растерялась, но все же, случайно обнаружив на камнях свое кольцо, должно быть до того находившееся в плаще одного из де ментов, вернула его на палец. Перстень дружелюбно проскрипел что-то на латыни.
Тарарах наконец поднялся. Он был порядком помят, но все же, когда он стиснул Таню в объятиях, она ощутила себя яблоком, попавшим в соковыжималку.
– Ты того, Танька… Больше так не делай! И напугала же ты нас! - прогудел он.
– Дубодам возвращает себе свое! Смотри, площадь почти опустела, - мрачно сказал Поклеп, который был тут же рядом.
– Но они же мертвы! - воскликнула Таня. Поклеп покачал головой.
– Ничуть. Мы договорились не применять смертоносных заклинаний. Сильные - да, опасные - да, но не смертоносные. Невозможно убить то, что никогда не жило. Они всего лишь часть этих стен и башен. Через несколько минут де менты появятся вновь! Нам надо спешить.
Поклеп Поклепыч скользнул взглядом по Таниному лицу, и внезапно взгляд его уперся в пенсне, которое неизвестно как держалось еще на ее переносице. Его лицо немедленно приобрело выражение, которое бывает у гончей, взявшей след.
– Откуда у тебя это, а? - спросил он подозрительно. - И не советую искажать истину!
Но ответить Таня не успела. Внезапно какое-то новое событие переполошило всех. На площадь опустился ржавый велосипед, на седле которого сидела Великая Зуби. Она выглядела запыхавшейся и потрясала длинным конвертом.
– Уф, слава Древниру, все целы! А где Ванька Ва-лялкин? Неужели он еще там? О небеса! - воскликнула она, бросаясь к Тане и Ягуну.
Сарданапал недовольно разгладил свою поредевшую в битве бороду.
– Зуби, какими ветрами тебя сюда занесло? Я же просил тебя остаться в Тибидохсе! Воображаю, что там сейчас происходит! - воскликнул он.
Зуби едва не задохнулась от негодования:
– Как я могла остаться после того, что узнала!… Пуппер… Он жив!… Почти…
– Почти жив - это отлично сказано! Очень литературно! - оценил Графин Калиостров.
– Ну да, он живет в наших севдцах! Довогой Гувий, знай, мы все помним тебя! - немедленно с величайшей готовностью отозвался магвокат Хадсон, дежурно промокая глаза все тем же многофункциональным платком.
– Да нет, Чума вас возьми! Он в самом деле не мертв! И теперь уже ясно, что Ванька не нарушал дуэльных правил! Его искра была совершенно нормальной, и, главное, она была одна! - крикнула Зуби так решительно, что невозможно было ей не поверить, и сердито замахнулась на Хадсона конвертом.
Магвокат тревожно прищурился.
– Зуби, успокойся! Ты уверена? Что же с ним такое? - с беспокойством спросил академик.
– Он… Я не знаю, как объяснить, но такое нарочно не придумаешь! - сказала Великая Зуби. - В общем, падая в океан, Гурий вызвал галеру демонов. Это было очень благоразумно со стороны господина студента, потому что подстраховочное заклинание при падении с такой высоты точно не помогло бы, а галера всегда появляется мгновенно. На палубу галеры он рухнул уже без чувств. Правда, палуба обладает свойством смягчать удар и затягивать раны, но все же сознание Гурий потерял. Далее же произошел магический казус. Галера не может никуда перенести Гурия, потому что он без сознания и не говорит, куда его доставить. Но она же не может отнять у него душу, потому что Пуппер не уснул от скрипа весел, а просто без сознания - следовательно, не нарушил установленных правил. Но и Гурий не может очнуться, потому что он на галере, а это не то место, где приходят в себя… В результате время для него остановилось. Он не стареет, не мерзнет, не испытывает голод, но одновременно… м-дэ… и не живет. А галеру-то порой вызывают, но она не может явиться на вызов, потому что на борту у нее пассажир! Тупик, истинный тупик! Именно поэтому галера начала выкидывать фокусы, и ее занесло в Трансильванию, где она была обнаружена повелителем вампиров господином Дурневым… Он оставил все как есть, но немедленно сообщил о своем открытии в Тибидохс. К сожалению, письмо было получено слишком поздно. Я, разумеется, немедленно вылетела сюда.
