– А ты не собирался покататься сегодня после обеда?
Пьеро кивнул, его взгляд все еще не мог оторваться от фигуры Танцующего Ветра.
– Я как раз пришел сказать тебе об этом. Донато ждет меня снаружи. – Его указательный палец быстро пробежал по играющим мускулам коня. – Он мне нравится. Мы возьмем его?
– Нет, – сказала она быстро. – Он принадлежит господину Андреасу.
Пьеро посмотрел на нее с удивлением.
– Он пугает тебя. Но почему? Он красивый, Санчия, и он улыбается.
Санчия кивнула:
– Да, он очень красивый. Но почему бы тебе не поспешить? Ты заставляешь Донато ждать, а сегодня очень жарко. Пьеро медленно двинулся к двери:
– Сегодня мы собираемся съездить посмотреть на виноградники. До свидания, господин Андреас. – Он помолчал, бросив последний взгляд на фигуру коня, потом повернулся и вышел.
– Детям всегда нравится Танцующий Ветер. По себе знаю. – Лион завернул статуэтку и заботливо уложил ее в обитый бархатом ящик. – Время сотрет из твоей памяти Солинари, Санчия.
Она попыталась улыбнуться и отвела взгляд от ящика на столе.
– Все и так уже выветрилось. – Она отвернулась. – Не хочешь ли ты малмсеи? Роза оставила целый кувшин… – Санчия замолчала, почувствовав прикосновение его руки на своем плече.
– Я не хочу малмсеи. – Его голос стал глубоким. – Я жалею, что принес Пегаса и что он так напугал тебя. Он всегда был частью моей жизни, и я подумал, что это будет прекрасно, если я поделюсь с тобой и этим, – он помолчал, – как я хочу разделить с тобой всю свою жизнь. – Он откинул назад ее волосы и легонько поцеловал за ухом:
– Твоя кожа напоминает мне Танцующий Ветер. Золото, блеск… драгоценный блеск. Увидев тебя в первый раз обнаженной у Джулии, я сразу подумал про Танцующий Ветер.
– Давай не будем говорить о том времени. – Она быстро отступила от него:
– Я убрала твои чертежи, которые ты оставил у меня в прошлый раз. Принести их?
– Нет. Почему ты бежишь от меня?
– Я не бегу от тебя… Просто я… – Дрожь прошла по ее телу, когда она почувствовала, как его рука легла на плечо. – Пожалуйста, не прикасайся ко мне.
– Почему? Мне нравится…
Она улыбнулась, но в улыбке сквозила горечь:
– Ты так же говорил о строительстве кораблей.
– Это не одно и то же. – Его рука скользнула по ее шее. Большой палец медленно, чувственно двигался по затылку. – Повернись, Санчия. Мне хочется видеть твое лицо, чтобы проникнуть в твои мысли.
– Не стоит делать этого. – Ее голос дрожал. – Я говорила тебе – ты не сможешь изменить моего решения. Я не поеду в Пизу. – Она замолчала, почувствовав его губы на своей шее. Чувство, вызывающее в ней такую бурю, было сильнее ее. Он сжал ее в своих объятиях, и жар его желания захватил ее. Она попыталась отстраниться:
– Это ошибка.
– Нет. – Он повернул ее к себе, глядя на вспыхнувшие щеки и на дрожащие губы. – Ты даже не представляешь, насколько ты близка к тому, в чем я пытаюсь тебя убедить. – Он вдруг отпустил ее и отступил назад. – Ты играешь в шахматы?
Некоторое время она не могла вымолвить ни слова от удивления. Какой неожиданный переход!
– Нет, ты же знаешь, что у меня не было возможности изучить эту игру.
Он усмехнулся:
– И я тоже не знал ее до появления Лоренцо в моей жизни. Он обожает одерживать надо мной победы на доске. Думаю, что со временем я буду терпеть поражения и от тебя. Завтра я научу тебя правилам этой игры. – Он повернулся и взял ящик, в котором находился Танцующий Ветер. – В шахматах одинаково интересна тактика как нападения, так и зашиты. Уверен, что ты найдешь это весьма полезным для себя.
