Почему мне приходилось врать? Да вы и сами понимаете это не хуже меня. Я не мог сказать людям с экранов телевизоров, что мы с вами, дорогие друзья, лентяи, что мы пьяницы, что мы воры, что мы бездельники, что мы с вами коррупционеры. Мой ум подсказывал, что ты должен объяснить людям, как ты их сделаешь богатыми, но при этом ни в коем случае нельзя обидеть этих людей, дорогих избирателей, а, наоборот, хвалить их, хвалить и еще раз хвалить. Найти образ врага, клеймить этого врага заклятиями, критиковать его, но не в коем случае не говорить людям, что враг внутри нас с вами, внутри каждого из нас. Тогда человеку нужно перестраивать себя, менять стереотипы, а люди этого не любят.
Если бы я говорил правду, то каждый человек, который слышал бы меня, понял, что он сам, а не какой-то злой политик или исторический ход событий, виноват в том, что происходит в нашей стране, и надо начинать перестраивать мир с себя. Конечно же, с таким подходом за тебя никто не проголосует. Ведь люди всегда ждут доброго царя, доброго президента, который сможет легко совершить чудо — и всем станет хорошо. Вспомните народную сказку про Емелю. «Пошел Емеля к проруби, зачерпнул воду, а там щука. Взмолилась щука и говорит: „Отпусти меня Емеля, я исполню любое твое желание!“ И какие же желания были у нашего мифологического, а, скорее всего, исторического предка? Сидеть на печи и ничего не делать! Даже для того, чтобы получить в жены прекрасную Царевну, он приказывает: „Печь, сама вези меня во дворец“. (!) Образ полного бездельника, тотального лентяя…
Мы такие, какие есть. Весь уклад нашей жизни отражен в наших сказках, нашей религии, нашем сознании. И сегодня люди точно так же ждут чуда, манны небесной, ждут сошествия Царства Небесного, не желая преобразить свое собственное сознание, свою жизнь. О том, что огромное большинство людей предпочитает жить в общем созерцательном потоке, а не самим выбирать свой путь, говорят и социологи. 95 процентов людей не могут четко сформулировать свои цели. 95 процентов не могут сказать, что они должны сделать, чтобы прийти к счастью, реализовать себя как уникальную, единственную в своем роде личность.
Как это объяснить с телевизионных экранов? Ведь 95 процентов избирателей воспримут эту горькую правду как оскорбление и унижение. Всегда легче найти изъян в одном человеке, чем среди большинства. Так происходило, к примеру, в колыбели демократии — Древней Греции, когда умнейших из философов, не сумевших угодить слепому большинству, навсегда изгоняли из государства, подвергали остракизму. И только по прошествии веков, когда ход истории подтверждал правоту этого человека, его возвеличивали и ссылались на него. Но, как сказал Черчилль, государственный муж думает о десятилетиях жизни государства, а политик — только о следующих выборах. Так и я должен был играть роль политика и сидеть, врать и врать.
Когда пресс-конференция закончилась, мы с Владимиром Викторовичем вышли на улицу. Была пасмурная, промозглая зимняя погода. Я попросил его прогуляться вместе со мной. Мы шли, и я повторял одно и то же: «Все! Надо с этим заканчивать. Это не мое. Может быть, я и стану политиком, может быть, я и добьюсь высоких государственных постов, может быть, мне даже удастся что-то сделать, но я перестану быть самим собой, я убью самого себя ложью, обманом, грязью, я разрушу свою душу». Я не мог пожертвовать всем тем, что я строил столько лет, что я создавал внутри себя. Я не мог пожертвовать своим счастьем — счастьем быть самим собой — делать, думать и говорить одно и то же.
Но самое главное, что я понял в процессе выборов, было то, что, оказывается, в политике человек может сделать еще меньше, чем в бизнесе. Да, бизнес зависит от политиков: если они делают государственный дефолт, то бизнес страдает. Но самое удивительное то, что от самих политиков мало что зависит. Об этом знают немногие, редкий человек об этом задумывается, но политика сегодня превратилась в виртуальную реальность. Это своего рода эрзац-жизнь, это какая-то игра для взрослых детей.
Политики сегодня живут ради себя. Они, конечно, ведут эту игру по каким-то своим законам, там принято соблюдать какие-то правила, и все это делается так важно, так внушительно — с использованием средств массовой информации, с выступлениями в газетах и радио, с большой помпой.
