наблюдатели сообщили, что сначала бандитам никак не удавалось найти нас, но два дня назад они неожиданно ринулись прямо к Мифилю. – Угрюмо помолчав, Триок продолжал:
– Думаю, их привлекла та сила, которую мы использовали на Смотровой Площадке Кевина. Меленкурион! У некоторых из этих тварей есть глаза… Я хочу сказать, что они способны чувствовать…
– Значит, мы здесь не в безопасности, – сказал Мореход. – Если они и в самом деле “увидели”, как действует Высокое Дерево, то не успокоятся до тех пор, пока не захватят его, чтобы отдать Душегубу, и не убьют его обладателя.
Закашлявшись, Слен сказал:
– – Нужно уходить. Они нападут на рассвете. Триок коротко кивнул.
– Мы готовы. – Он посмотрел на Кавенанта и Морехода. – Неверящий, мы пойдем пешком – дни поездок верхом давно позади. Справишься?
– Сейчас уже поздно думать о том, с чем я справлюсь, а с чем нет, – ответил Кавенант, пожав плечами. – В крайнем случае. Мореход, если я стану вас задерживать, может взять меня на руки.
– Ну, что же… Тогда, – Триок затянул потуже пояс плаща и поднял над головой чашу с гравием, освещая дорогу, – пошли.
Квайррел быстро первой двинулась вперед во мрак ущелья, за ней – Триок и Слен; дальше шли Кавенант и Мореход, который держал вторую чашу с гравием; Йорквин замыкал шествие.
Пройдя совсем немного, Кавенант понял, что у него еще слишком мало сил для путешествия. Мышцы не слушались, каждое движение давалось с трудом, он начал замерзать. Кавенант пытался держаться, несмотря ни на что, но когда показалось подкаменье, он понял, что без помощи ему не обойтись. Если он хотел когда-нибудь достигнуть той цели, которая скрыто зрела в душе, он должен был научиться принимать помощь. Тяжело дыша, он привалился к скале. Мореход тут же склонился над ним:
– Я здесь, друг мой.
– Мореход, мне не справиться одному. Добродушно рассмеявшись, Мореход сказал:
– И мне тоже, друг мой, и мне тоже. В дружбе есть своя прелесть, не так ли?
Без видимых усилий подняв Кавенанта, он взял его на руки, как ребенка, так, чтобы тот мог смотреть вперед, и отдал ему чашу с гравием. В теплом свете огненных камней стало видно, что Великан ухмыляется.
– Я рискую, друг мой, – произнес он. – Быть полезным – очень приятно: это легко может превратиться в опасную привычку.
Он замолчал, заметив нахмуренное лицо обернувшегося к ним Триока. Вскоре Триок закрыл свою чашу с гравием, по кивку Морехода Кавенант сделал то же самое, и Великан спрятал ее в мешок. Дальше они спускались по открытому склону горы в полной темноте, лишь вдалеке, точно искры, мерцали сторожевые огни.
– Их много, – напряженно произнес Мореход. – Они нападут на рассвете – так сказал Слен.
– Тогда нужно поторопиться, – сверкнув глазами, ответил Триок.
Свернув влево, он трусцой двинулся по темному карнизу. Быстрыми шагами Мореход догнал его, и вскоре они уже шли по более пологому склону. Постепенно Кавенант почувствовал, что воздух стал гораздо менее разреженным. Тепло прижатой к груди чаши с гравием придавало ему сил. Он попытался вспомнить, как выглядела эта тропа весной, но мешали мрак и холод. Между тем Триок перешел на бег, и вслед за ним Мореход. Толчки, которые при этом испытывал Кавенант, вытрясли у него из головы все посторонние мысли. Глаза понемногу привыкали к темноте, и вскоре он уже мог различать очертания высоких гор слева, глубокую долину справа и на дне ее ощерившуюся льдом замерзшую реку. Затем тропа круто свернула к подкаменью, а за восточными пиками гор стали видны первые тусклые проблески занимающегося рассвета.
Из-под подошв Триока, который бежал все быстрее, летели комья серого снега; над головой Кавенанта тяжело, с хрипом дышал Мореход.