– Нападение.
Лион передвинул фигуру рыцаря из эбенового дерева, и его взгляд встретил взгляд Санчии.
Она попыталась взять себя в руки и сосредоточиться на игре:
– Не верю, что я когда-нибудь полюблю шахматы. Я все время только обороняюсь.
– Это потому, что ты очень рассеянна. – Лион откинулся на спинку кресла и улыбнулся:
– Почему, хотелось бы мне знать?
Эта дьявольская усмешка! Он же прекрасно знает, почему она не может сосредоточиться. Всю эту неделю, когда Лион приходил к ней, происходило одно и то же. Он едва касался ее, но их неодолимо тянуло друг к другу, и воспоминания о том, что было между ними раньше, только усиливали их взаимное влечение.
И сейчас он наверняка догадывается о том, что творится в ее душе. Санчия поняла, что должна либо сдаться, либо положить всему этому конец.
– Довольно! – Она отодвинула кресло и встала. – Совершенно ясно, что мне незачем играть. Тебе лучше пойти к Лоренцо и продолжить партию с ним.
Он поднял на нее глаза:
– Но Лоренцо, без сомнения, обыграет меня. Там мне придется перейти к обороне. – Его лицо озарилось лукавой улыбкой. – Разве тебе не жаль меня? Ведь любому мужчине необходимо одерживать победы хотя бы на одном из полей сражений.
Сдерживаясь, чтобы не улыбнуться в ответ, Санчия быстро отвела от него взгляд. С какого момента она поняла, что лицо Лиона не жесткое и не бесстрастное, что это всего лишь маска, за которой он прячет свои истинные чувства? Теперь она уже научилась узнавать его настроения, переменчивые, как приливы и отливы. Он мог быть гневным и нежным, веселым и рассудительным, его глаза то вспыхивали жадным интересом, то лучились озорством.
Санчия одернула себя. К чему эти рассуждения? Если она не хочет вновь поддаться магическому обаянию этого человека, ей надо держать себя в руках.
– Но только не на этом поле. – Она повернулась и отошла от него подальше.
Он не шелохнулся в своем кресле, но напряжение не отпускало ее.
– Я решила, что тебе не стоит больше бывать у меня.
– В самом деле? А я не согласен. – Он потянулся вперед, снял с доски фигурку нефритовой королевы и бережно сжал ее сильными, крепкими пальцами. – Почему ты никогда не носишь зеленое? Тебе должен очень идти этот цвет. – Его большой палец скользил вверх-вниз, поглаживая плавные изгибы шахматной фигуры. – Платье цвета нефрита.
Ее взгляд невольно следил за его пальцами. Их прикосновение к королеве было легким, нежным и чувственным. Она вдруг почувствовала с удивлением, что ее грудь отвердела, соски напряглись и ощутили материю нижней рубашки. Она быстро отвела взгляд в сторону от доски и скрестила руки на груди:
– Лоренцо выбрал легкий зеленый бархат и приказал сшить платье. Но оно такое нарядное, что его нельзя надевать каждый день. Я говорила ему, что не буду надевать такое платье, но он не захотел слушать меня.
– Это вина Лоренцо. – Лион взглянул на шахматную фигуру в своей руке. – Ты знаешь, – продолжал он, – некоторые знатные люди играют в шахматы с живыми человеческими фигурами. И тогда парк превращается в гигантскую шахматную доску. Это очень красивое зрелище.
– Я слышала кое-какие рассказы об этом.
– Ты могла бы быть восхитительной королевой.
Ее взгляд снова нечаянно упал на фигурку в его руке, и щеки Санчии вспыхнули.
– Ты ошибаешься. Во мне нет ничего королевского. Эта роль подошла бы скорее госпоже
