— Все в порядке, мистер посол, — сказал он. — Давайте считать… что вы мне «должны».
Из посольства выбежал солдат морской пехоты, но увидел лишь последствия столкновения.
— Он разбил мою камеру, — обратился Дженнингс к солдату. — Посол разбил мою камеру.
Они постояли немного в замешательстве, потом разошлись каждый в свою сторону.
В кабинете Торна царил переполох. Поездка в Саудовскую Аравию была в опасности, потому что Торн отказывался ехать, не давая никаких объяснений. Разработка планов поездки заняла почти две недели, и теперь помощники требовали от него объяснений, считая, что их разыграли, и весь труд пропал даром.
— Вы не можете отменить ее, — убеждал один из помощников. — После всей подготовки вы не можете просто так взять и сказать…
— Она не отменяется, — возразил Торн, — она откладывается.
— Они воспримут это как оскорбление.
— Пусть будет так.
— Но почему?
— Я не могу сейчас уезжать, — сказал Торн. — Сейчас неподходящее время.
— Вы понимаете, что поставлено на карту? — спросил другой помощник.
— Дипломатия, — ответил Горн.
— Гораздо больше.
— Я пошлю кого-нибудь другого.
— Президент хотел, чтобы поехали вы.
— Я поговорю с ним. Я все объясню.
— Боже мой, Джереми! Мы планировали две недели!
— Тогда перепланируйте! — закричал Торн.
Такая внезапная вспышка гнева заставила всех умолкнуть. Зазвонил селектор, и Торн протянул к нему руку.
— Да?
— Вас хочет видеть отец Тассоне, — раздался голос секретаря.
— Кто?
— Отец Тассоне из Рима. Он говорит, что у него срочное личное дело.
— Я никогда о нем не слышал, — ответил Торн.
— Он говорит, что займет всего минуту. Что-то насчет госпиталя.
— Наверное, попросит пожертвований, — пробормотал один из помощников Торна.
— Или передачи даров, — добавил второй.
— Хорошо, — вздохнул Торн. — Пустите его.
— Я и не знал, что вас так легко растрогать, — заметил один из помощников.
— Общественные дела, — пробормотал Торн.
— Не принимайте окончательного решения насчет Саудовской Аравии. Хорошо? У вас сегодня плохое настроение. Давайте подождем.
— Решение уже принято, — устало ответил Торн. — Или едет кто-то другой, или мы откладываем поездку.
— Откладываем на какой срок?
— На потом, — ответил Торн. — Когда я почувствую, что смогу ехать.
Двери распахнулись, и в огромном проеме возник маленький человечек. Это был священник. Одежда на нем была в полном беспорядке, и весь вид его говорил о неотложном деле. Помощники обменялись настороженными взглядами, не будучи уверены, могут ли они оставить комнату.
— Можно ли… попросить, — сказал священник с сильным итальянским акцентом, -…поговорить с вами наедине?
— Это насчет госпиталя? — спросил Торн.
— Si.
Торн кивнул, и помощники неохотно двинулись к выходу. Когда они вышли, священник закрыл за ними дверь, затем повернулся с выражением боли на лице.
— Да? — с участием спросил Торн.
— У нас мало времени.
— Что?
— Вы должны меня выслушать.
Священник не двигался, прижавшись спиной к двери.
— И о чем же вы будете говорить? — спросил Торн.
— Вы должны уверовать в Христа, вашего Спасителя. Вы должны уверовать прямо сейчас..
На секунду воцарилось молчание.
— Пожалуйста, синьор…
— Извините меня, — перебил его Торн. — Если я вас правильно понял, у вас ко мне срочное личное дело?
— Вы должны уверовать, — продолжал священник, — выпейте крови Христовой и съешьте его тела, потому что только тогда он будет внутри вас, и вы сможете победить сына дьявола.
Атмосфера в кабинете накалялась. Торн протянул руку к селектору.
— Он уже убил один раз, — прошептал священник, — и убьет еще. Он будет убивать до тех пор, пока все ваше имущество не перейдет к нему.
— Если вы подождете немного в коридоре…
Священник стал приближаться, в голосе его росло волнение.
— Только с помощью Христа вы сможете бороться с ним, — угрожающе произнес он. — Уверуйте в Христа. Выпейте его крови.
Торн нащупал кнопку селектора и нажал ее.
— Я запер дверь, мистер Торн, — сказал священник.
Торн напрягся, его испугал тон священника.
— Да? — раздался в селекторе голос секретаря.
— Пришлите охрану, — ответил Торн.
— Что случилось, сэр?
— Я умоляю вас, синьор, — воскликнул священник, — послушайте, что я вам скажу.
— Сэр? — повторила секретарша.
— Я был в госпитале, мистер Торн, — сказал священник, — в ту ночь, когда родился ваш сын.
Торн застыл. Он не мог отвести взгляда от отца Тассоне.
— Я был… акушером, — сказал священник запинающимся голосом. — Я… был… свидетелем рождения.
Опять послышался голос секретаря, на этот раз в нем звучало беспокойство.
— Мистер Торн? — спросила она. — Извините, я не расслышала вас.
— Ничего, — ответил Торн. — Просто… будьте на месте.
Он отпустил кнопку, с ужасом глядя на священника.
— Я умоляю вас… — произнес Тассоне, едва сдерживая слезы.
— Что вам угодно?
— Спасти вас, мистер Торн. Чтобы Христос простил меня.
— Что вам известно о моем сыне?
— Все.
— Что вам известно? — строго переспросил Торн.
Священник задрожал, в голосе его чувствовалось крайнее волнение.
— Я видел его мать, — ответил он.
— Вы видели мою жену?
— Его МАТЬ, мистер Торн!
Лицо Торна стало жестким.
— Это шантаж? — тихо спросил он.
