдруг улыбнулся. – Лоренцо поступил очень верно.
– Я не верю, что зачала, – ответила она упрямо. – И если даже это и так, я должна как можно лучше продумать свой побег, чтобы спасти ребенка.
Он покачал головой:
– Подумай, Санчия. Если ты носишь моего ребенка, это многое меняет. И это значит для меня гораздо больше, чем ты думаешь. – Он широко улыбнулся, повернулся к двери:
– До завтра.
Когда Санчия на другой день открыла дверь, она увидела, что Лион надел ту же самую вишневого цвета бархатную куртку, в которой он был в первую их встречу на площади во Флоренции. И в ее душе невольно снова возникли те же ощущения, которые она пережила тогда: силу и значительность Лиона и ее собственный страх,
– Ты отослала служанку? – спросил он быстро, входя в гостиную.
– Да. Но только потому, что знала… Что ты принес? – Она вдруг увидела, что он держит под мышкой два больших пергаментных свитка.
Один из них он бросил на стол и принялся разворачивать второй.
– Сядь на пол.
– Что?
– Сядь на пол. – Он опустился на ковер и принялся заботливо разглаживать лист руками. – Как я могу учить тебя, если тебе не будет видно то, о чем я рассказываю?
Она придвинулась ближе и внимательно посмотрела на пергаментный свиток.
Лион полностью раскатал его, взял Санчию за запястья и потянул к себе так, что она вынуждена была встать на колени рядом с ним.
– Это корабль, подобный «Танцору», на котором ты плыла в Геную. Я назвал его «Танцор Катерины». Он будет намного больше первого.
Она с удивлением рассматривала изогнутые линии, подробные расчеты и размеры, написанные на пергаменте.
– Это корабль?
– Чертеж корабля. Строительство в Пизе только начинается. Сейчас. – Он указал на одно из отверстий корабля на рисунке. – Здесь должны располагаться гребцы. Ты видишь, что это трирема – это означает, что каждая лавка будет занята тремя гребцами. И у каждого из них будет свое весло.
– На том корабле не было гребцов.
– Потому что то было парусное судно, а не галера. Я отдаю им предпочтение, но многие купцы доверяют свои товары только галерам, считая их более надежными в далеких плаваниях. Галера следует по ветру, когда идет от одного порта к другому, а гребцы в это время отдыхают. Но есть моменты, когда без них просто не обойтись. Галера может не приближаться к опасным берегам и может огибать рифы, чтобы выйти в открытое море. Она более маневренна, чем… – Он остановился, взглянув на нее и заметив выражение ее лица. – Что тебе не нравится? Ты не понимаешь, о чем идет речь?
– Я понимаю, о чем ты говоришь. Но я не понимаю, зачем ты все это рассказываешь?
– Ты заявила, что не знаешь меня. – Он встретил ее взгляд. – Это тоже моя жизнь. Думаю, что тебе лучше изучить эту ее сторону, прежде чем узнаешь другие. Можешь останавливать меня, если я буду говорить слишком быстро. Боюсь, что я весьма нетерпелив.
– Так вот какие уроки ты имел в виду! А я думала…
– Именно! – Насмешливая улыбка скользнула по его губам:
– Я решил, что разумнее начать с кораблей. Конечно, это доставит тебе не так много удовольствия, но в какой-то степени развлечет. Я думаю, у меня хватит терпения довести твое обучение до конца. – Он посмотрел на пергамент. – Три сорта дерева используются для строительства кораблей. Дуб – для корпуса, шпангоутов, для кормы и для настила. Ствол лиственницы – для внутренних креплений, сосна – для мачты и перекладины. Я собирался сначала привезти дубы из Тревизы, но тамошние леса истощились, и я решил отправиться на поиски куда-нибудь подальше. Возможно, в долине По еще есть нетронутые…
– Мне не нужны уроки кораблестроения для того, чтобы понять, кто ты есть, – перебила она его. – У меня уже голова кружится от твоих мачт, перекладин и трирем.
Он посмотрел на нее:
– А что в таком случае ты хочешь узнать? Скажи, и я попытаюсь ответить.
Санчия вспомнила их разговор на корабле по пути в Геную:
– Но почему кораблестроение? Почему не путешествия, как это делал мессер Колумб?
– Кто-то же должен строить корабли для такого рода путешествий. Надежные корабли, крепкие. Корабли, которые могут выдержать дальнее плавание и вернуться назад. Мне хочется добиться этого. – И, сворачивая пергамент, он добавил:
– С детства я знал только разрушение. И вот теперь впервые я почувствовал, что такое созидание. И это понравилось мне гораздо больше.
Ему это не просто нравится, поняла Санчия. Это было сильное, глубокое чувство, потому что до сих пор она не видела такого выражения на его лице.
– Но ты говоришь, как купец или перевозчик товаров, но не как исследователь.
– Но именно торговля толкает к открытию нового. Разве королева Изабелла дала бы Колумбу корабли, если бы она не считала, что эта поездка обогатит ее? Звон монет привлекает так же, как песня сирен. И я не так глуп, чтобы искать извинения для себя. Надо уравновешивать и ту, и другую сторону. – Он улыбнулся:
– Как видишь, я весьма расчетливый человек. – Он снял со стола второй свиток и развернул его на полу. – Это чертеж быстроходного корабля, который я строю в Марселе.
