вашего сына».
«О Господи! Я-то думал, что медицинское обследование – дело конфиденциальное». – «Да, мы все храним медицинскую тайну, надеюсь, и вы не проболтаетесь».
«А нельзя это старое чучело вытурить?» – опять спросил мистер Дин. «Она не старая, просто преждевременно поседела, она работает в свой выходной день и не прекратит работу, пока ей не заплатят», – заявил я. «С чего это я буду ей платить? Она же ваша секретарша», – возмутился он. «Но она занята в лечении вашего сына. Платить будете вы», – возразил я. «Но секретарша-то она ваша», – не сдавался мистер Дин. «Она работает ради вашего сына. Заплатите ей», – не отступал я. «Так я должен?» – «Конечно, вы», – заключил я.
Мистер Дин извлек из кармана уже знакомый мне бумажник и спросил: «Доллара достаточно?» – «Не делайте из себя посмешище», – сказал я. «Вы хотите сказать, что я должен заплатить этой серой мыши пять долларов?» – возмутился он. «Конечно, нет. Повторяю, не будьте посмешищем». – «Десять долларов?» «Вы только слегка приблизились к необходимой сумме», – заметил я. «Неужто 15 долларов?» – «Вы почти угадали, 30 долларов», – твердо сказал я. «Вы рехнулись», – констатировал мистер Дин. «Отнюдь нет, просто я хочу, чтобы людям платили по заслугам». Он отсчитал 30 долларов и отдал секретарше. Та написала расписку, поблагодарила его и откланялась.
Тут мистер Дин огляделся вокруг и спросил: «А эти хмыри чего ожидают? Им тоже надо платить?» «Разумеется», – ответил я. «Долларов 30?» – спросил он. «Не смешите людей. По 75 каждому», – потребовал я. «Да, у вас стоит поучиться, как выжать из клиента последний цент», – пробурчал папаша. «Платите, платите», – повторил я. Оба моих помощника получили по 75 долларов, написали расписки и, попрощавшись, ушли.
Обратившись ко мне, мистер Дин произнес: «Полагаю, и вы хотите получить свою долю. Думаю, 100 долларов хватит». «От такой суммы даже куры рассмеются», – ответил я. «Уж не собираетесь ли вы содрать с меня 500 долларов?» – ахнул мистер Дин. «Ну, что вы, – ответил я. – Пока я с вас возьму 1.500 наличными». «Да, у вас можно поучиться, как стричь клиента догола», – заключил папаша и, отсчитав три пятисотдолларовые бумажки, вручил их мне, получив взамен расписку.
«Что у вас еще на уме? Выкладывайте», – предложил мистер Дин. «Есть кое-что», – ответил я. «Вы любите пиво, а ваша жена любит ходить в церковь. Она член Женского христианского союза воздержания. Ей не нравится, что вы напиваетесь по выходным и что от вас разит пивным перегаром каждый божий день. Так вот, я сделаю так, что вы будете выпивать не более четырех стаканов пива». «Так еще жить можно, черт побери», – обрадовался папаша Дин. «Вы не совсем то подумали, – заметил я. – Я имел в виду двухсотграммовые стаканы, а не бадьи, на которые вы рассчитывали. Пишите на мое имя долговое обязательство на получение 1000 долларов по первому требованию. В тот же день, когда вы напьетесь, я предъявлю его к оплате. Что касается пива, можете позволить себе четыре двухсотграммовых стакана в день и не больше».
Мистер Дин написал обязательство и добавил: «Знаю теперь, у кого учиться, как вымогать деньги». «Вот и прекрасно, – ответил я. – Роберт сейчас уехал домой повидаться с матерью. Не хочу, чтобы вы с ним встретились. Вы вернетесь в Сиракузы таким-то поездом». И я назвал время отправления поезда.
Роберт возвратился в понедельник утром. Войдя в кабинет, он покраснел. «Как отдыхалось, Роберт?» «Отлично», – ответил он. «А что ты делал?» – «Я скосил траву на лужайке. Дождя не было». Сказав это, он еще гуще залился краской.
Еще раньше я попросил Джерри научить меня воинским командам. Роберт стоял лицом ко мне. Я приказал: «Смирно! Сомкнуть ряды. Кругом. Марш. Налево. Марш. Стой. Напиться у питьевого фонтана, марш в уборную и помочиться. Кругом. Марш. У фонтана стой! Напиться, оправиться. Марш. Направо. В кабинет войти. Смирно!» Джерри вскочил и сомкнул ряды с Робертом, который уже стоял по стойке смирно. Все мои команды они выполняли вместе.
