Spurius », - прохрипел Меф вслух.
Разобрав его хрип, нападавший зарычал. Он дернул назад запястье, пытаясь перебросить удавку с прижатого к груди подбородка Мефа на его шею. Это дало Буслаеву возможность наклониться вперед больше, чем раньше. Удавка затянулась, но Меф теперь видел голени своего противника. Поняв, что церемониться больше нельзя, Буслаев перевел лезвие меча вниз и нанес повисшему на нем человеку сильный укол в ступню.
Зарычав от боли, нападавший рванулся назад и вбок, собачьим поводком дернув удавку, и Меф потеряв-таки равновесие, упал, выпустив из руки клинок, торчавший в чужом ботинке.
Уже падая, он увидел, как маголодия Дафны брызжущим потоком света ударила в темную, попытавшуюся навалиться на него фигуру. Многоцветная негодующая спираль окутала врага коконом. Ощутив, что его больше ничего не держит, Мефодий перекатился и мгновенно вскочил, готовый сражаться.
Его враг стоял, покачиваясь, похожий на мумию в погребальном покрывале. Спираль маголодии дошла до пояса и закручивалась вниз. Меч Мефа, чуть склонившийся под тяжестью рукояти, торчал в ботинке, пробив носок и подошву.
Прежде чем Буслаев сообразил, чем это чревато, и успел выдернуть клинок, маголодия коснулась рукояти и, как виноградный побег, стала обвиваться вокруг нее.
– Не надо! - услышал он сорванный крик Дафны.
Она лихорадочно попыталась отозвать маголодию, но опоздала. Вспышка была такой слепящей, что Меф едва успел присесть и заслонить глаза локтем. Правый глаз он спас, а левым смог отчетливо видеть только к вечеру. Но даже и ночью в нем прыгали еще солнечные зайчики.
В котельной мелькнула смутная тень Мамзелькиной. В занесенной руке сверкнул неразличи мый призрак косы со сдернутым брезентовым чехлом. Коса пропела серебряную песнь и исчезла на мгновение раньше самой Аиды Плаховны. На Мефе и Дафне старушка взгляда не задержала. Спешила. Меф и прежде слышал, что Аида ухитряется бывать в десятке мест одновременно.
Дафна закричала. Решив отчего-то, что на нее напали, Меф рванулся туда, где еще недавно находился враг. Под ногой лязгнул меч. Меф нашарил его и по весу почувствовал, что клинок продолжает торчать в ботинке. Меф дернул клинком, стряхивая его, и вновь упорно занялся поисками притаившегося противника.
Поиски ничего не принесли. Зрение мало-помалу возвращалось, а вместе с ним приходило и понимание, что непарный левый ботинок с дырой в носке - это все, что осталось от загадочной личности с удавкой.
Дафна с ужасом смотрела на валявшийся ботинок.
– Ты понял, что произошло? -спросила она.
– Нет.
– Конфликт светлой маголодии и темного меча. Этот бедолага стал полем боя света и мрака… И зачем я это сделала? Ты же и сам уже почти справился, -виновато сказала Даф.
Меф коснулся ее плеча.
– Ты все сделала правильно. Ты спасала мне жизнь. У тебя не было времени подумать.
Дафна нервно провела рукой по лицу и отвернулась.
– Может, этого убийцу послал Лигул? -спросила она с надеждой.
Меф успел уже осмотреть удавку и обнаружил, что это обычный кусок проволоки, наспех подхваченный здесь же, в строительном мусоре. Подумать только - и такой дрянью его едва не придушили!
– Навряд ли. Убийца подготовился бы лучше и не возился со мной так долго. Этот же схватил первое, что увидел. Думаю, услышал голоса, когда мы вошли в котельную…
Даф грустно вздохнула. Да, похоже, Лигулом тут и не пахнет.
– Это точно не тот сумасшедший сторож, который едва не убил твоего друга? - спросила она.
