Ее глаза наполнились слезами. Он хотел поддержать ее, успокоить. Но, сделав это, он причинил бы ей еще больше боли. Он повернулся лицом к станции и услышал, как за спиной завелся двигатель, но не посмотрел назад.
Когда Салли-Энн позвонила ему несколькими днями позже, Джон чувствовал удивительное спокойствие.
– Ваши мошеннические операции теперь действительно довели до беды.
– Ради Бога, Салли-Энн, – сказал он. – Это только лишь деньги.
– На сей раз нет, Джон. Роберт Масгроув отравился. Он мертв. Сегодня утром уборщик нашел его тело в учительской.
– Мне так жаль, – сказал Джон. – Он всегда был такой неуравновешенный.
– Ты черствая скотина, Джон. Именно мошенничество вашей старой фирмы сломило его.
– Если мошенничество 'Уайт инвестментс' – не говоря уже обо мне – будет доказано, я съем свою шляпу.
– Даже если невозможно будет возбудить против вас дело, все равно вы поступили неправильно. Ты и Алан, и остальные.
Джон почувствовал слепую ярость. Какое право имела она судить его, живя в своем удобном, защищенном мире школьного преподавания?
– Знаешь, в чем твоя проблема, Салли-Энн? Ты путалась с двумя дилерами фирмы, и ни с одним из них у тебя ничего не вышло.
После этого телефонного разговора Джон заметил, что весь дрожит. Он позвонил Алану. Как Джон и ожидал, молодой человек не слышал о самоубийстве своего клиента.
– Жалко его, но это действительно не моя проблема, – сказал он.
Этот инцидент стал для Джона не единственным напоминанием о фиаско 'Скэйлстоун'. Журналисты не позволяли затихнуть этой теме. В частности, он получал звонки от своего прежнего зятя, перебравшегося в редакцию одной национальной газеты в Сити. Питер Батлер сотрудничал с комитетом кредиторов 'Уайт инвестментс' и вынюхивал подробности о работе этой фирмы Джон начал подбрасывать ему информацию не для печати. Это не особенно было в его интересах, но ему нравился Питер.
– По идее, это я должен писать статьи, – сказал Джон однажды. – Именно я хорошо во всем этом разбираюсь.
К его удивлению, Питер принял предложение всерьез. Однажды он позвонил Джону и пригласил его в свой газетный офис обсудить эту идею с редактором.
Внутри офиса, за закрытой дверью, изолирующей их от беспокойного отдела новостей Сити, редактор отдела, худой, замученный и седовласый, несмотря на свои 45 лет, предложил Джону написать серию статей о работе продавцов акций.
– Нам нужны сочные детали. Коммерческие уловки. Как подцепляют клиентов. Дайте нам любые документы, чтобы подкрепить вашу историю. У вас есть свидетели, которые подпишут письменные показания?
Джон подумал о Генри и Алане и поморщился.
– Возможно, – сказал он. – Но не могу гарантировать этого. Любой, кто сделает это, вылетит из фондового бизнеса. Включая меня.
– Эта работа поможет вам начать карьеру журналиста, – сказал редактор отдела Сити. – Если вы правильно сделаете эти первые статьи, мы оплатим их по текущей ставке и дадим вам дальнейшую работу.
– Это вполне этично, – добавил Питер, – и в интересах общества.
– Мы еще вернемся к этому разговору, – сказал Джон.
Фальшивая встреча с Барни вырисовывалась неуютно близко. На следующий день с утра пораньше Джон позвонил ему и подтвердил встречу, назначенную на тот же день. Кладя трубку, он не смог удержаться от улыбки. Мысль о Барни, совершающем бессмысленную поездку в Рочестер, была поистине сладкая. Он предался торговле акциями с большим энтузиазмом, чем в течение последних нескольких недель.
В середине утра того же дня Джон ответил на телефонный звонок. Звонивший грубо представился как сотрудник полиции из Управления по расследованию крупных финансовых махинаций. Джон почувствовал легкую дурноту. Неужели он влип?
– Мы хотим, чтобы вы пришли к нам в офис для интервью по поводу краха 'Уайт инвестментс', – сказал полицейский. – Еще не решено, будут ли предъявлены какие-либо обвинения.
– Я обязан явиться? – спросил Джон. Он не мог скрыть беспокойства.
– Нет. Но что вам скрывать?
– Нечего, конечно, – ответил Джон. Хотя он знал, что его подвели к этому, поэтому он договорился о встрече.
Он встретился с Генри за ланчем в ресторане Королевской Академии на Пикадилли, недалеко от бывшего офиса 'Уайт инвестментс'. Управление махинаций обратилось и к Генри.
– Они оставили сообщение на моем автоответчике, – сказал Генри. – Я не собираюсь встречаться с ними.
К развлечению Джона, тем же вечером позвонил Барни.
– Где вы были днем? – закричал он. – Я съездил в самый Рочестер и битый час прождал в 'Стэйт- хоутел'.
– Боюсь, я был слишком занят, чтобы увидеться с вами, – ответил Джон.
Барни фыркнул.
– В следующий раз будет иначе, я гарантирую, – сказал он и бросил трубку.
На следующий день позвонил Питер.
– Ты решил делать эти статьи?
– Я приближаюсь к этому, – сказал Джон.
Он ощущал подъем. Так много людей старались разобраться в сделке 'Скэйлстоун'. Это был его шанс высказаться перед аудиторией частных инвесторов. Он создал бы себе репутацию человека, знающего ответы и впоследствии инвестиционного гуру. Перед ним открывалась новая карьера журналиста и лектора.
Выслушав план Джона, Генри как-то затих.
– Если ты начнешь писать о своем опыте дилера по ценным бумагам, ты можешь инкриминировать сам себя, – сказал он в конечном счете.
– Нет, если буду осторожен, – сказал Джон.
– В любом случае ни один брокер не наймет тебя снова. Ты ставишь все свое будущее против этих нескольких статей, Джон.
Джон ничего не сказал. Генри высказал сомнения, обуревавшие и его самого. Они подтвердились, когда ему позвонила Салли-Энн.
– Барни показал мне документы против тебя. Ты в мошенничестве по самую шею, Джон.
– Что ты видела? – спросил Джон.
– Я ничего такого не говорила, – дала она задний ход. – К сожалению, Джон, здесь я сталкиваюсь с конфликтом интересов. Я подчеркнула бы, что это не моя ошибка.
– Тебе не следует слушать Барни. Он вымогатель.
– А кто же тогда ты? Двуличный жулик. Такой же, как Генри и Алан, хотя, конечно, ты их на много лет старше и лучше должен понимать, что к чему. Ты заслуживаешь всего, что тебя ожидает, Джон. До свидания. – Она повесила трубку.
В следующие несколько дней Джон чувствовал себя неловко, как будто надвигалось очередное большое изменение в его жизни, но он не мог сказать, какое. Одна Нина поддерживала в нем надежду на лучшее.
– Ты просто проходишь темную полосу. Ты блестящий продавец акций и скоро снова будешь в бизнесе.
Джон рассказал Нине о договоренности с Питером написать статьи. Она ужаснулась, как в свое время Генри.