'Теперь, Роберт, вольно! – приказал я. – Помнишь, как на той неделе ты сказал: «Вроде дождь пошел? Кажется, по стеклу скатилась капля». В этом был скрыт символический смысл. Я сделал единственное заключение, что дождь – это падающая вода, и льющаяся моча – тоже падающая вода. Ты съездил домой, скосил траву на лужайке, и сказал: «Дождя не было». А теперь, Роберт, я хочу чтобы ты сказал мне всю правду.
'Все это довольно странно, – ответил Роберт. – Я выкосил лужайку, сам не знаю зачем. Потом я поставил косилку обратно в гараж. Дверь в гараже у нас открывается вверх. Так что, когда дверь открыта, с противоположной стороны улицы видно все, что происходит в гараже. Поставив косилку в гараж, я помочился на нее. И все вспомнил!
Я был еще совсем маленький, когда, забежав как-то в гараж, увидел новенькую косилку. Тут я взял и написал на нее. Я не слышал, как в гараж вошла мать.
Обеими ладонями она с силой ударила меня по ушам, потом зажала мне рот рукой и притащила в дом. Там она долго и страшно меня отчитывала. Ужасная была лекция.
После этого я мог пользоваться туалетом дома, только если мать была занята на кухне, а отец был на работе. В школе или в летнем лагере мне приходилось далеко убегать в поисках укромного местечка, чтобы пописать. При малейшем шорохе в голове раздавался раскат грома. Я не воспринимал это как звук оплеух'.
'Так вот в чем твоя проблема, Роберт, – заключил я. – Смирно. Сомкнуть ряды. Кругом. Марш. Кругом. Стой. Напиться как следует. Марш. Пописать. Кругом. Марш. Остановиться у фонтана. Напиться и марш в кабинет. Вольно, джентльмены!' Я спросил: «Как ты думаешь, Роберт, с тобой теперь все будет в порядке?» Роберт рассмеялся и ответил: «Так точно!»
Дождь – это падающая вода. А новую косилку нужно окропить святой водой, так думают маленькие сорванцы.
Все это происходило в июле. На Новый год из Нью-Йорка раздался звонок от мистера Дина: «Я напился в стельку, получи эту чертову тысячу». Я ответил: «Мистер Дин, когда вы оставили мне долговое обязательство на 1000 долларов с выплатой по первому требованию, я сказал, что имею право получить деньги, как только вы напьетесь. Я не хочу их сейчас получать». С этого момента он дал зарок не пить больше пива и стал ходить в церковь вместе с женой.
Прошло 25 лет. Рейс, которым я летел, задержался в Сиракузах из-за метели. Я позвонил мистеру Дину из гостиницы. «Добрый день, мистер Дин. Как поживаете?» – и назвал себя. «Приезжайте к нам», – пригласил он. Но я сказал, что мой самолет вылетает в 4 часа утра и мне не хотелось бы причинять ему неудобства. Он ответил: «Миссис Дин будет сожалеть, что не поговорила с вами». «А вы попросите ее позвонить мне, когда она возвратится из церкви», – предложил я. «Обязательно передам». Мы с ним долго и приятно беседовали.
Роберт всю войну провоевал на своем эсминце. Он был на том корабле, на котором у японцев была принята капитуляция. Видел всю церемонию. После войны Роберт перешел в военно-морскую авиацию и погиб в воздушной катастрофе в 1949 году.
Кстати, после того звонка, когда мистер Дин сообщил, что он «напился в стельку», каждое Рождество я получал от супругов поздравительные открытки.
Мистер Дин признался во время телефонного разговора: «К пиву с тех пор так и не притронулся. А в церковь хожу исправно». Когда миссис Дин вернулась из церкви, она позвонила мне в гостиницу. «А что случилось с тем обязательством на 1000 долларов?» – поинтересовалась она. «Я отдал его Роберту и объяснил, при каких обстоятельствах и на каком условии получил его. Роберт пообещал хранить обязательство, чтобы убедиться, что мистер Дин серьезно намерен стать трезвенником, и если это будет так, он сожжет бумагу. Так что, если ее не было среди его вещей, присланных из части, значит, он ее сжег».
Мистер и миссис Дин уже умерли. Погиб и их сын Роберт. Ему понадобилось 28 дней, чтобы справиться со своим «застенчивым пузырем». Чтобы добраться до сути, мне понадобилась неделя. Я работал вслепую, хотя и не совсем вслепую. Встретив его отца, грубияна и задиру, я знал, с кем имею дело. Я укротил его и сделал славным человеческим существом.
