– Мы – твои пленники? – раздраженно спросил Кавенант.
– Юр-Лорд, никто не посмеет поднять на тебя руку, пока Я рядом. Но нам необходимо во всем разобраться.
Кавенант пристально посмотрел на него, надеясь прочесть хоть что-то на бесстрастном лице, и, раздосадованный неудачей, повернулся к Мореходу.
– Что скажешь?
– Мне не нравятся все эти угрозы, – вмешалась Лена. – Мореход – искренний друг Страны. Этиаран, моя мать, всегда очень хорошо относилась к Великанам. А ты – Неверящий, Владыка Белого Золота. Они проявляют неуважение. Я не хочу идти с ними.
Мореход ответил, обращаясь к обоим:
– Реймены – не слепые. Баннор тоже не слепой. Я думаю, они разберутся. А их помощь может оказаться ценной для нас.
Баннор снова коротко поклонился Кавенанту. Служитель Гривы тут же выкрикнул приказания, обращаясь к Кордам. Двое из них побежали на север, двое других встали по бокам от Кавенанта и его спутников, остальные надели небольшие мешки, висевшие до этого на кустах. Наблюдая за ними, Кавенант в который раз поразился их способности сливаться с местностью. Убежавшие исчезли почти мгновенно, и даже их следы, казалось, тут же пропали из виду. Пока Мореход упаковывал свой кожаный мешок, оставшиеся реймены уничтожили какие бы то ни было признаки присутствия людей в лощине. Все выглядело так, точно тут давным-давно никого не было.
Спустя некоторое время Кавенант, Лена и Мореход уже быстро шагали в том же направлении, куда убежали двое рейменов. Служитель Гривы и Баннор шли впереди, трое Кордов – по сторонам и сзади, точно стражи. Двигались открыто, словно не опасались нападения. Но время от времени, оглядываясь назад, Кавенант видел, как Корды уничтожают на снегу и промерзшей земле их следы.
Присутствие этих троих – настороженных, с оружием наготове – только усилило его замешательство. Ему уже не раз приходилось сталкиваться в Стране с враждебностью, и все же столь явное недоверие рейменов его удивляло. Очевидно, произошли какие-то важные события – события, о которых он не имел ни малейшего понятия. Вдруг он понял, что судьба Страны приближается к кризису, что в ближайшее время здесь произойдет что-то очень существенное для нее, и при этом его собственная роль была ему по-прежнему совершенно не ясна. Черт возьми, он так многого не знал! Он усомнился даже в том, что собирался сделать – как можно решать задачу с таким количеством неизвестных? А вдруг все его планы – просто дом, построенный на песке?
Ему нужно было многое выяснить, задать массу вопросов и получить наконец ответы. Однако молчаливая угроза рейменов останавливала его. И Баннор!.. В таких обстоятельствах ему было трудно даже сформулировать свои вопросы.
К тому же он смертельно устал. Он шел всю предыдущую ночь, не отдохнул и потом. Всего четыре дня прошло со времени его вызова! Изо всех сил стараясь не отставать, он чувствовал, что теряет всякую способность думать.
Лене приходилось не легче. Конечно, она была здоровее, но давал знать о себе возраст, да и ходить много она не привыкла. Отдавая себе отчет в том, как сильно устал он сам, Кавенант начал всерьез беспокоиться о ней. Наконец, когда она просто повисла на нем, он окликнул Баннора и спокойно заявил, что ему нужен отдых.
Они спали до полудня, ближе к ночи отправились в путь и долго шли, прежде чем снова разбить лагерь. На следующее утро они уже опять были в пути. Но Кавенант и Лена чувствовали себя заметно лучше. Еда, которую готовили реймены, была горячей и питательной. И с наступлением нового тусклого дня они добрались туда, где холмы заканчивались, и увидели Равнины Ра. Отсюда, свернув на север, они двинулись вдоль края холмов, не рискуя опускаться на голые, безжизненные, открытые просторы Равнин. Идти стало гораздо легче. В какой-то момент Кавенант почувствовал себя достаточно сильным, чтобы приступить наконец к расспросам.
Ему было нелегко заговорить с Баннором. Нерушимое спокойствие Стража Крови обескураживало, а иногда даже раздражало и злило его; оно очень походило на безразличие. Казалось, его ничто не волновало – в том числе и то, что о нем думают. Клятва Стражей Крови была нарушена, они покинули Лордов и Ревелстоун, который, безусловно, нуждался в защите. И все же Баннор не ушел совсем, он остался здесь, жил и воевал вместе с рейменами. Кавенант не понимал, в чем тут дело.