Но в этой игре государство, по большому счету, не выигрывает. Люди, живущие в этой стране, в этой игре не выигрывают. Мы с вами, граждане, только позволяем политикам играть в эту странную игру ради, может быть, внешних признаков: видимости гражданского общества, видимости участия в выборах властей, видимости защиты прав человека, видимости защиты бизнеса. Но в реальности дело обстоит вовсе не так хорошо и красиво, как это выглядит в предвыборных обещаниях. Как, к примеру, в Англии королевский дом служит чем угодно: брендом государства, источником привлечения туризма, символом традиций, но реальную власть в стране вершат совсем другие люди.
Горстка несчастных политиков играет не только с властью. Они играют с собственной душой. Подобно наркоманам, они счастливы только тогда, когда припадают к власти. Они живут для себя и ради себя. Наверное, это какой-то психологический феномен, но среди них я не встречал ни одного светлого, честного человека. Это невозможно по определению. У них не может быть собственного «я», у них нет возможности быть самими собой, говорить правду, они должны послушно следовать воле большинства и предавать сегодня то, что они говорили и думали вчера. Иначе их не выберут, иначе их отрешат от источника блаженства — власти.
От этой тотальной лжи, лжи, возведенной в принцип, их души страдают. Их души становятся все меньше и меньше, чернее и чернее, а затем просто умирают. Мы с вами на экране телевизоров видим пустых людей, оболочки, запрограммированные на ложь. Да простят меня наши дорогие политики, они как зомби вынуждены играть по правилам, которые расходятся с их пониманием мира.
Какие качества мы ценим в людях? Доброту, искренность, мудрость, ум, порядочность. А какие — в политиках? Изворотливость, жестокость, хитрость, способность манипулировать, пронырливость, абсолютную аморальность. От этих качеств зависит, смогут ли они пробить нужный законопроект, стать влиятельной персоной в «большой» политике. Кто проявил подобные качества в полной мере, тот и пользуется большим авторитетом, к такому идут бесконечные ходоки. К примеру, Бенджамина Дизраэли, крупнейшего политика времен викторианской Англии, при жизни называли величайшим авантюристом, так много сомнительных махинаций он успел провернуть за время своей политической карьеры.
Как говорят, каждый народ имеет такую власть, какую он заслуживает. Поэтому я ни в коей мере не хочу сказать, что это я такой чистенький, белый и пушистый, а политики — плохие люди. Каждый из нас грешник, каждый из нас имеет огромное количество недостатков, но кто-то в этом может признаться и проявить тем самым честность, силу характера, а кто-то нет. В глубине души, дорогой читатель, мы действительно все грешники. Политики — это зеркало общества. Мы как бы делегируем этим несчастным людям самые плохие свои качества и, соответственно, получаем то, что получаем.
Я же, как свободный человек, исхожу совершенно из других критериев — буду я счастлив или нет. Будет моя душа светла или нет, проживу ли я жизнь в гармонии с самим собой, смогу ли за прожитую жизнь создать самого себя и что останется после меня людям.
Это главные критерии, которые определили мой уход из политики. Тридцати минут сильнейшего шока мне хватило для того, чтобы испытать страшную боль, которую я и сегодня, спустя много лет, вспоминаю с содроганием. Я понял, что ничего сделать и ничего оставить после себя просто будет невозможно, и потому я не хочу иметь ничего общего с этим виртуальным миром. Моя же миссия, моя цель — оставить после себя дело, которое будет жить веками, тысячелетиями, столько, сколько жить будет и наша матушка-земля.
Какое же радостное облегчение я почувствовал, приняв это решение! Какое чувство счастья я испытал, вернувшись к оставленным мной делам, чувство соприкосновения с чем-то здоровым, радостным, наполненным жизнью!
Я не раз удивлял своих друзей, свою команду бесповоротностью принятых мной решений. В тот раз произошло то же самое. Придя на следующий день в офис, я собрал всех своих друзей, всех своих соратников, да простят они меня, и объявил им, что мы закрываем политику: «Я не могу быть политиком. Я благодарю вас всех за то, что вы меня поддержали, за то, что вы вместе со мной добились такой выдающейся победы, таких успехов на политическом поприще! С этого момента я даю вам и себе слово, что я больше никогда в жизни ни под каким видом, ни под каким предлогом не буду заниматься политикой!»
Надо было видеть разочарование моей команды, у кого-то на глазах даже наворачивались слезы. «Мы ведь так блестяще начали, — читал я в глазах своих друзей. — Мы ведь добились таких выдающихся