Меф негодующе возразил:
– Тот дружил с головой немного больше. Нет, этот парень если и ждал, то точно не нас. Но почему он вообще напал? Не заорал, не попытался прогнать, а сразу набросился?
– У тебя подбородок в крови, -сказала Дафна тихо.
Меф осторожно коснулся лица. Длинный порез сочился кровью, которая уже начала подсыхать. Прикосновение растревожило порез. Меф ощутил жжение. Боль, узкая и зудящая, казалось, прилипла к лицу. Хотелось взять ее за край и рывком снять, как отдирают присохший к ране лейкопластырь.
– Это проволокой. Сам виноват. В другой раз буду смотреть по сторонам, -сказал Меф.
– Ты же не знал!
– В том-то и дело, что не знал, а сунулся. Незнание -отмазка ослов. Случайности - отмазка растяп. Уважительные причины - отмазка посредственностей. Для профессионалов уважительных причин не существует, - назидательно заявил Меф.
Даф нахмурилась. В этой бойкой фразе она уловила неизжитое влияние Арея.
Внезапно Депресняк зашипел, как кусок сала на сковороде, и прыгнул. Секунду спустя в котельную вбежало маленькое кособокое существо в бухарском халате. Оно истошно верещало и, ничего не видя, размахивало руками. На лице у него висел кот. Между его лапами прыгала огненная борода. Вцепившись передними лапками в чалму, Депресняк деловито подтягивал задние, намереваясь добраться до глаз.
Дафна слишком хорошо знала своего котика и не сомневалась: глаз он не пожалеет. Подбежав, она схватила Депресняка и стащила его с головы огненнобородого. Разошедшийся кот, не замечая подмены, терзал лапами трофейную чалму.
В ужасе огненнобородый набежал на Мефа. Отпрыгнул, едва не налетел на Даф, потеряв дверь, врезался в глухую стену, всплеснул длинными рукавами халата и внезапно сгинул непонятно куда.
Меф подошел к стене. В воздухе разливалось малиновое сияние - визитная карточка телепортаций созданий мрака. Да и само исчезновение - слишком ловкое и поспешное для новичка - свидетельствовало, что огненнобородый опытен. Если бы не кот, они вообще не застигли бы его врасплох.
– Видела? Кто это был? -спросил Меф озадаченно.
Даф брезгливо принюхалась.
–
От исчезнувшего халата удушливо воняло серой - запах непереносимый для тех, кто рожден в Эдеме.
– Сам видел, что халат. Не комиссионер? - спросил Меф.
– Не похож.
– И на суккуба не похож. Значит, по умолчанию, страж, но отчего-то безоружный. Откуда он здесь взялся?
Даф резонно напомнила, что она хранитель, а не справочное бюро.
– Наверное, у «халата» здесь была назначена встреча. Он шел себе спокойненько, а тут -раз! - на него прыгает кот.
Меф покосился на пепел.
– Все понятно. Он должен был встретиться здесь с этим… Но немного опоздал и прибыл, когда стычка уже завершилась. Спорю, он никак не ожидал увидеть тут нас.
Морщась от серной вони, Дафна присела на корточки, наблюдая за котом. Депресняк задними лапами раздирал чалму. В его движениях появилась ленца. Заметно было, что гнев кота улегся, и теперь он просто играет.
Неожиданно из растерзанной кошачьими когтями чалмы выкатился серебристый шар размером с мяч для большого тенниса и, пытаясь скрыться, резво покатился к двери. Меф прыгнул на шар, но тот легко увернулся, и Буслаев лишь напрасно оцарапал локти. Рассердившись, Меф вскочил и, двумя прыжками отрезав шар от двери, стал азартно топтать его. Лишь после двадцатого удара он понял, что ни разу не попал. Шар умело уклонялся.
Меф заставил себя не горячиться. Теперь он наносил удары с упреждением, надеясь перехитрить шар. Бесполезно! Шар угадывал каждое его движение, и Меф напрасно отбивал пятку о бетон. Теперь шар