Первая попытка заговорить кончилась тем, что Баннор представил Кавенанта рейменам – Служителю Гривы Кэму и его Кордам – Вэйну, Лэлу и Палу. Он также сообщил, что они доберутся до места назначения к вечеру следующего дня. Выяснилось, что этот отряд рейменов занимался разведывательным патрулированием, прочесывая западный край Ра в целях обнаружения тварей Фоула; таким образом, на Кавенанта и его спутников они натолкнулись совершенно случайно. Кавенант поинтересовался, какова судьба Печали, Служителя Гривы, которая семь лет назад доставила в Ревелстоун сообщение о приближающейся армии Душегуба. Баннор все тем же равнодушным тоном ответил, что она умерла вскоре после возвращения домой. На этом наводящие вопросы оказались исчерпаны, нужно было переходить к тому, что интересовало Кавенанта больше всего.
Наконец, как ему показалось, он нашел довольно приемлемый способ сформулировать один из своих главных вопросов.
– Вы покинули Лордов, – чувствуя некоторую неловкость, спросил он. – Почему?
– Клятва была нарушена. Как могли мы остаться?
– Вы нужны им. Сейчас вы нужны им больше, чем когда-либо.
– Юр-Лорд, я же сказал – наша Клятва была нарушена. Все изменилось, все.., кроме тебя. Мы не могли… Юр-Лорд, теперь я стар. Я, Баннор, Первый марк Стражи Крови. Мне требуются сон и горячая еда. Хотя я родился в горах, этот холод пронизывает меня до костей. Я больше не гожусь на то, чтобы служить Ревелстоуну, – нет. Да и Лордам тоже, хотя им самим далеко до Высокого Лорда Кевина, который был до них.
– Тогда почему ты здесь? Почему просто не отправился домой и не выкинул все это из головы?
Мореход поморщился, услышав, каким тоном был задан этот вопрос, но Баннор по-прежнему спокойно ответил:
– Я так и собирался сделать, когда покидал Замок Лордов. Но, как выяснилось, выкинуть все это из головы оказалось не так-то просто. Слишком много ранихинов ходило под моим седлом. По ночам я видел их во сне, они мчались, как ветер, как облака по небу, как.., как сама чистота. Ты ведь помнишь их? Они никогда не давали никаких клятв и не отказывались от смерти, как мы, но верностью превосходят всех – даже Стражей Крови. Вот почему я вернулся – сюда.
– Только из-за восхищения ранихинами? Ты послал к чертям Лордов, и Ревелстоун, и все остальное, но вернулся сюда, потому что не мог забыть, как ездил верхом на ранихинах?
– Теперь я не езжу верхом. Кавенант пристально посмотрел на него.
– Я вернулся, чтобы помочь рейменам. Некоторые харучаи – мне неизвестно, сколько именно – испытывают то же самое, что и я. Мы знали Лорда Кевина в юности, в расцвете его славы – и мы не в силах забыть. Террель здесь, и Ранник. Есть и другие. Мы помогаем рейменам, учим их тому, что знаем, и учимся у них не использовать ранихинов, а заботиться о них. И многому другому. Может быть, мы научимся смирению, прежде чем умрем.
'Смирению!” – внутренне простонал Кавенант. Его ужаснуло не только то, о чем говорил Баннор, но и то, как – просто, ничего не приукрашивая – он об этом говорил. Итак, вот чем закончились столетия беззаветного и преданного служения!
Он не стал больше ни о чем расспрашивать Баннора, боясь того, что мог услышать в ответ.
Оставшуюся часть дня он не мог думать даже о той цели, которую поставил перед собой. Он шел между Мореходом и Леной, которые по-прежнему проявляли дружеское участие и заботу о нем, но вокруг него выросла стена, отделившая его от всех. От слов Баннора сердце его окаменело. В эту ночь он спал на спине, лицом к небу – точно не был уверен, что ему суждено еще раз увидеть солнце.
Но на следующее утро его решимость ожила снова. Вскоре после рассвета они повстречали еще одного Корда, который направлялся в сторону равнины с двумя маленькими букетами желтых цветов в руках. Обменявшись приветствиями с Кэмом и остальными, он отошел на некоторое расстояние и громко
