Даф издали швырнула в русалок ещё дюжину шишек, сняла с бронзовых крыльев прилипшие водоросли и, восстановив душевное равновесие, продолжила прогулку по Эдемскому саду. Мокрый Депресняк поплёлся за ней следом.
Утро у Даф не задалось. В этом она убедилась, когда на поляне наткнулась на свою прежнюю учительницу по музомагии Эльзу Керкинитиду Флору Цахес, по прозвищу Шмыгалка. Шмыгалка была в ампирном платье, вошедшем в моду в эпоху наполеоновских войн. До Эдемского сада мода докатывалась обычно с вековым опозданием. Эльза Флора Цахес притормаживала ещё на век, что тоже мало кого смущало. Шмыгалку окружали ученики, а она, подпрыгивая по своему обыкновению и то и дело проводя внешней частью ладони по носу (за эту привычку её и прозвали Шмыгалкой), обучала их играть на флейте. В основном ученики Шмыгалки были совсем ещё малявки, которым едва исполнилось по семь-восемь тысяч лет.
— Фдети мои, флейта… э-э… как вы очень очаровательно знаете… есть очень основной магический фюстрюмент. Страж света без флейты так же невозможен, как страж тьмы без меча и дарха. Не расставайтесь со своими флейтами ни фнём, ни фёчью. Музыка ваших очень замечательных флейт может творить чудеса. Астролябий, друг мой, будьте очень любезны, продемонстрируйте нам маголодию трансформации, которую мы проходили вчера! — восторженно повизгивала Шмыгалка.
Вперёд выдвинулся лобастенький карапуз с флейтой. В его маленьких глазках светилось образовательное рвение. Даже Даф, знавшая толк в отличниках, поёжилась.
— Чего превращать? — спросил он деловито.
Шмыгалка пошарила взглядом по поляне и, разумеется, нашарила Даф, которая не успела шагнуть в заросли. Шмыгалка даже подпрыгнула — не то от радости, не то от предвкушения, что Даф наконец попалась ей в лапки.
Разумеется, Эльза Керкинитида Флора Цахес узнала ту, которая доводила её четыре долгих века, пока она обучала Дафну игре на флейте. Даф была неплохой ученицей, но только больно уж самостоятельной. Вместо обычных маголодий она больше любила играть сочинения лопухоидных композиторов. С этим Шмыгалка никак не могла смириться и при всяком подходящем случае ударяла кувалдой своего учительского авторитета по самолюбию ученицы.
— Превратить… что же превратить! — бормотала Шмыгалка, скользя взглядом по траве. — АГА!..
«Уж не меня ли она сейчас попросит трансформировать?» — забеспокоилась Даф, ища глазами собственную флейту, висевшую на поясе в особом футляре, слегка смахивающем на ножны из мягкого бархата.
Однако Шмыгалка повела себя мудрее. Она сделала вид, что не обратила внимания на Дафну. Во всяком случае, до поры до времени. Даф оказалась в сложном положении: уйти сейчас, когда взгляд Шмыгалки уже остановился на ней, было бы неприлично. Тем более, что Шмыгалка со своими учениками стояла прямо на тропинке. Нырять же ни с того ни с сего в колючие заросли было бы довольно странно.
— Астролябий! Видите эту очень замечательную шишку? Будьте фюбезны, превратите её в лягушку, — громко сказала Шмыгалка.
Отличник задумался, складывая в голове маголодию. Затем он поднёс флейту к губам и заиграл. Его толстые щёки вдохновенно раздувались. Через несколько секунд шишка зашевелилась, потом подпрыгнула, а спустя минуту выпустила зелёные лапы. Астролябий, очень довольный собой, опустил флейту и вопросительно оглянулся на Шмыгалку.
— Ну как? — спросил он.
— Астролябий! Вы подарили мне фряндиозное разочарование в ваших скромных способностях! Это не лягушка! — укоризненно произнесла Шмыгалка.
— Как не лягушка? — запротестовал отличник.
— Нет, Астролябий, не лягушка! Это очень бяняльная д-жяба! Фтыдитесь, Астролябий! Мастерство состоит именно в овладении нюансами. Нюанс — это то, что правит миром, — сказала Эльза Керкинитида Флора Цахес.