Неожиданно Квайррел резко остановилась. Когда Триок и Мореход нагнали ее, они увидели, что рядом с ней стоит еще одна женщина, жительница подкаменья. Она быстро и негромко произнесла:
– Триок, люди готовы. Твари приближаются. Их много, но разведчики не заметили ни пещерников, ни юр-вайлов. Что будем делать?
Пока она говорила, Кавенант спрыгнул на землю. Потопав ногами, чтобы разогнать кровь, он подошел поближе, прислушиваясь к разговору.
– Кто-то из них “видит”, – сказал Триок. – Они охотятся за Высоким Деревом.
– Старейшины сказали то же самое.
– Мы воспользуемся этим, чтобы заманить их в ловушку. Я останусь с этой стороны подкаменья, так, чтобы им пришлось перерыть все дома, разыскивая меня. Они разделятся. Нам помогут само подкаменье и неожиданность нашего нападения. Скажи людям, чтобы они спрятались за стенами домов, на той стороне.
Женщина повернулась и направилась к подкаменью. Триок медленно последовал за ней, на ходу давая указания Квайррел и Йорквину. Бок о бок с Мореходом Кавенант пошел следом за ними, раздумывая о том, как бы ему уцелеть в предстоящей схватке. Триок был уверен, что твари охотятся за ломиллиалором, но Кавенант придерживался иного мнения. Он подозревал, что банда по указанию Фоула разыскивает его и Белое Золото.
Тяжело дыша, он шел вслед за Триоком, и вскоре его взору открылись очертания каменных домов, выстроенных по кругу; по большей части они были одноэтажными, с плоскими крышами. Их входы были обращены к открытой площадке в центре круга, где происходили собрания жителей.
В отдалении, у входа в долину, виднелись огни нападавших. Они быстро перемещались, точно твари уже чувствовали запах добычи и это их подгоняло.
Пристально вглядываясь в направлении огней, Триок сказал, обращаясь к Мореходу:
– Если мы потерпим поражение. Высокое Дерево и Неверящий остаются на твоем попечении. Ты должен будешь сделать то, что не удалось мне.
– Мы справимся с ними, – ответил Мореход. – Нельзя допустить, чтобы они ушли. Что такого особенного ты можешь не успеть сделать?
Резко тряхнув головой в сторону Кавенанта, Триок ответил:
– Простить его.
Не дожидаясь ответа, от устремился к подкаменью. Кавенант кинулся следом, но онемевшие ноги подвели – они так неуверенно скользили, что он не мог передвигаться достаточно быстро. И все же у самого подножия холма ему удалось догнать Триока. Схватив его за руку, он произнес, тяжело выдыхая клубы пара:
– Не надо прощать меня. Не надо мучить себя ради меня. Просто дай мне оружие, чтобы я тоже мог сражаться. Триок резко выдернул свою руку.
– Оружие? – почти прокричал он. – Зачем тебе оружие? У тебя же есть твое кольцо, пользуйся им! – Но тут же взяв себя в руки, он мягко добавил:
– Кавенант, может быть, настанет день, когда мы поймем друг друга, ты и я.
Сунув руку под плащ, он достал каменный нож с длинным лезвием и с серьезным выражением лица вручил его Кавенанту, словно они были добрыми товарищами. И тут же заторопился прочь, к своим людям, которые суетились, занимая позиции на окраинах селения.
Кавенант смотрел на нож в своей руке, точно это была ядовитая змея. Теперь, когда у него и вправду оказалось оружие, он понятия не имел, что с ним делать. Он вопросительно посмотрел на Морехода, но внимание того было поглощено зрелищем приближающихся огней; глаза его пылали, точно в них отражались все битвы, в которых ему пришлось участвовать. Кавенант внутренне содрогнулся. Он покрутил нож в руке, поворачивая его то так, то эдак; потом распахнул куртку и сунул нож под ремень.
– Что дальше? – требовательно спросил он, пытаясь отвлечь Великана. – Будем просто стоять? Или начнем бегать кругами?
Лицо Великана потемнело.
– Они защищают свои дома, – сурово произнес он. – Если не можешь помочь, воздержись, по крайней мере, от насмешек.
