распространялось, тем более что его крылья, в отличие от крыльев Даф, были его неотторжимой частью.
Последние часы и дни выдались у Даф безумно сложными. После нескольких дней безобразий в Эдемском саду и надписи «Здесь была я, а кто читал, свинья!», вырезанной на коре древа познания, ее и без того подмоченная репутация окончательно испортилась. Порядочные стражи при встрече с ней отворачивались, а шустрые домовые многозначительно подмигивали и в присутствии Даф колотили гномов без всякого смущения. Равно как и шпионящие гномы, лезущие на чужие территории, шмыгали под ногами с удвоенным нахальством. Некоторым, зазевавшимся, от Даф порой перепадал пинок, усиленный заклинанием реактивного катапультирования.
Но самое характерное в этой истории было то, что Даф по-настоящему доставляло удовольствие то, что она делала. Темных перьев на ее крыльях становилось все больше, а мимо каменных грифонов она и пролетать уже не решалась, особенно после случая, когда один из грифонов ожил.
Генеральный страж Троил больше не вызывал ее к себе. Но однажды утром, проснувшись, Даф обнаружила у себя под щекой что-то чужеродное. Это был пергамент, перевязанный тонкой блестящей лентой. Даф некоторое время разглядывала мудреный узел и не могла сообразить, с какого конца к нему подойти. Она потянулась было за ножницами, но едва коснулась ими ленты, как она развязалась сама собой и живой серебристой змейкой скользнула под кровать.
На пергаменте было лишь две строчки старомодных букв. Буквы жались одна к другой, выглядели прилизанными и смирными, как запуганные ученики. Даф даже слегка удивилась, что у Троила может быть такой почерк. Однако то, что письмо было от Троила, казалось несомненным. Внизу сияла печать Света, которую нельзя подделать.
Даф кинулась к «Книге белой стражи» — настольному пособию всякого стража света. Это была тоненькая брошюрка, в которой на первый взгляд было не больше сорока страниц, однако чем дольше ты читал ее, тем толще она становилась. Некоторые уникумы ухитрялись прочитывать по пятьсот страниц в день и за десять лет едва доходили до середины. Впрочем, не исключено, что они художественно преувеличивали, ибо художественное преувеличение свойственно всем рожденным под солнцем.
Пролистав предметный указатель, Даф нашла ссылку на руну Хрюнелона:
«Руна Хрюнелона (см.
ПОБОЧНЫЕ ДЕЙСТВИЯ. Может вызывать кратковременное затемнение сознания и любые неожиданные поступки.
ЗАПРЕЩЕНА ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СТРАЖАМИ СВЕТА ПОД УГРОЗОЙ ИЗГНАНИЯ ИЗ ЭДЕМА».
«Короче, крышу срывает… Меня этим не напугаешь. Моя крыша и так в свободном полете», — решила Даф.
Перечитав запись в книге, она заметила, что слова «Хрюнелон», «маголодия невидимости» и «руна ускользающего облика» выделены.
«Ага!» — восторжествовала Даф и, сообразив, что это означает, нашла в «Книге белой стражи» сведения о Хрюнелоне.
«Хрюнелон — двенадцатый герцог тьмы, чернокнижник. Убит стражем света Филаретом в нач. II тыс. до н.э.».
В разделе «Маголодии невидимости» Дафна обнаружила ноты, в которых с грехом пополам разобралась. «Если потренироваться часик, можно сыграть вполне прилично», — подумала она, оценив, что нот было не так и много. Куда больше заботила Дафну «руна ускользающего облика».
Рисунок этой похожей на корявый древесный ствол руны вначале долго бегал по страницам книги, вполне отвечая своему названию, и лишь под конец, прижатый к оглавлению, позволил Дафне себя рассмотреть.
«Руна ускользающего облика. Впервые использована магом французского происхождения Шерше Ля Фамом при бегстве из Аида в 375 г. н.э. Наносится на ступню левой ноги (ближе к пятке) соком выжатой в полночь смоквы. Визуально облик применившего руну мага меняется до шестидесяти раз в минуту, позволяя одурачить даже ту прозорливую стражу, которая способна обнаружить невидимок.
ПОБОЧНЫЕ ДЕЙСТВИЯ. Способна вызвать головокружение и временную потерю памяти, особенно при одновременном применении с другими магическими средствами.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. Во избежание утраты собственного облика руну необходимо стереть не позднее часа с момента нанесения. Кроме того, постарайтесь ничего не потерять. На принадлежащие вам утраченные (отчужденные) предметы действие руны не распространяется».
На всякий случай Даф поискала в книге еще мага Ля Фама, но статья о нем оказалась совсем краткой. В ней лишь сообщалось, что вышеупомянутый маг был схвачен в Аиде после неудачной кражи чароносного кариеса у пса Кербера, бежал, использовав знаменитую руну, и через пару лет был схвачен уже в Эдемском саду при попытке похищения плодов бессмертия. При задержании златокрылой стражей успел надкусить один плод и, учитывая приобретенное бессмертие, был посажен под домашний арест на тысячу лет, однако сбежал спустя шесть месяцев, использовав связанные в неволе прыгучие носки и шарфик соблазнения. Дальнейшая судьба Ля Фама неизвестна.
На этой любовь Даф к чтению иссякла.
Даф вздохнула и, захватив с собой «Книгу белой стражи», отправилась искать плиту из белого мрамора. Если что-то ее и беспокоило в данный момент, то это необходимость глубоко протыкать себе палец. Донорства в таких формах она не любила.
Той же ночью Даф проникла в хранилище артефактов рядом с кабинетом Троила и похитила рог. В кабинете Троила, мимо которого она прокралась на корточках, ее встретила тишина. Дверь была приоткрыта. Рядом, разбросав крылья, лежал странно неподвижный павлин. Однако Даф слишком спешила и слишком боялась попасться страже, чтобы обратить на это внимание.
Был уже третий час, когда она наконец покинула Дом Светлейших. Промчавшись на крыльях над
