– Я вот-вот с нее уйду. Я жду ребенка, Джон.
– Поздравляю. Теперь ты будешь далеко от мира бизнеса.
– Это спорный вопрос, – улыбнулась она. – Тэрри объяснил, что произошло с 'Уайт инвестментс', и я думала о тебе. Дьявольское искушение…
Вошел Тэрри, одетый в желтую рубашку свободного покроя и коричневый твидовый пиджак. От него исходил слабый аромат лосьона после бритья. Он сжал руку шурина в твердом рукопожатии.
– Не хочешь прогуляться со мной, Джон? Я покажу тебе Холланд-Парк.
Джон кивнул. Тэрри повернулся к жене.
– Не беспокойся, дорогая. Тебе в твоем положении нужно побольше отдыхать. Доминик играет в своей комнате на компьютере, и его лошадьми от него не оттащишь.
Джон и Тэрри быстро пошли от дома. Когда достигли парка, подул резкий бриз, но солнце сияло. Они шли через лес, шелестевший листьями.
– Полчаса здесь восстанавливают меня больше, чем любые самые дорогие оздоровительные программы, – сказал Тэрри. – А я их немало перепробовал.
Они остановились перед статуей лорда Холланда. Аккуратная лужайка перед ними была огорожена. Они обошли вокруг и прошли в цветочный сад. Воздух был наполнен ароматами, вокруг прогуливались пары. Джон и Тэрри направились к шумному кафе под открытым небом.
– Я нашел тебе работу. 'Банк Манаго Суисс' по просил меня переговорить с тобой и предложить тебе поступить в его отдел по продажам акций компаний.
– Спасибо, Тэрри. – Джон почувствовал легкое головокружение.
– Пришлось потянуть за некоторые ниточки, – продолжил Тэрри. – Но все это формальности. Работа будет твоя, если регуляторы охарактеризуют тебя как человека пригодного и соответствующего. Они настоят на беседе с тобой и, конечно, расспросят о 'Уайт инвестментс'. Теперь ты уже знаешь, как себя вести. Прикинься, что ничего не знал, и все пройдет нормально.
– Как я могу отблагодарить тебя? – спросил Джон. Тэрри рассмеялся.
– По мере того, как ты будешь возвышаться в мире, не забывай старого босса, подтолкнувшего тебя вверх, так же, как это делает Нина. Сити построен на связях, Джон.
Они прошли мимо детской игровой площадки. Возня в песочнице заставила Джона почувствовать себя старым.
– Я ощущаю себя на Перепутье.
– Ты только что пережил тяжелые времена, – сказал Тэрри. – Твое ученичество закончилось – ты стал профессионалом фондового рынка. Не так уж многие добираются до этой стадии.
– Мои бывшие коллеги собираются работать в паршивой брокерской фирме, занимающейся незаконными операциями в Марбелле.
– Я знаю об этом. Это будет еще одна версия 'Уайт инвестментс'. Их засосет в болото. Нет ничего страшного в том, чтобы совершить ошибку один раз – в конце концов, именно так мы учимся, если учимся вообще, но второй раз это недопустимо.
По пути домой Джон упомянул, что отказался от приглашения написать о 'Скэйлстоун ойл энд гэз' в газету.
– Да уж, – сказал Тэрри. – Более легкого способа поставить крест на карьере я бы не смог придумать.
Вернувшись домой, Джон обнаружил на автоответчике сообщения от Питера и Генри. Он проигнорировал их, но позвонил Нине и рассказал ей о предстоящем интервью по поводу работы. Она рассмеялась, разделяя его радость.
– Я говорила тебе, что твое будущее в Сити. Когда Джона провели в торговый отдел 'Банк Манаго Суисс', он произвел на него сильное впечатление. Это была представительная фирма с огромным потенциалом быстрого карьерного роста. Коммерческий директор предложил должность институционального продавца при условии, что он будет одобрен регуляторами. Приняв предложение, Джон почувствовал благодарность к Тэрри – не только за то, что он устроил ему работу, но и за все, что было прежде.
В день интервью с государственными регуляторами он чувствовал себя непринужденно. Он мог справиться с этим. Регулятор средних лет вел беседу формально вежливо, но уже через пять минут погрузился в расспросы.
Вопросы свистели, как пули.
– Вы устроили Алана Барнарда на работу? Вы поощряли его продавать акции 'Скэйлстоун ойл энд гэз'? Вы помогали ему вести дела с Робертом Масгроувом? Вы знали, что м-р Масгроув совершил самоубийство?
Джон давал краткие, но учтивые ответы. Затем за дело взялся второй регулятор.
– Мы понимаем, вы всегда хотели разбогатеть на фондовом рынке. Пробовали ли вы достичь этого коротким путем?
– Вы, вероятно, беседовали с Салли-Энн Синглтон? – спросил Джон.
Регулятор молчал.
– Она моя бывшая девушка, и теперь наши отношения не очень-то хороши. Она никогда не была моим клиентом.
Через неделю после интервью Джон получил вердикт регуляторов. Ему позволили продолжить заниматься фондовым дилингом, но в течение года, под наблюдением его нового работодателя.
– Поздравляю, – сказала ему Нина. – Но не имей больше никаких контактов с бывшими коллегами, включая Генри. Они только подведут тебя.
– Считай, что я в этом поклялся, дорогая, – ответил Джон.
• Сити построен на связях.
Эпилог
Человек, называвший себя Барни Каллаганом, был осужден королевским судом на тюремное заключение сроком девять месяцев, и это отметило конец эпохи. По мере расцвета карьеры Джона в 'Банк Манаго Суисс' его прошлые приключения на фондовом рынке все более становились лишь эпизодом в его воспоминаниях, хотя и приятным.
Теперь он оценивал работу на Тэрри, в новом свете. Это были самые низкие ступени лестницы, по которой он поднимался, стремясь к вершинам отрасли. Из ностальгических соображений он сохранил секретный инвестиционный дневник, который начал вести, работая школьным учителем. Он напоминал о том, какой большой путь пройден им.
Нина знала о его дневнике и предлагала собственную смелую теорию:
– Ты пошел преподавать в школу, потому что чувствовал себя виноватым, если не погрузишься в книги и образование. Затем проявился твой талант торговли акциями. Ты мог примириться с ним, только рассматривая его как образовательный опыт. Твой дневник вроде записной книжки студента колледжа, в которой ты приводил хаос рынков – реальный мир – к искусственному порядку, требуемому академическим миром.
– Мой дневник не имеет значения, – сказал Джон. – Я совершил прыжок. Теперь я фондовый дилер.
– Ты сделал то, что никогда не сможет сделать Салли-Энн. Она почти втянула тебя обратно в преподавание. Твое упорство уберегло тебя от этой судьбы.
– Ты тоже мне помогла, – ответил Джон с благодарностью.
Спустя некоторое время Джон попросил Нину выйти за него, и она согласилась. Жизнь была прекрасна. У него постепенно появились интересы вне фондовой индустрии. Она настояла на изучении русского, ее родного языка. Джон сначала нашел его трудным, но она работала с ним терпеливо, как с ребенком. Джону было приятно такое внимание.
