Багров нахмурился:
– В каком женском журнале ты вычитала этот бред?
– Ни в каком. Своим умом дошла. Так что с любительницей печенья?
– Ничего. Любительницы печенья идут по министерству дружбы и простого общечеловеческого интереса, - хладнокровно сообщил Багров.
Ирка с подозрением вспомнила длинные, как у цапли, загорелые ноги. Девушки с такими ногами приспособлены к дружбе не больше, чем свинья к классическому балету.
– Да? Вот как это теперь называется? А я по какому министерству у тебя прохожу?
– По министерству «доведи-меня-до-белого-каления». Я решил, что больше не буду стоять на светофоре. Знаешь, на каком-нибудь дико оживленном проспекте, бывает, торчишь по два часа, ждешь зеленого, а лампочка перегорела или светофор заклинило, - зевнул Багров.
– А, ну да… - только и нашлась сказать Ирка.
– Правда, бывает и по-другому. Только плюнешь и уйдешь от светофора, а потом случайно обернешься, а он раз: зажегся зеленым. Выходит, недотерпел и все потерял. Так что я, пожалуй, еще подожду, - произнес Багров, лукаво и насмешливо вглядываясь в нее.
– Жди-жди! Только учти: полезешь через дорогу по-наглому - попадешь под автобус, - предупредила Ирка.
Багров подул на кроличью шкурку, заигравшую серебристым подпалом.
– Ну и зачем ты здесь? С трудом верится, что ты ехала через весь город, чтобы спросить, по какому министерству проходит девушка с печеньем, - проговорил он насмешливо.
– Я телепортировала. Это одна секунда.
– Значит, рисковала влипнуть в лодку… Лодка с женской головой. А что? Заманчивое украшение. Говорят, приносит кораблям счастье, - сказал Багров.
– Не смешно. Мне нужна твоя помощь. Я должна найти одного человека… У некромагов есть такой дар? - спросила Ирка, спеша миновать опасную тему.
Губы Багрова шевельнулись уклончиво и недовольно.
– Понятия не имею, что есть и чего нет у некромагов. Я ученик волхва…
– А я наглая девица с копьем! Багров усмехнулся.
– Вот и познакомились! Ладно, что за человек? Он хотя бы жив? - уточнил Багров.
– Это я и хочу узнать. И вообще что-то о его судьбе.
Матвей задумчиво кивнул.
– Ничего не обещаю. Фотография? Описание? Что-нибудь есть?
С небрежностью слишком расслабленной, чтобы можно было поверить в ее искренность, Ирка сунула ему выпрошенный у Гелаты снимок. Густые брови Багрова дрогнули.
– Не знал, что ты любишь фотографироваться в театральных костюмах. Но вообще тебе идет! - сказал он будто небрежно, но со скрытой нежностью.
– Это не она! - наябедничал Антигон, высвободивший свою котлообразную голову из проломленной лодки.
Его шевелюра, густая на висках и редкая сверху, с апельсиновым блеском макушки, восторженно вздыбилась. Багров недоверчиво покосился на кикимора, затем перевел глаза на Ирку.
– Шуточки шутим?
Ирка молчала. Багров выдернул снимок у нее из пальцев. Дважды он вскидывал глаза на Ирку и вновь переводил их на фотографию.
– Если это правда, то сходство ошеломительное! У нее не просто твои глаза, но и твой взгляд!
– Какой еще «мой»? - Ирка попыталась замаскировать интерес недовольным голосом.
– Ну смотри: исподлобья, немного недоверчивый. Так смотрит совсем маленький, еще не говорящий ребенок на незнакомого человека. Смотрит, а сам словно спрашивает: ты друг или враг? Он готов и заплакать, и улыбнуться - в зависимости от того, как себя с ним поведут.
Ирке внезапно захотелось двинуть Багрова веслом. Оглушить его, чтобы он ничего не помнил, а потом поцеловать. Она поспешно прогнала дурацкие мысли. Нет, не стоило так долго смотреть на спящего некромага.
– Теперь понятно, почему другие валькирии мне не доверяют. Они считают, что я, как и та, другая, способна на непредсказуемые поступки, - сказала Ирка.
– На непредсказуемые поступки? А что конкретно она сделала? - заинтересовался Багров.
«Влюбилась в стража мрака, да так, что приняла его проклятие вначале на свое копье, а потом на себя!» - хотела сказать Ирка, но раздумала.
– Точно не помню. Глупость какую-то, - сухо ответила она.
Багров осторожно положил снимок на край лодки.
– Странно, что вы так похожи. А та валькирия, от которой ты получила копье, была такой же? - спросил он, поворачиваясь к Антигону.
Кикимор замотал головой.
– Ничего общего.
– А до нее?
Антигон снова замотал головой. В его выпуклых глазах стояла печаль. Ирка знала, что он любит и помнит всех своих прежних хозяек.
– Тогда почему предыдущая валькирия нашла именно Ирку? - спросил Багров.
– Это во многом выбор шлема и копья. Конечно, и валькирия тоже принимает решение, но их выбор должен совпасть, - пояснил кикимор.
– Прошло столько лет, и круг замкнулся, - задумчиво произнес Багров.
– Что ты этим хочешь сказать? - настороженно спросила Ирка.
– Ничего. Странно, что копье вновь нашло себе
– Ты можешь узнать, что стало с той валькирией?
– Сколько лет назад она жила?
– Около пятисот. Ровно пятьсот, - сказала Ирка, вспоминая пророчество.
Багров медленно покачал головой.
– Боюсь, что нет. Слишком много времени прошло. Чтобы найти человека, который жил так давно, нужно всполошить столько древних духов, что мы с ними никогда не расплатимся. Духи, видишь ли, равнодушны ко всему, кроме эйдосов и крови… Плату же они требуют чудовищно назойливо. В большинстве случаев даже вперед, хотя иногда и соглашаются подождать, - сказал Матвей.
– Получается, тупик?
Багров облизал губы.
– Есть, правда, промежуточный выход. Я могу посоветовать, как тебе перенестись туда, где валькирия сейчас. Только едва ли способ тебе понравится, - добавил он неуверенно.
– И что за способ?
– Представь валькирию - метни в нее копье. Копье попадет в цель, где бы она ни находилась, а сама перенесись к копью. Ты же можешь перенестись к собственному копью? - спросил Багров.
Ирка уставилась на Матвея как на больного. Нет, психически нормальных некромагов не бывает. Дар некромагии подпитывается мраком и ни при каких условиях не может служить свету. Существуют «темные» некромаги и некромаги, пока не осознающие, что дает им силу. Пусть даже они совершают отдельные добрые дела. В их сознании уже сидит страшная инфекция всемогущества. Человек то, чем он занимается. Нельзя долго забивать головой человека гвозди, а после удивляться, почему голова стала похожей на молоток.
– Ты это серьезно? - спросила Ирка тихо.
– Да. А чего такого? - удивился Матвей.
