Гуня, не споря, пожал плечами. Он вообще, при всех своих тараканах, был отходчивый малый и во всем привык уступать, когда дело не касалось драки или Гробыни.
Тем временем Таня, Ягун и Шурасик уже доволокли Ваньку до магпункта.
Около дверей Шурасик шмыгнул носом и предусмотрительно исчез. У него был насморк с кашлем, и он опасался, что Ягге отловит его и, облепив горчичниками, заставит парить ноги и дышать над картошкой. В лечении легких заболеваний старушка охотно склонялась к жестким лопухоидным методам. 'В другой раз неповадно будет!' - заявляла она.
Ягге стояла над кипящим без огня котелком, нашептывая что-то на вар и изредка бросая в него то пучок степной травы, то мать-и-мачеху, то сухую ромашку.
Увидев Ваньку, бесчувственно обвисшего на руках у Тани и Ягуна, она всплеснула руками и, ничего не спрашивая, метнулась к нему. Вар в котелке, оставленный без присмотра, возмущенно полыхнул и окутался паром.
Только когда все ссадины Ваньки были тщательно обработаны, голова забинтована, а сам он, зеленый, как дядя Герман, уложен в постель, Ягге сурово повернулась к внуку.
– Где это он так?
– Бабуся…
– Нечего бабуськать! Я и так знаю, что я не дедуся! Отвечай: где?
– Он… с лестницы атлантов упал. Там знаешь ступеньки какие… До самого низу катился! - мгновенно нашелся Ягун, сообразивший, что о бешеном родео лучше не упоминать.
– Ой, горе-то какое, с лестницы! Сколько раз говорила Сарданапалу переделать ступени, да разве он почешется! - сочувственно заохала Ягге.
Ягун облегченно перевел дыхание и незаметно подмигнул Тане, довольный, что удачно провел бабусю. Но расслабился он рано. Старушка внезапно протянула руку и, поймав внука за оттопыренное ухо, подтянула к себе.
– Ты кого обмануть хочешь? Что я тебе, Сарданапал? Или Клопп? Ты мне лапшу на уши не вешай! - зашипела она.
– Но бабуся… Мое ухо! Бабуся! - заойкал Ягун.
– Что бабуся? Опять бабуся? Чего мне стоило тебя на белое отделение перетащить, знаешь? Я что, для того тебя у Сарданапала вымаливала, чтоб мой внучок на лавках скакал? Бешеные скачки, проходимцы, устроили! Вбили себе новую дурь в голову! Ну ничего, доберусь я до тебя! Думаешь, без матери, так и присмотреть за тобой некому?
– Ой-ой-ой! Откуда ты знаешь про бешеные скачки? - поразился Ягун, от удивления забывший даже про раздувшееся ухо.
– Да уж совсем я дура! Всю жизнь в лесу прожила, ничего не видела, не знаю, где можно так расшибиться! Избушкой клянусь, беда будет, если Медузия или Поклеп узнают! Загремите на темное отделение всей оравой! - сказала Ягге.
Внезапно новый звук отвлек старушку и мигом поумерил ее пыл. Бледный Ванька - голова у него была перебинтована так, что виден был лишь один глаз, - привстал на кровати и выискивал кого-то глазами. Таня подбежала к нему.
– Послушай!… - Голос Ваньки едва пробивался из-под бинтов. - Пойдешь ко мне в комнату - загляни в шкаф… Там птенец! Корми его каждые два часа. Ночью тоже. Только не трогай руками - обожжешься! И не смотри на него в темноте - глаза потом режет!
– Чей это птенец?
– Жар-птицы. Кто-то спугнул ее с кладки, и она бросила яйца. Я собрал их и произнес инкубационное заклинание. Остальные яйца погибли, а это проклюнулось. Ну и трудно же с ним было: пищал все ночи напролет.
– Так вот куда ты все время убегал! Почему же ты мне не сказал?