Зуби замолчала, растерянно оглядываясь. Магвокат Хадсон беспокойно завозился.
– Позвовьте-ка взгвянуть! - настойчиво попросил он, скользя взглядом по строчкам. Его пухлое лицо то краснело, то бледнело. Заметно было, что его терзают самые противоречивые чувства.
– Вазумеется, если это нагвая вожь, мы сково об этом узнаем… Но, пведповожим, это не вожь, а пвавда, тогда мы оказываемся в неудовном повожении… - пробормотал он. - Если Гувий жив, повуча-ется, что Джона Вайвявьку мы заточиви напвасно! Какой скавдав! С вашего позвовения, я немедвенно вечу в Магфовд и поставаюсь уствоить так, чтобы Гувия забвали с гавевы. Есви, вазумеется, еще возможно его спасти… Одноввеменно я попытаюсь сдевать что-нибудь двя Вайвявьки! Похоже, пвавива дуэви он не навушал и исква быва одна…
Сарданапал кивнул. Магвокат подошел к воротам и, подобрав длинные полы своей мантии, с неожиданной резвостью вскочил на метлу. Телепортировать из Дубодама он предусмотрительно не решился. Графин Калиостров, приседая от усердия, бежал за ним. Его тоже никто не задерживал. Все сходились на том, что без Графина воздух будет чище.
Ягун насмешливо смотрел ему вслед. Таня готова была поклясться, что внук Ягге подзеркаливает.
– Думаешь, они полетели в Магфорд? - прошептал ей Ягун. - Как бы не так… Эта толстая помесь павлина и пингвина направилась к доброй тете. Спорю, дело будет представлено так, что вся слава обнаружения Пуппера достанется ему. Великой Зуби и Дурневу лавров явно не перепадет…
– Гурий жив… Или не жив… Ну, во всяком случае, не мертв… Нечто среднее… А если он навеки заснул на галере? Брр! Вряд ли у Дурнева хватило бы фантазии придумать такое! - негромко сказала Таня.
– Ты не рада? - удивился Ягун.
– Почему не рада? Рада, и очень. Какой камень упал с души!
– Но думаешь только о Ваньке? Таня кивнула.
– Мне кажется, я кое в чем разобралась. Гурий, он хороший, очень хороший, но…
– Мамочка моя бабуся! - воскликнул внук Ягге. - Ох уж мне эти ваши 'но'. Как я ненавижу это 'но', так ненавижу, что вообще выкинул бы его из языка!
– Почему это?
– А потому… Я все время боюсь, что и Лоткова мне когда-нибудь скажет: 'Ягун, ты чудный, замечательный и вообще супер, но… дверь открывается от себя…'
– В общем, пусть у Гурия все будет хорошо! - подытожила Таня.
– Во-во! Пускай он придет в себя, проживет восемьсот восемьдесят восемь лет, отпустит бороду и усы и умрет без мучений и судорог на руках у рыдающих фанов, - подхватил Ягун.
Но Тане это показалось несправедливым.
– Нет, - сказала она. - Пусть он вообще не умирает, но дальше идет уже своей дорогой. С нами же встречается только на драконболе. Думаю, это будет самое правильное.
Вспомнив, что Ванька все еще в темнице, Таня метнулась к Бессмертнику, с упрямством которого безуспешно бились Медузия и Сарданапал.
– Нет, нет и нет! - упрямо твердил Бессмертник. - Если ваш ученик действительно невиновен, тогда да… Мы рассмотрим все возражения на особом апелляционном совете, который назначим… э-э… скажем, в следующем году, чтобы было время подготовиться, и тогда уж на законном основании выпустим его из Дубодама.
– Но к следующему году Ванька будет уже дряхлым стариком, если вообще доживет! - крикнул Ягун.
– Ну и что? Зато закон будет соблюден. Если разобраться, все не так печально. Старость - прекрасный период жизни. Тебя уже не терзают страсти, и ты можешь философски осмыслить весь пройденный путь! - демагогически воскликнул Кощеев. Он торжествовал, зная, что самостоятельно Ваньку тибидохцам из Дубодама не вытащить.
– Чудненько! - сказал Соловей О. Разбойник. - Тогда мы отдадим все твои сокровища в фонд развития магических школ третьего мира, и ты будешь получать их обратно по дырке от бублика в год!
