волновался он напрасно.
Упав на поле, три снежных кома, составлявших Снеговика, развалились было, но уже через несколько секунд вновь собрались. Восстановившийся Снеговик как ни в чем - не бывало упруго запрыгал к снежной бабе. Ошеломленные санитарные джинны застыли, точно суслики, и даже уронили носилки. А Снеговик тем временем уже презентовал снежной бабе свой нос-морковку. Вся женская половина трибун ахнула и прослезилась, тронутая до глубины души такой жертвенностью.
– Сдается мне, обратно на Южный полюс он полетит не один. Настоящая любовь не знает преград! - сказала доцент Горгонова.
Медузия не замечала, что всякий раз, когда она говорила искренно, это получалось у нее излишне пафосно.
– Тоже мне любовь, две кучи снега, которые весной превратятся в лужи! То ли дело ты, моя милая Милюля! Как от тебя прекрасно пахнет рыбьим жиром! - страстно заявил Поклеп Поклепыч.
Русалка захохотала басом и шаловливо брызнула в Поклепа водой из бочки которая мигом замерзла у завуча на подбородке длинной сосулькой.
А Баб Ягун с Риткой уже прорвались к неприятельским воротам Леденяк торопливо разворачивал Снежного дракона им навстречу, а Вихрило вертелся как сумасшедший вокруг своей оси, пытаясь сбить пылесос и гитару с прицепом с курса.
Тяжелый пылесос Ягуна неплохо справлялся с ураганом и четко держал направление, зато легкая гитара Риты с пристегнутым к ней прицепом сразу была сметена. Ягун попытался поймать Риту под локоть и отбуксировать ее в безопасное место, но было уже поздно. Снежный дракон выдохнул замораживающее пламя, а мгновение спустя Рита и ее гитара оказались под толстым слоем льда. Когда Ягун дотянулся до руки Ритки, было уже поздно. Опасаясь, что, упав с высоты, ледяная фигура разобьется, Ягун, бережно поддерживая, сопровождал ее до самой земли. К ним уже бежали санитары с носилками.
– Эх, не уберет я ее! Что за гад я такой? Просто ноль в шапке-ушанке! - воскликнул Ягун.
Он опустил Ритку на носилки и, вытащив из ее окоченевших рук мяч, на ревущем пылесосе помчался навстречу Снежному дракону. Тот уже перевел дыхание и изготовился к новому огнеметанию. Пингвин-ага и Леденяк прикрывали морду дракона, Вихрило же вовсю продолжал свои подлые штучки.
ВЖЖИАААААГ!
Ледяное пламя пронеслось совсем близко. Ягун едва успел нырнуть под пылесос, одновременно ощутив, как его щеку и со обожгло морозом. Это было даже больнее, чем если бы он ошпарился кипятком. Половина лица у Ягуна мгновенно застыла и одеревенела. Рот пополз вниз. Хорошо еще, что пламя коснулось Ягуна на излете, не самой ледяной своей частью.
Мгновение спустя неунывающий восьмой номер вновь был верхом на пылесосе и мчался навстречу распахнутой пасти, где красноватым сердечком, ясно выделявшимся на общем фоне, пылали гланды…
Когда пасть была совсем близко, Ягун газанул и круто взмыл вверх, заставив свой пылесос надсадно взреветь и выбросить из трубы серебряный дождь русалочьих чешуек.
Здесь он на мгновение завис и решительно метнул перцовый мяч.
ВЖИХХХХХ!
Мяч, направленный прямо в пасть Снежному дракону, почти уже залетел туда, но почему-то в последний миг описал в воздухе петлю и оказался в руках у деда Мороза, который по вьюжную тройку навстречу Гоярыну.
– Нет, вы видели?! - разочарованно завопил ничего не понимающий Ягун. - Это был явный гол! Надувательство!
Сарданалал бросился к Тиштре и Графину Калиостро:
– Это не по правилам! Кто-то заговорил мяч! Он летел точно в цель!
Графин Калиостров тускло посмотрел на главу Тибидохса.
– Протест отклоняется. Я не зафиксировал никакой посторонней магии, - заявил он.
– А вы, вы видели? - кинулся Сарданапал к Тиштре.
– Не могу сказать ни да ни нет Я моргнул. И вообще у меня близорукая дальнозоркость на фоне вирусного конъюнктивита, - уклончиво сказал перс, поймав на себе слишком внимательный взгляд Тарараха.
– Пустите меня к этому лицемеру! - завопил питекантроп, пытаясь оттеснить циклопов.
