— Да. Это отец Бориса и Кати.
— Кто такие Борис и Катя?
— Это мои друзья.
— Бедный мальчик, — прошептал Каплу, пронзительно глядя в глаза Кофи. — Это убийца твоей матери! И мы с тобой нашли его!
Колдун с необычайной для его возраста легкостью вскочил на тот самый камень, где много лет назад сидел Василий Кондратьев. И стал прыгать как одержимый, размахивая факелом.
Кофи и смотрел на него, как смотрят на одержимых.
— Что ты несешь, старый болван? — пробормотал Кофи.
Впечатлений для одного дня было чересчур. Впрочем, усталость мигом куда-то испарилась.
— Ты слышишь, это убийца твоей матери, — орал колдун, прыгая на огромном валуне. — Ты должен отомстить за свою мать! Этот белый подкараулил твою мать, красавицу Зуби, в лесу в стороне Абомея!
Он набросился сзади, когда она собирала коренья! Ударил ее по голове острым камнем. А потом еще и еще. Он насмерть забил красавицу Зуби! Он искромсал все ее тело. Острым ножом отрезал ей руки, ноги и голову! Останки твоей матери он бросил в чаще леса, и за дело принялись черви.
Когда твою мать нашли, с нее поднялась туча мух, и люди увидели такое… О, я знаю, что они увидели!
Кофи казалось, будто его мозг рвут на части раскаленными щипцами. Все, что он слышал, было невозможно, непредставимо. Бред. Первобытный колдун накурился своих дурацких трав. И вот результат: галлюцинации.
В потолке открылся люк. Ты не бойся, это глюк. В нормальном уме до такого не додумаешься. Василий Константинович — убийца его матери. Да он здесь и не был никогда!
Кофи вошел в воду и поплескал на голову. Остудить.
— Заткнись, старый дурень! — крикнул он. — Я тебе не верю. Иди проспись.
— Не веришь? — зарычал Каплу со своего валуна. — Так я тебе докажу! Лучше горькая правда, чем святая ложь! Бедный мой мальчик, истекают последние мгновения твоего неверия. Скоро в твоей душе поселится благородная месть. Ты полагаешь, старый Каллу сошел с ума? Думаешь, старый колдун обкурился? Но ты лучше ответь, знает ли этот ласковый отец твоих друзей французский язык? А?!
Кофи стоял как громом пораженный.
Память услужливо подсунула день рождения Бориса. Неожиданный французский хозяина: «Повтори, мой дорогой друг, как тебя зовут… Бенин? Нет, там не бывал».
— Французским владеют сотни миллионов людей на земле, — произнес Кофи в задумчивости. — Этот человек сказал мне, что никогда не бывал в Бенине.
Над Зеленой рекой разнесся дьявольский смех. Такое ржание в самом деле сделало бы честь Мефистофелю. Но это хохотал, держась за живот, колдун. От смеха он едва не уронил в воду свой факел. Раскачивался дурацкий колпак на седой голове.
Кофи застыл в недоумении. А Каплу, отхохотав, закричал:
— В добрые старые времена у мужчин народа фон не было принято выгораживать убийц своих матерей. А ты так усердствуешь в этом, молодой вождь. Ничего не скажешь, белые многому научили тебя!
Разве убийца станет признаваться, что бывал в местах, где когда-то наследил? И потом. Знает ли этот негодяй, как называлась прежде страна, которая сейчас зовется Бенин?
Кофи чувствовал себя, словно боксер на ринге, которого соперник замордовал так, что наступила потеря ориентации. Он покачивался, стоя по щиколотку в быстрой зеленой воде. В отчаянии он запрокинул голову вверх.
Над тропической ночью зловеще горел хвост кометы.
30
Ох уж эти совковые привычки. Больше такого нигде, должно быть, не встретишь: держать собственный автомобиль не у крыльца, а километров за пять-шесть от дома. В гараже!
Студенты из других стран рассказывают, что у них гаражами называют ремонтные мастерские. Автосервис по-нашему.
А у этих русских все не по-людски.
Ночлежки для автомобилей выучились строить! Вот уж, блин, страна: для чего угодно постараемся, лишь бы не для людского удобства.
Каждой паршивой тачке — персональный дом отдыха подавай. А в это время люди в общагах и коммуналках задыхаются.
И вот целый час в этот странный дом отдыха едешь — на троллейбусе, метро и двух трамваях. А после, сжигая попусту бензин, из этой тмутаракани на своих раздолбанных «Жигулях» выбираешься.
Вечером, как наездишься, опять двигай на своей родной, кровной тачке в тмутаракань. А потом двумя трамваями, метро и троллейбусом возвращайся домой. Какая часть жизни так проходит? Сколько денег вылетает при этом впустую, через выхлопную трубу? Целые поколения мужчин выросли, которых хлебом не корми — дай в гараже покопаться. Бегство от жизни в своем роде.
А уж подъезды к гаражам — мать честная! Страшнее ямы только на подъездных путях к автозаправочным станциям. Тоже русское правило: чем больше машин ездит, тем хуже дорога.
Все эти мысли проносились в голове Бориса, пока он выруливал из ухабистых переулков гаражного царства. Серьезное дело затеял Борис Васильевич, оттого и раздражен был сверх меры. Каждый пустяк вызывал адреналиновый выплеск.
Вторая передача, первая передача. Первая передача, вторая… Замудохаешься. Ох уж эти русские. Ни собственных машин не жалко, ни собственного времени жизни..
Такие ямищи, что либо первая передача, либо вторая. Поедешь быстрее — останешься без колес. Будто это не Петербург, а Грозный. Будто здесь недавно падали бомбы.
Слава Богу! Вот наконец и Лиговский проспект. Борис Кондратьев дождался зеленой стрелки, повернул налево и вкатился в поток машин.
В сущности, из него вышел бы неплохой водитель, если бы ездить приходилось регулярно. А так… То поддатый отец из гостей доверит себя домой отвезти. То Боря втайне от родителей очередную девушку по ночному Питеру покатает.
Чем профессиональный водитель отличается от любителя? Автоматизмом движений плюс опытом аварийных ситуаций.
И больше ничем. Поэтому перед серьезным делом Боря решил поездить хоть час по центру города. За час с профессионалами не сравняешься, но все же. Хоть к баранке привыкнешь. К светофорам. К тормозам.
Только если уж разминаться таким образом, то на максимальной скорости. И с отвлекающим фактором — громкой музыкой. Иначе выйдет, как у культуриста, который решил нарастить мускулы с помощью стограммовых гантелек…
Довольно ретиво перестраиваясь из ряда в ряд, Борис гнал по Лиговке в направлении Невского. В динамиках ревел тяжелый металлический рок. За неимением опыта движения были не вполне точны.
Он то подрезал кому-то нос, то влезал в чужой ряд, заставляя других тормозить.
Борису моргали дальним светом фар и даже бибикали.
Он кривил губы. Вот вам, короли жизни! Вот вам, сытые дяди на «мерсах» и «Альфа-Ромео»! Я — нахальный «жигуленок», которому вы обязаны уступать дорогу. Вы — трясущиеся над своими иномарками! Вы — обворовавшие и обворовывающие простой люд!
Ну вот. Перекресток. Здесь опять жди, пока загорится зеленая стрелка. Он попробовал при трогании с места вырваться вперед.
Куда там! «Шестерка», может, одна из лучших отечественных моделей, но она отдыхает рядом с «Ауди», «Мицубиси» и «Фордами».
