– Живые. Я вижу. Они сейчас в каком-то заторможенном состоянии. Это не сон. Но и не смерть. Что-то вроде анабиоза, по-видимому. Догадаться бы еще, как их отсюда вызволить….
– Я пробовал поднять одну крышку, – сообщил Умник. – Там, с краю.
– И что?
– Не получилось. Ухватиться не за что. И не видно ни замков, ни ручек.
– Значит, они открываются из какого-то другого места, – вполне логично предположила Вишня. – Если их сюда положили, то, значит, крышки должны открываться. Пошли искать дальше.
Но никуда пойти они уже не успели.
– Тихо, – сказал Умник и предостерегающе поднял манипулятор.. – Слышите?
Вишня прислушалась.
То ли тихое на самой границе восприятия шуршание, то ли просто шум крови в ушах…
– Не пойму, – шепотом ответила лируллийка. – Кажется, что-то…
– Вон оно! – воскликнул Умник и одним неуловимым движением выхватил из бокового зажима лазерный резак. Так, наверное, выхватывали свои кольты легендарные стрелки времен покорения Дикого Запада на Североамериканском континенте.
И Вишня увидела.
Из спирального коридора-пандуса, по которому они совсем недавно сюда поднялись, в зал вползало (вкатывалось? втекало? влезало?) нечто совершенно невообразимое и, судя по всему, живое.
Больше всего ЭТО напоминало объевшегося сверх всяких приличий слизняка, чья длина не более чем в два с половиной – три раза превышала толщину. Скользкое на вид, грязно-розовое тело двигалось совершенно бесшумно и направлялось прямо к ним. Со скоростью абсолютно уверенного в себе и собственных намерениях пешехода.
Ни глаз, ни рта, ни ног, ни щупальцев. Только плавное неотвратимое движение громадной ( двенадцать метров на четыре в средней части, как определил Умник) туши и чувство смертельной опасности, физически исходящее от нее.
– Огонь! – не раздумывая, скомандовала Вишня и подняла плазменное ружье.
Лазерный луч, способный за несколько секунд взрезать стальную плиту толщиной в десять сантиметров, и плазменный заряд, мгновенно превращающий в пар средних размеров волкоящера с планеты Гаррак, одновременно угодили в неведомого врага и… ничего не произошло. Словно и луч, и заряд просто-напросто поглотились кожей чудовищного слизняка, не причинив последнему ни малейшего вреда. Впрочем, определенных результатов Умник и Вишня своей атакой добились – враг ударил в ответ. И удар этот был страшен.
Два кольца – одно за другим – ярко-зеленого света вылетели откуда-то из передней части туловища слизняка-монстра. То, что это именно кольца, и Умник, и Вишня заметить успели. Заметить, но не увернуться. Мгновенно покрыв около двух сотен метров, кольца точно попали в цель.
Боли не было. Просто тут же отнялись руки и ноги. И голова вместе с шеей. И все тело Вишни перестало ей повиноваться и превратилось просто в неподвижное вместилище мыслей и чувств. Да и те словно споткнулись и резко замедлили свой бег по нейронам и нервам. Краем глаза лируллийка видела замершего бесполезной грудой металла по левую руку от нее корабельного робота Умника, и в ее медленно гаснущем сознании лениво родилось и так же лениво оформилось понимание того, что на этот раз им, пожалуй, не выкарабкаться.
Она сопротивлялась изо всех сил. Тренированный мозг Чрезвычайного и Полномочного посла, словно альпинист на ледяном склоне, старался зацепиться за малейшую трещинку-эмоцию и мысль- бугорок. Кто знает, возможно, Вишня и сумела бы справиться с парализующим волю действием неведомого оружия еще более неведомого врага, но тот, словно почувствовав яростное противодействие лируллийки, приостановился и «выплюнул» еще три «кольца».
Это конец, успела подумать Вишня.
Но перед тем как тьма окончательно затопила глаза и мозг, она увидела (или ей это только показалось), что впереди и справа, метрах в двадцати, из ниоткуда возникла человеческая фигура в громоздком скафандре. И что фигура эта быстро взмахнула рукой и швырнула в неторопливо приближающуюся грязно-розовую тушу что-то маленькое, черное и круглое…
Глава 16
На берегу ночной реки горел костер. Так же, как горели на берегах тысяч рек миллионы и миллионы костров до него и будут гореть после.
Так же и все же немного не так.
Потому что каждый костер пусть чуточку, но отличается от тех, что горели раньше. Да и среди бесконечного множества будущих костров тоже вряд ли найдется хоть один, который в точности бы повторил именно этот костер. Пляшущий ночью на берегу реки на планете по имени Тайга.
Вокруг костра сидели, лежали и неторопливо вели беседу семь человек, одна лируллийка и один представитель полулегендарных разумных существ, которых в Галактическом Сообществе каждая раса называла по-своему. Люди же и лируллийцы звали их Пионерами – то есть Первыми.
Ниже по течению реки сверкала веселыми огнями деревня, и оттуда доносились приглушенные расстоянием смех, песни и радостные выкрики – соплеменники Охотника праздновали счастливое освобождение от злых чар и возвращение к жизни.
– Как-то неуютно без «Пахаря», – сказал Оружейник. – Я бы предпочел находиться рядом.
– Синдром обретенной потери, – усмехнулся Доктор.
– Не волнуйся, – сказал Капитан, – ничего с ним теперь не случится. А перегонять корабль сюда, к деревне, было бы не с руки. Слишком маленькое расстояние. На «Мураше» гораздо удобнее.
– Да я понимаю, – вздохнул Оружейник.
– И перед людьми было бы неловко, – сказал Штурман. – Они так радуются. Нехорошо обижать тех, кто тебе искренне благодарен.
– А кто сказал – обижать? – не понял Оружейник.
– Они могли обидеться, если бы мы остались у корабля и не проводили бы их в деревню, – пояснил Штурман. – И не разделили бы с ними их счастье. Правда, Охотник?
– Да, – подтвердил Охотник. – Неприятный осадок остался бы точно. Что же получается? Только- только встретили ближайших и долгожданных родственников, да еще и освободителей, а они отказываются идти в гости. Как-то не по-людски.
Механик вытащил из костра ветку и прикурил.
– Вообще-то, мы здесь практически ни при чем, – сказал Оружейник. – Точно так же плавали в растворе, как они и гойты, и управляли помимо своей воли этими жахами, бедолагами. Если б не Леня…
– Ерунда, – откликнулся Человек-Т, неотрывно глядя в пламя костра. – Благодарите Вишню и Умника. От госпожи Чрезвычайного посла шел такой мощный сигнал об опасности, что я не мог не услышать.
– Скажите лучше: не сигнал об опасности, а волна страха и мольба о помощи, – улыбнулась Вишня.
– Может, и так, – согласился Леонид. – Главное, что я услышал.
– Кстати, насчет бедолаг-жахов, – сказал Пионер (здесь, у костра, он принял обличье земного мужчины средних лет и теперь мало чем отличался от остальных. Если, конечно, не считать Умника). – Бедолагами могут быть лишь те, кто испытывает чувства. А какие у жахов могли быть чувства? Киборг, он и есть киборг. И даже не киборг, а просто живая, управляемая извне машина.
– Подумаешь, машина, – сказал Охотник. – Вон Умник – тоже машина. Но кто посмеет сказать, что у него нет чувств, будет иметь дело со мной.
Все засмеялись.
– Спасибо, Охотник, – сказал Умник. – Бокальчик «Милого Джона»?
