Барни вылезли, а руки затряслись.
Джон захлопнул кейс и протянул руку.
– Позвольте взглянуть на досье.
– Конечно. – Барни передал ему файл. Джон открыл его с притворной тревогой.
– Вы показывали это Салли-Энн Синглтон? – спросил он.
– Кое-что. Это моя небольшая благодарность за наводку.
– Что ж, вернемся к нашей встрече, – сказал Джон.
Как Джон и ожидал, в досье Барни не было ничего, что могло бы повредить ему. Там было лишь несколько жалоб рассерженных клиентов, причем не все из них имели отношение к Джону. Тем не менее Джон глубоко вздохнул и начал дрожать. Для ловушки лучше, если Барни подумает, что он испуган.
– Я не собираюсь причинять неприятности с этим файлом, если получу двенадцать штук. Я полностью уйду из вашей жизни.
– Хорошо, деньги ваши, – сказал Джон. Он наклонил портфель к нему.
Барни заколебался.
– Это не лучшее место делать бизнес. Здесь могут оказаться люди, которых вы знаете. Могут оказаться люди, которых я знаю. Давайте перейдем куда-нибудь в более укромное место.
Джон испугался. Возможно, ублюдок захотел избежать западни, расставленной для него.
– Хорошая идея, – сблефовал он. – Вернемся ко мне на квартиру. Это в нескольких минутах ходьбы отсюда. Вы сможете пересчитать деньги там.
Джон открыл портфель и взглянул на деньги.
– Мне очень не хочется нести все это с собой, – сказал он. – Это меня нервирует. Возьмите его, и встретимся у меня на квартире через пять минут. – Он захлопнул кейс и сунул его в руки Барни.
Шантажист не мог отказаться взять кейс. Он быстро открыл его и заглянул внутрь убедиться, что деньги все еще там. Плотно сжав ручку, он отступил с кейсом и взглянул в сторону выхода. Улыбка удовлетворения появилась его лице.
Она исчезла, когда полицейские сошлись из всех углов паба, замкнувшись на Барни в ловко скоординированном маневре. Вымогатель прорычал:
– Я знал, что это подстава. – Он сделал попытку прорваться через кольцо, и несколько полицейских повалили его на пол.
– Мы наблюдали за вами в течение последних 15 минут, м-р Каллаган – объявил сержант Хендерсон.
Он взял файл у Джона, и Барни дико кинулся на него.
– Это частная собственность, – закричал он, но трое полицейских скрутили его, и его пальцы сомкнулись на воздухе. Когда полиция увела Барни в ожидающий автомобиль, Джон улыбнулся.
На следующий день сержант Хендерсон нанес последний визит Джону в его квартире. Он торжествующе улыбался.
– Мы в течение нескольких часов подвергали вашего шантажиста допросу и ночь продержали его в камере. Его настоящее имя – Гэри Симпсон. Он преступник и будет осужден за шантаж. Он утверждал, что работал на основе писем двух клиентов 'Уайт инвестментс'. Они сказали, что он может оставить себе 20 процентов из сумм, инвестированных в 'Скэйлстоун', которые будут возвращены им законным путем.
– Кто же были эти клиенты?
– Не ваши, – ответил сержант Хендерсон. – Его клиентом была Салли-Энн Синглтон. Ваша бывшая подруга, насколько я понимаю.
Джон спрятал лицо в руках.
– Салли-Энн дала Симпсону информацию о вас. Тоже сделал Ронни. Не доверяйте ни одному из них. Беда ваша в том, что у вас не хватает практической житейской хватки, Джон. Пора поумнеть. Осмотритесь вокруг и начинайте новую жизнь.
Джон рассказал все это Генри, который очень удивился. Сейчас Генри носился с идеей запуска новой кредитно-брокерской компании. Его первое агентство прекратило работать, оставив кучу долгов, после того, как представитель Управления по торговым стандартам посетил Генри в его доме и сообщил, что многие его агенты жаловались, что купленные ими агентства липовый бизнес.
