Надо принимать пациента таким, каков он есть. Ему еще предстоит жить сегодня, завтра, через неделю, через месяц, через год. А приходит он к вам из тех условий, в которых живет сейчас.
Заглянуть в прошлое поучительно, но знание прошлого не может его изменить. Если вы когда-то испытывали чувство ревности к матери, то это чувство было, и это неизменный факт. Если у вас была чрезмерная фиксация в отношении матери, то это тоже факт. И сколько ни заглядывай в прошлое, факты нельзя изменить. Нужно жить в гармонии с настоящим. Поэтому в лечении ориентируйтесь на то, что пациент живет сегодня, будет жить завтра и, дай Бог, на долгие годы вперед.
А ты как? Надеешься, что я еще протяну несколько годков?
Эриксон: Хм-м-м. Я как-то видел по одной программе печальную и удручающую передачу об одной старухе из дома для престарелых. Она все жаловалась, как ей плохо в богадельне. Она 40 лет жила на пособие для бедных. Сейчас ей 90 и она все еще живет на пособие в доме для престарелых. «Последние лет шесть у меня нет ни одной радостной минуты, – заявила она, – потому что я каждый день с ужасом жду смерти. Я только и думаю эти последние шесть лет, что мне предстоит умереть, у меня нет ни одного счастливого мгновения». А я подумал: «Черт побери, почему бы тебе не начать вязать себе шаль и лучше думать о том, как ты в ней покрасуешься, прежде чем откинешь копыта». (Эринсон улыбается.)
Едва родившись, мы уже начинаем умирать. Одни быстрее, другие медленнее. Надо радоваться жизни именно потому, что однажды утром ты можешь проснуться покойником. Но ты об этом не узнаешь. Это будет забота для других. А пока радуйся жизни.
Знаете хороший рецепт долголетия?
Однажды на занятиях по физиологии нас разбили на четыре группы и каждая получила кролика для опытов. Наш профессор, доктор Мид, предупредил нас: «Та группа, у которой кролик умрет, получит оценку ноль. Так что будьте осторожны».
К несчастью, в нашей группе кролик погиб. 'Виноват, ребята, но я ставлю вам ноль'. «Виноват, доктор Мид, – возразил я, – но мы еще не провели вскрытия». «Хорошо. За то, что сообразил насчет вскрытия, повышаю тебе оценку». Мы вскрыли кролика и позвали профессора взглянуть. Он убедился, что кролик умер от обширного перикардита. «Удивительно, что этот кролик еще живым попал в лабораторию, ему давно полагалось помереть. Ставлю вашей группе высший балл».
Так вот, в один летний день этот мой бывший одноклассник пришел ко мне в кабинет и сказал: 'Я навсегда запомнил того кролика. Обидно было получать ноль, но я никогда не забуду, как тебе сначала повысили балл, а потом поставили всем высший балл только потому, что ты уверенно возражал доктору Миду.
А я вот уже 20 лет практикую в пригороде Милуоки, а теперь вынужден подать в отставку, потому что нервы совсем сдали. Знаешь, когда я был маленький, мои родители были очень богаты. У нас был громадный дом в Милуоки и перед ним огромный газон.
Каждую весну я должен был выкапывать одуванчики, а родители платили мне пять центов за громадную корзину. Когда набиралась полная корзина, я звал отца, чтобы он утоптал одуванчики, и корзина получалась заполненной лишь наполовину. Затем я опять наполнял ее доверху и мать или отец снова утрамбовывали одуванчики. Такая тяжелая и долгая работа и всего за пять центов.
Когда я учился в медицинском училище, я познакомился с девушкой из Милуоки. У нее были точно такие же родители. Мы полюбили друг друга и поженились тайком. Она боялась признаться своим родителям, а я – своим. Затем умерли ее отец и мать, потом умер мой отец. Отец оставил мне большое состояние, так что материально я независим. У матери свое состояние. Жена тоже богата и независима, но никому от этого не стало легче.
Когда окончилась моя практика, мать известила меня, что мне следует открыть собственное дело в определенном пригороде Милуоки. Она сняла мне помещение для приема пациентов и наняла опытную медсестру вести дела в моем офисе. Она забрала все в свои руки. На мою долю оставалось обследование, запись в историю болезни и выписка рецептов. Рецепты она забирала, все объясняла больным и записывала их на следующий прием. А я только работал. Она заправляла всеми делами и мною впридачу.
В течение дня я несколько раз мочу штаны. Всегда приношу с собой несколько пар запасных. Но я люблю медицину.
Жена у меня весьма общительная женщина, а я так и не научился сближаться с людьми. Жена любит принимать гостей. Если я прихожу домой, а там полно гостей, я прохожу молча через гостиную и спускаюсь в подвал. Я выращиваю там орхидеи, это мое хобби. Вот я и сижу там, пока не уйдет последний гость.
Завтракаю я дома, иногда в ресторане. Но там я очень нервничаю, не могу долго оставаться. Еще не люблю ходить в рестораны, где обслуживают официантки. Предпочитаю официантов. Чтобы не задерживаться долго в ресторане, в одном я заказываю пюре, быстро проглатываю и иду в другой ресторан. Там я заказываю свиную отбивную, быстро съедаю и иду в третий. В третьем ресторане заказываю овощи, хлеб и молоко, быстро управляюсь и ухожу. Если мне захочется десерта, я иду еще куда-нибудь, где обслуживает официант.
У нас в доме никогда не празднуется День Благодарения и Рождество. На Рождество мы всей семьей уезжаем в Солнечную Долину, в штате Айдахо. Жена и дочь отправляются кататься на лыжах с остальными отдыхающими. А я встаю рано и катаюсь там, где никого нет, а возвращаюсь, когда стемнеет. Там есть несколько мест, где можно перекусить и где обслуживают только мужчины.
У матери есть летний домик на берегу озера. Она купила его для нас с женой и для нашей дочери. Мать всегда звонит ко мне на работу и указывает, когда мне брать отпуск, и сама берет отпуск на это же время.
Каждое утро мать приходит к жене и распоряжается, что приготовить на завтрак, на обед и на ужин. Мне она говорит, по каким дням мне плавать, по каким ходить под парусом, когда плавать на байдарке и когда удить рыбу. А у меня не хватает смелости восстать против матери, и у жены тоже, потому что ее родители затюкали ее точно так же, как мои меня. Но ее родители хоть умерли, так что она живет более или менее в свое удовольствие, чего нельзя сказать обо мне.
Я люблю играть на виолончели и, говорят, у меня это весьма недурно получается. Но я могу играть, только запершись в своей спальне. Жена и дочь слушают под дверью.
Мамаша звонит мне каждый день и битый час рассказывает о том, как она провела день. Дважды в неделю я должен писать ей письма на десяти страницах. Она помыкает мною, и я больше не в силах выносить все это.
Я приехал в Феникс и купил дом с участком. Жене я сказал, что бросаю медицинскую практику и