– Это был секрет. Я хотел подарить его тебе на день рождения… К осени он будет уже большой птицей, Красивой птицей…
Ваньке не стоило расходовать так много сил. Неожиданно он стал заваливаться на бок и упал бы с кровати, не подхвати его Ягге и Таня. Ягге опустила Ванькину голову на подушку и захлопотала над ним. Таня, сама не раз лежавшая в магпункте, успела уже изучить привычки старушки. Так, как сейчас, Ягге хлопотала только в самых опасных случаях. И порой даже магия оказывалась бессильна…
– Всё? Пообщались? Довели больного, что он чуть копыта не отбросил? Ягун, чего крутишься? Брысь отсюда - видеть тебя не желаю!… И ты, Танька, брысь! Мальчишки-то ладно, бедовые головы, а вот в тебе я ошиблась! - сказала Ягге, решительно выпроваживая их из магпункта.
– Ягге, послушай, а он будет жить? - задерживаясь на пороге, шепотом спросила Таня.
Старушка цепко взяла ее за подбородок и повернула к свету.
– Ишь ты как заговорила! Глаза-то на мокром месте!… Раньше надо было думать! Вон она, ваша глупость - лежит, рукой шевельнуть не может!
Таня всхлипнула и прижалась к ней.
– Ягге! Он умрет, да? ЯГГЕ! Почему ты молчишь? Старушка смягчилась. Отстранив Таню, она ободряюще ущипнула ее за щеку.
– Что Ягге? Чуть что, так Ягге!… Ладно, не стану вас мучить, хоть и стоило бы! Выживет ваш дружок, если не будете к нему каждые два часа таскаться. А вот до вас с Ягуном я доберусь! Сглажу! Волосом Древнира клянусь, сглажу! И в магпункт вас больше не пущу, так и знайте! - пригрозила она, решительно выставляя обоих за дверь.
Гадая, когда им снова удастся увидеть Ваньку, Таня и Баб-Ягун убито поплелись обратно. Не желая идти через Зал Двух Стихий, где на них немедленно набросились бы с идиотскими расспросами, они решили пойти кружным путем - через одну из недавно построенных галерей. Для этого им предстояло подняться на самый верх узкой, как карандаш, башни, в которой обычно проходили занятия по практической магии.
– Ну и вонь же тут! Не иначе у Клоппа опять что-нибудь подгорело! - поморщился Ягун.
Внезапно дверь распахнулась и, окутанный вырвавшимся наружу сизым дымом, из лаборатории выскочил сам профессор Клопп. Спотыкаясь на ровном месте, он проскочил мимо ребят и спешащей уточкой поплыл к лестнице.
– Куда это он? - от дыма у Тани защипало глаза.
– А я откуда знаю? Бежим посмотрим! - мгновенно определился Ягун.
Через несколько пролетов Клопп свернул на преподавательский этаж и забарабанил в двери комнаты Зубодерихи.
Великая Зуби выглянула почти сразу. Поправляя очки, толстые, как две лупы, она разглядывала альбом средневековых гравюр. Заметив Клоппа, Зубодериха от изумления выронила книгу.
Трубадур, тайком целующийся на последней странице с королевой, вывалившись из альбома, поспешно отскочил в сторону и начал громко читать стихи.
– Недурно, юноша, недурственно! Прекрасная аллитерация! А какой чудный ритмический провал в третьей строфе! - томно сказала королева, поправляя прическу.
– Зуби, Зуби! Только что все повторилься! У меня протухаль мой микстур трех зловонии и расползалься весь белый червяк из прошлогодний котлет, который я готовиль для подвальный тухляк! - крикнул профессор Клопп.
– Неужели снова? Надо срочно сообщить Сарданапалу! - забеспокоилась Зуби.
Клопп сердито замахал на нее руками.
– Почему вы все вериль ваш Сарданапал? Этот шарлатан только больталь каждый день со свой потусторонний дедушка и больше в никакой ус не дуль!