Генри искал выход из создавшейся ситуации, и он нашелся. Неожиданно он позвонил Джону и рассказал, что Ронни пригласил его присоединиться к команде толкачей акций брокерской конторы весьма сомнительной направленности, только что созданной Акулой Джеком в Марбелле. Генри согласился. Он сказал, что Ронни хотел пригласить и Джона, поэтому он дал ему его номер.
Через час Ронни позвонил, чтобы рассказать Джону об этой операции.
– Большинство ребят из 'Уайт инвестментс' идет. Будете продавать акции инвесторам во всем мире. Ваши звонки не будут записываться на пленку, поэтому сможете говорить, что захотите. Комиссионные – 10 процентов от всех проданных акций. Гарантирую, ты на этом разбогатеешь. Как тебе это нравится?
– Обжегшийся на молоке дует на воду, – сказал Джон. – Вычеркни меня.
– В чем дело? Потерял кураж? Генри и Алан собираются сделать на этом кучу денег. Разве ты хуже, чем они? Надо быть сумасшедшим, чтобы отвергнуть такую возможность. Я попрошу Генри обсудить это с тобой и привести тебя в чувство.
Пятью минутами позже позвонил Генри.
– Перестань валять дурака, Джон. Ты должен идти с нами. Ты что, боишься неприятностей?
– Такое, конечно, может случиться.
– Это невозможно, – убеждал Генри. – Мы будем работать под вымышленными именами и звонить спекулянтам, но они смогут связываться с нами только через коммутатор в Париже. Девочка будет принимать там наши звонки и говорить, что мы находимся на встрече и позвоним позже. Она передаст нам все сообщения. Мы сможем перезванивать тем, кто нам звонил, если захотим, из нашей норы в Марбелле. Биржевые спекулянты предположат, конечно, что мы звоним из Парижа. Власти не будут заинтересованы в нашем закрытии, потому что мы не будем охотиться за испанскими гражданами. Никто не будет даже знать, что мы там находимся.
– Все это сомнительно, Генри. Ты не должен…
– С каких это пор ты стал таким моралистом? – с издевкой спросил Генри. – Ты был весьма счастлив делать грязную работу в прошлой компании – и брать за это деньги.
– Я хочу стать настоящим дельцом Сити. – Сказав это, Джон удивился самому себе.
Генри сделал паузу.
– Я буду делать более легкие деньги…
– Ты можешь попасть в тюрьму. И не тащи Алана с собой.
– Ему 19 лет, – ответил Генри. – Он может сам решить, хочет ли он разбогатеть. Гак же, как это сделал ты, когда ушел из школы.
Позднее Джон несколько раз пробовал дозвониться до Алана и отговорить его от присоединения к новой операции в Марбелле. Он оставил несколько сообщений на его автоответчике.
– Оставь его, – мягко сказала Нина, когда он все рассказал ей. – Ты больше не учитель Алана. Ты должен позаботиться о своих собственных интересах. В следующее воскресенье Тэрри приглашает к себе домой и собирается помочь тебе.
Джон ощутил некоторый трепет от перспективы снова увидеть Тэрри. Разве он не предал его, уйдя из 'Нью маркет секьюритиз' в конкурирующую фирму? Нина рассмеялась, когда он поверил ей свои заботы.
– Да не волнуйся ты. Тэрри понимает личный интерес лучше любого другого. А понять, значит простить.
Воскресным днем Сандра открыла Джону дверь и поцеловала его.
– Входи. Тэрри в кабинете. Он присоединится к нам через несколько минут. – Она выглядела бледной и утомленной. В гостиной, где Джон недавно наслаждался беседой с Тэрри о фондовом рынке, раскинувшись на ковре спал Аслан.
Джон присел на диван.
– Как твоя работа, Сандра?
