— Все равно много. Ладно, пусть эта лошадь (конь в руке декана фыркнул) ходит буквой «L»[93].
«А Развнедел не чужд логики, — подумал Сен. — Как бы чего не вышло!»
— Давайте попробуем сыграть, — предложил мальчик. — Начинайте.
Профессор уставился на белую королевскую пешку. Минут пять та делала вид, что не замечает пристального взгляда, но вскоре принялась перешептываться с соседкой, ферзевой пешкой, оглядываться и глупо хихикать.
«И не будем им мешать, — решил Сен, — будем подыскивать достойную стратегическую проблему».
Развнедел вздохнул, протянул обе руки и двинул королевскую пешку вперед. На четыре поля. Вместе с соседкой.
— Извините, — сказал Аесли, — но за один ход можно перемещать только одну фигуру. И пешка на четыре поля не ходит.
— Еще и математика, — горестно произнес декан.
«Вот обучение Развнедела — это стратегия или тактика?»
— Стань нормально, — буркнул профессор пешке. Та расправила плечики, подняла подбородок, но с неправильного поля не сдвинулась.
«Это практика, — огорчился Сен. — Вот только какая, тактическая или стратегическая?»
— Профессор! Просто возьмите пешку и верните ее на поле Е4. Е4. Видите буквы и цифры по краям?
— И геометрия, — Развнедел помрачнел еще больше. — А ну разобрались по своим местам!
Фигуры притихли и несколько ходов беспрекословно выполняли команды профессора, хотя среди них были довольно экзотические: «Ходи давай», «Ну чего стоишь, смотришь?» и «Я что, за всех думать должен? Сам разбирайся!».
Последняя команда предназначалась белому королю, который пожаловался, что ему угрожает черный слон. Король, не привыкший к подобному обращению, густо покраснел.
— Э, я не понял! — черный слон завертел круглой башкой. — А где белый король? Это красный какой-то!
Белый король побагровел еще больше и заорал:
— Шухершпиль!
Видимо, на шахматном языке это обозначало акт гражданского неповиновения. Белые тут же принялись своевольничать: ходить буквами «Е», «W» и даже «Ы», рокироваться с кем попало и при случае бить черных — не сбивать, как положено, а исподтишка пинать и толкать.
«Нет, — подумал Аесли, — стратегией здесь и не пахнет».
Воспользовавшись суматохой, наглая белая пешка выскочила из глубины обороны и прыгнула на последнюю горизонталь.
— Урра! — завопила она. — Я в дамках! Сейчас всех побью!
«Впрочем, тактикой тоже не пахнет».
— Деревенщина! — проворчала черная ладья. — Не в шашки играем. Ты ж в королевы прошла.
— Урра! — пуще прежнего обрадовалась та. — Я королева!
— Какая еще королева?! — возмутилась первоначальная белая королева. — Давно в сортир не запирали?
— Деревенщина! — опять прогудела ладья. — «Сортир»!
«Это грубая практика... то есть неприличная...»
— А ты чего на эту девку пялишься? — белая королева, раздвигая фигуры локтями, уже надвигалась на законного супруга.
Король перестал краснеть и начал бледнеть.
— О! — обрадовался черный слон. — Белый нашелся! Объявляю тебе... визирь... султан... фук! Э, игруля, чего я ему должен был объявить?
«Порочная практика! — вспомнил Аесли нужное определение. — И за что мне такое наказание?»
— Эге-гей! — закричала Мергиона, подлетая к веранде на белом верблюде Рыжике. — Здрасьте, профессор! Сен, поехали кататься! То есть полетели гоняться! То есть погнали летаться!
«Спасительница!» — подумал Сен.
— Извините, — сказал он, старательно отводя глаза от Развнедела. — Но мне уже пора. Предлагаю ничью.
— Ничью? — переспросил начинающий шахматист.
— Это значит, никто не выиграл.
— Значит, мы оба проиграли? — вздохнул Развнедел. — Я так и думал, что проиграю.
«Развнедел рассуждает логически, — в панике подумал Сен, пятясь к верблюду. — Конец света».
— Извините... мне правда нужно... улетать.... Срочное дело... А вы... А вы пока проанализируйте партию!
Сен с неприличным для стратега проворством забрался на Рыжика, а Развнедел остался анализировать — смотреть на доску, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу. Пища для анализа оказалась обильной: пользуясь безвластием, группа черно-белых слонов объявила себя офицерами, организовала свою партию и свергла обе монархии. Восставшие с лозунгами «Республика, а не два бублика!» и «Долой сегрегацию по цветовому признаку!» строили на доске счастливое общество и уже вели на расстрел белого короля. Командовала расстрельной командой белая королева.
— Ну что? — Мерги так беззаботно обернулась к Сену, что тому стало не по себе. — Не хочешь учить Развнедела?
— Нет!
— А он нас целый год учил.
Сен смутился.
— Я просто не хочу заниматься этим сейчас. Сейчас я хочу стратегически поразмышлять.
— Поразмышляй о будущем учебном годе.
— Это ерунда и мелочь.
— Тогда о будущем окончании школы.
— Не смеши меня, на такой высоте я вряд ли рассмешусь.
— О будущем... Рыж! Не лезь в это облако, мне потом голову сушить!
— О будущем? А что, о будущем вообще подумать можно. Это размах... Мерги, скажи верблюду, чтобы он поосторожнее крыльями. Никто не знает будущего.
— А магутор? Он все знает.
— Только ничего не может, — Сену стало обидно, что существует какая-то железяка, которая способна заменить грубым знанием тонкие логические рассуждения. — Ты же его завесила.
— Как завесила, так и отвешу. А ну, Рыжий, поворачивай в Первертс!
3. Сен просчитывает варианты будущего
— Ну теперь-то уже все? — спросила Амели.
— Почти, — сказал Порри, придирчиво рассматривая отполированного филина Филимона. — Колдани ему еще немного на клюв.
— Могу промахнуться, — сказала Амели. — Его клюв и твой нос слишком близко.
Гаттер отодвинулся и оказался напротив экрана магутора. Там по-прежнему безнадежно мигал вопрос «Сен или Порри?». Абсолютное Знание, наглухо озадаченное Мергионой, не реагировало ни на просьбы, ни на угрозы, ни на ложное заклинание