Она поднесла к губам свою старинную, редкой формы деревянную флейту и одной короткой плавной трелью завершила превращение. «Д-жяба», ставшая лягушкой, благополучно уквакала в сторону пруда.
— Однако, Астролябий, вы не фядинственный, кто меня огорчает! — продолжала Шмыгалка. Она эффектно повернулась и оказалась лицом к лицу с подошедшей Даф. — Знакомьтесь, фдети! Это Дафна, моя самая одарённая ученица! Когда-то я очень неосторожно попросила её повторить несложную маголодию и разбить фстакан, уже, кстати, треснутый. Всего-навсего стакан. Требовалась только короткая трель! И что вы думаете? От её маголодии разбились все семь фрустальных сфер Эдема! А фстаканом я пользуюсь и фейчас.
По меньшей мере двадцать пар глаз уставились на Даф. Ей ничего не оставалось, как с неискренней улыбкой помахать всем ручкой. Не объяснять же этим малюткам, что тогда она была не в духе, и, вместо того чтобы подумать в нужный момент о стакане, сотворила — помимо своей воли — совсем другой мыслеобраз? Сработал закон подлости — самый надёжный и непреложный из всех законов мироздания. Она всё время боялась кокнуть эти сферы и именно поэтому кокнула их в неподходящий момент. Кажется, у греков случилась та же история, когда они пытались забыть о безумном Герострате.
К Даф тогда отнеслись довольно снисходительно — даже не особенно ругали, хотя ущерб был немалый. В конце концов, глупость — самый простительный из всех пороков, ибо не имеет налёта злонамеренности. Пожалуй, Шмыгалке тогда перепало даже больше Даф. Вот тогда-то Шмыгалка, решившая, что Даф устроила весь этот цирк намеренно, и затаила добро. Затаивать зло стражу света не полагалось по служебному положению.
Двадцать юных дарований продолжали не без ехидства созерцать Даф. Она по себе знала: ничто не доставляет такой искренней радости, как созерцание полного чайника, которого при тебе опускают ниже ватерлинии.
— А теперь, мои фюпсики, — сладким ангельским голоском продолжала Эльза Керкинитида Флора Цахес, — давайте попросим Дафну об очень милом одолжении. Уверена, эта флавная юная фёсёба нам не откажет. Помните, вы просили показать вам маголодию парирования? Это один из важных боевых фриёмов, особенно полезный при столкновении со стражами мрака и фрёчих неожиданностях.
«Только не это!» — подумала Даф. Она терпеть не могла маголодию парирования, её пальцы едва успевали бегать по отверстиям флейты. И, разумеется, кому об этом могло быть известно лучше, чем её учительнице по музомагии?
— Ты не откажешься, Даф? — спросила Шмыгалка с ещё более очаровательной улыбкой.
— Разумеется. Это была моя голубая мечта идиота, — сказала Даф.
Эльза Керкинитида Флора Цахес улыбнулась приятной улыбкой голодного крокодила, которому сообщили, что сегодня в полдень в Ниле будут купаться финалистки конкурса красоты.
— Фрекрасно, милочка… Я так и фюмала! Тогда не будем терять фремя! Время есть феньги, а феньги есть аппендицит цивилизации. Доставай свою флейту, Даф!
Рука Даф скользнула к бедру. Уж что-что, а флейту она умела выхватывать быстрее, чем средний американский ковбой выхватывает пистолет из кобуры. Это умение стражи света доводят до автоматизма ещё в первое десятилетие занятий, ибо только оно порой помогает сохранить крылья и жизнь в схватке со стражами мрака.
— Милые фдети, напоминаю вам, что парирование является фюгубо защитной магией. Пока вы фюсполняете эту маголодию, вы очень абсолютно защищены против всех видов магического и лопухоидного нападения. Фюсключение составляют лишь мечи и копья из иудина дерева, однако шанс встретиться с ними в бою не так велик. Главное, ни разу не сфальшивить… Сейчас я продемонстрирую вам всё на примере. Собираем эти милые шишечки и начинаем кидать их в Даф.
— А комья земли можно? — спросил Астролябий.
— А сухой птичий помёт? А камни? — мгновенно усовершенствовал ещё кто-то.
— Ах, фдети! Вы такие фшалуны, такие фидеалисты! Как же вы добросите помёт до середины
