Даю подсказку. Никакой аэрофобии у нее не было.
Так, не можете разгадать загадку? Верно, надо еще подучиться. Однако среди моих учеников, которым я раньше рассказывал этот случай, находились такие, которые довольно легко разгадывали по крайней мере одну загадку.
Не кричите все сразу, давайте по очереди.
«А, вы об этом, – сказала она. – Я отправилась к зданию фирмы, куда меня командировали, и поднялась прямо с первого на сороковой этаж». «А раньше как вы поднимались в лифте?» – спросил я. «Обычно я выходила на втором этаже, пересаживалась в другой лифт и поднималась до третьего этажа, выходила, дожидалась лифта и поднималась на пятый этаж. Каждый раз один-два этажа. Я так привыкла, что и не считала это проблемой».
Я ее спросил, какая у нее еще была проблема. Она ответила: «Я лично такой проблемы не знаю, но если вы так спрашиваете, значит, она была». – «Она у вас действительно была, теперь мы ее устранили. Отказавшись от воздушного транспорта, вы стали ездить на машине, на автобусе и поезде. В поезде все было в порядке. А вот если машине или автобусу приходилось проезжать по подвесному мосту, да еще длинному, что тогда с вами происходило?» 'А, вот вы о чем, – ответила пациентка. – Я прижималась к полу, закрывала глаза и дрожала. Обычно я спрашивала кого-нибудь из пассажиров: «Мы уже переехали через мост?» Мои студенты поняли, зачем я велел ей во сне отправиться в Сан-Франциско и пройтись по мосту.
Теперь мою пациентку с самолета не стащишь. Во время отпуска они с мужем излетали вдоль и поперек всю Австралию. Она то и дело летает в Рим, Лондон и Париж. Она даже не любит в отелях останавливаться. Предпочитает спать и питаться в самолете. И все время возит с собой те три фотографии, а кресла этого все так же боится.
А вы просто невнимательно слушали. У нее не было боязни самолетов. Она же говорила: «В самолете мне удобно, но когда он взлетает, я начинаю трястись». Мне было ясно, что, когда самолет взлетает, он превращается в закрытое пространство без видимой опоры. Это же относится к лифту. Та же картина с автобусом на подвесном мосту, опоры которого не видны ни справа, ни слева.
Интересно, как вам запомнится этот рассказ хотя бы через год. Я не раз рассказывал его и, бывает, год спустя уже слышу его от моих студентов с разными вариациями.
Стоит мне произнести «Висконсинский университет», как каждый из вас подумает о своем учебном заведении. Если я скажу, что родился в горах Сьерра Невада, каждый вспомнит о своем родном месте. Стану говорить о своих сестрах, вы подумаете о своих, если они есть, или о том, что их у вас нет. Каждое слово отзывается в человеке в зависимости от его жизненного опыта. Вот о чем должен помнить врач.
А теперь, кто из вас был здесь раньше? Кому приходилось здесь бывать?
О, я совсем забыл, что миссис Эриксон сейчас нет дома, а то бы я ее позвал и познакомил вас с моим духом.
Вот еще что хочу вам сказать. Преподавание, лечение невозможны без юмора. У пациентов и так много горя и печали, и надо хоть немного снять с них эту тяжесть. Постарайтесь поднять у них настроение.
Будь добра, найди там одну открытку.
Я сейчас ее пущу по рукам, чтобы все могли прочитать. Открытку прислала мне моя дочь Бетти Элис, когда она училась в колледже. В нашей родне было так заведено, когда кто-нибудь из Эриксонов получал интересную открытку, он зачеркивал имя отправителя и посылал ее еще кому-нибудь. Например, моя сестра прислала открытку моей жене в день рождения. Жена зачеркнула имя моей сестры и послала ее еще кому-то из родственников. Сестра была тридцать пятым адресатом.