– И-и-и! Не пускайте его ко мне! У меня справка есть, что я весь насквозь больной! - визжал Тиштря.
Тарарах так поразился, что перестал вырываться у циклопов. Минуту спустя матч продолжился. Воспользовавшись тем, что его рот полностью оттаял, играющий комментатор затарахтел с новыми силами.
– Дубняк с пламегасительным мячом прорывается к Гоярыну… Эх, опять наша защита дала сбой! Кузя Тузиков пытается остановить Дубняка, но лишь примерзает к венику! Опять запрещенные приемчики, мамочка моя бабуся! Я зверею! Молодец Катька Лоткова, вовремя разворачивает дракона! Гоярын выбрал правильную тактику: вместо того чтобы выдыхать пламя со средней дистанции, он ударяет хвостом. Удар не попадает в цель, но Дубняка сносит порывом ветра. Отличный момент! Гоярын по приказу Кати выдыхает пламя тремя небольшими порциями. От первого и второго огненного плевков Дубняк уворачивается, но последний залп попадает в цель, Дубняк мигом покрывается копотью и теряет пламегасительный мяч, которым завладевает Семь-Пень-Дыр. А еще мгновение спустя Дубняк оказывается в пасти у Гоярына… Гоярын, разве мама не предупреждала тебя, что нельзя глотать мороженое такими кусками? Это закончится ангиной!
Но радоваться Ягуну пришлось недолго. Услышав свист, он обернулся. К Гоярыну, не совсем еще заглотивщему дубняка, на вьюжной тройке мчался Дед Мороз с перцовым мячом. Кузя Тузиков и сунувшийся на подмогу Жора Жикин были сметены. Катя Лоткова на своем аккуратном пылесосике успела нырнуть за голову Гоярыну и теперь пыталась заставить его захлопнуть пасть. Но Гоярын не слушался. Три кобылицы деда Мороза вселили в драконью душу путаные, но сладкие гастрономические грезы.
Надеясь заглотить сразу всю вьюжную тройку да и деда Мороза с его мешком в придачу, Гоярын совершил самую распространенную ошибку всех драконов: перестал прислушиваться к сигналам защиты и широко разинул пасть. На это Мороз и рассчитывал. В последний миг, когда Гоярын зажмурился от предвкушения, надеясь на вкусный обед, дед Мороз решительно натянул вожжи. Вьюжная тройка застыла как вкопанная, лишь звякнули валдайские колокольчики и посыпались от грив и хвостов серебряные искры.
Дед Мороз поднялся в санях во весь свой немалый рост. Перцовый мяч, пущенный решительной рукой, огненной кометой залетел в драконью пасть. ВСПЫШКА!
Трибуны ахнули, когда Гоярын окутался оранжевым дымом. В следующую секунду он страдальчески разинул пасть и выплюнул Дубняка, подтаявшего, законченного, но полного боевого задора. Болельщики с полюса торжествующе закричали, материализуясь вокруг купола. Таня вцепилась в футляр контрабаса так, что костяшки пальцев у нее побелел Как ей хотелось оказаться там, на поле, где свистел ветер и игроки, казавшиеся крохотными, как точки, стремительно рассекали воздух, охотясь за мячами.
– Вот так Дедульник-Морозильник! Пять очков полярным духам! - с невольным восхищением воскликнул Тарарах.
Баб-Ягун проводил удаляющегося деда Мороза задумчивым взглядом.
– М-да, в драконболе он малость кумекает, спорить не стану! - буркнул он. - Но ведь сегодня тридцать первое декабря, и бедному Дедульнику можно посочувствовать. После матча ему еще облетать несколько миллионов лопухоидов. Подарки под елку, стишок, прочитанный на стульчике карапузом, рюмашка на посошок и прочее новогоднее бланманже, я вас умоляю! Бедным лошадкам придется несладко. Придется за одну ночь отработать все годовое сено, если, конечно, они не питаются сугробами.
Мимо Ягуна кто-то стремительно пронесся, набирая высоту. Играющий комментатор обернулся.
– Опять Гурий Пуппер! Браво, юноша! Пуппер с чихательным мячом идет на прорыв. Его пытается остановить Санта-Клаус. Он шпорит оленя и атакует Пуппера. При этом Клаус громко распевает: 'Джингл белз, джингл белз!' Надо полагать, это психологическая атака! Кое-кого уже начинает тошнить!… Гурий делает в воздухе красивую полупетлю, потом сразу штопор, и Санта остается далеко позади. Один есть! Пингвин-ага, Замерзайло… Пуппер уходит и от их… Просто колобок какой-то! Ну-с, болельщики мои дорогие,
