записывать.
Неожиданно с поляны донёсся подозрительный шум. Там определённо шла возня.
Даф, имевшая талант влипать во все сомнительные истории, разумеется, не могла остаться в стороне. Она продралась сквозь колючий кустарник опасных желаний — должно быть, и внушивший ей все эти мысли запахом своей разогревшейся на солнце смолы — и осторожно высунула из него голову.
Но даже сделай она это не так осторожно, её появления никто бы не заметил. Все слишком были заняты делом. Четверо домовых из отряда защитников традиций — все крепкие парни в лаптях и красных рубахах — целеустремлённо мутузили одного западного гнома. Гном, видно пробравшийся ночью из западного сектора Эдема, пинался безнадёжно, но точно, стараясь попасть домовым в живот и по коленкам. Порой это ему удавалось, однако справедливого негодования домовых это ничуть не уменьшало. Не прошло и минуты, как домовые сбили гнома на землю, натянули ему на глаза красный колпак и деловито скрутили руки кушаком. Однако даже вслепую гном продолжал угрюмо плеваться и пинаться. При этом у него хватало ума не орать и лягаться в полной и даже зловещей тишине. Разборки домовых и гномов не должны выходить за рамки приличий — это правило было усвоено твёрдо.
Домовые, озираясь, выкатили откуда-то маленькую мортиру, головой вперёд затолкали в неё гнома и принялись поджигать запал. Дафну домовые явно не видели, иначе вели бы себя осмотрительнее.
— Больше не шпионь тут, западник! В следующий раз хуже будет! — заявил домовой, выглядевший века на три помоложе остальных.
Упрямый гном, даже торча в мортире, попытался пнуть его на голос. Мортирка выстрелила. Описав в воздухе дугу, гном умчался за лес и вскоре приземлился уже в западном секторе Эдема. Над садом прокатился его гневный вопль.
Тут только Дафна вспомнила, что она, как страж света, обязана следить за порядком, который самым наглым образом нарушается.
— Кгхм… Дафна, младший страж света! Что у вас тут происходит? Доложите обстановку! — приказала она.
Трое домовых сразу выдвинулись вперёд, загораживая Дафне дорогу, а четвёртый поспешно потащил мортирку в кустарник.
— Ничего не происходит! — бодро заявили домовые.
— Ложь! Я видела, как только что вы выстрелили гномом! — заявила Дафна.
Домовые заволновались.
— Это нечаянно. Он забрался в мортиру, видать, пороха хотел отсыпать, а она возьми да и бабахни! — бодро пропищал рыженький.
— Нечего было на нашу территорию соваться. Сегодня гном, завтра десант эльфов, а там ещё и тролли припрутся. Тут главное — слабину не дать. Кто к нам с мечом, того мы кирпичом! — заявил седобородый домовой.
— По закону за нарушение границы ему полагалось только предупреждение! — неуверенно сказала Дафна.
— А чего тогда енти гномы наших бьют? Только границу случайно пересёк, а их уже десятка два — с кирками и фонарями. Пока все ихние фонари перебьёшь — сам в фонарях будешь, — пожаловался рыжий.
Третий домовой, самый младший, ничего не говорил, а только шмыгал носом. Ему не исполнилось ещё пятисот лет, и он был лишён права голоса.
Дафна задумалась. Война домовых и гномов началась не сегодня и, видно, не завтра закончится. К тому же домовые были, что ни говори, свои, фольклорные в доску, а гномы чужие. И домовые это отлично понимали.
— Ну так что? Никто ничего не видел, никто ничего не слышал? Мы пошли? — подмигивая, спросил седобородый.
Дафна откашлялась. То, что она собиралась сделать, было совсем не по правилам, но не заполнять, в конце концов, кучу свитков, оформляя драку в Эдемском саду.
— Ладно, брысь отсюда! Но если ещё раз… — сурово начала она.
— Само собой, Даф! Чтоб мне на месте провалиться! Мы их таперя с цветами встречать будем! С куриной слепотой, с белладонной! Усе, как дохтырь прописал! — фамильярно сказал рыжий.
— Брысь, я сказала! — повторила Даф.
Седобородый и самый младшенький домовой не стали дожидаться повторного предложения и сгинули. Четвёртый домовой, уже спрятавший мортирку, с любопытством выглядывал из зарослей. Только рыжий не уходил и упорно маячил перед глазами.
— Спросить можно? Ты и есть та самая Дафна, которая… ну, про которую слухи всякие ходят? Будто тебя из стражей давно пора отфутболивать куда подальше? — поинтересовался он и, хотя доставал Дафне чуть выше колена, обошёл вокруг неё, нагло разглядывая.
— Нарываешься? — мягко спросила Даф.
— Ничего себе крылышки! И это страж света! Пять, шесть, семь чёрных перьев! Не хило, да? Никого не напоминает? — хихикнул рыженький, вновь забегая сзади. Он подпрыгнул и, схватив Даф за маховое перо, попытался вырвать его.
Дафна, забывшая использовать бронзовый талисман и дематериализовать крылья, рассердилась. Это был уже не просто наезд. Это была явная наглость, которую никак нельзя спускать. Даже в Эдемском саду. Улыбаясь, чтобы домовой ничего не заподозрил, она сосредоточилась и мысленно произнесла короткую формулу высвобождения энергии, состоящую из двух слов, каждое из которых было бы смертельным для любого нестража, если бы, разумеется, их произнесли с нужной интонацией и должной степенью внутренней сосредоточенности:
— Non possumus!* (*Не можем! (лат.). Формула категорического отказа. — примеч. Автора) — сказала Даф, одним движением извлекая флейту.
Трель была коротка и эффектна. Всё-таки четыреста лет практики. Захваченный врасплох домовой был телепортирован прямо в ствол спрятанной в зарослях мортиры. Грянул выстрел. Домовой, кувыркаясь, пролетел над головой у Дафны. Та не без удовольствия отметила, что мортира была нацелена в нужную сторону.
Судя по сдвоенному воплю, который вскоре донесло до них эхо, рыжий благополучно достиг западного сектора Эдемского сада и даже встретился с тем же самым гномом, из которого не так давно добросовестно вытрясал пыль. Но только теперь уже гном оказался в компании своих товарищей.
— Самой противно! Что-то я сегодня какая-то не такая! Злобненькая, мелкая… — виновато сказала Даф.
Домовые, банники, русалки, эльфы, гномы, лешаки и прочие существа, частично перекочевавшие в Эдемский сад после того, как на Земле почти не осталось безопасных уголков, в большинстве своём отличались завидным здоровьем и долголетием. Всерьёз повредить им было крайне сложно, разумеется, если не применять особых магических средств. Прежде их, как низших духов, имевших отношение к язычеству, никогда не допустили бы в Эдем, теперь же ворота его поневоле распахнулись для древних народцев. Часть из них теперь была под опёкой элементарных магов и их Продрыглого Магшества, заботу же о другой части взяли на себя хранители света. В гостеприимном Эдеме древние народцы быстро освоились, поделили его на сектора — русский, западный, китайский, индийский, вскоре перессорились и теперь то и дело вступали в стычки. До серьёзных столкновений не доходило лишь стараниями хранителей.
Вопрос, мудро ли было приглашать в Эдемский сад древние народцы, оставался одним из самых болезненных вот уже около сотни лет. С одной стороны, это были нежить и нечистые духи, с другой — времена изменились, и те, кто некогда властвовал над топями и пущами, теперь явно нуждались в защите и покровительстве.
