разносят по всей планете продукты сжигания ископаемого топлива.
Подождем до 2005 года? Точку в этом споре попытались было поставить американские ученые, доктор У. Бек и профессор Вейда, опубликовавшие недавно в журнале «Сайнс» статью, где утверждают: наличие следов органики, а также некоторых странных структур и компонентов на метеорите неоспоримо, но они — чисто земного происхождения!
Однако их публикация только подлила масла в огонь. В частности, британский профессор К. Фильджер поспешил заявить, что наотрез отказывается признать справедливость выводов американцев. По его мнению, метеоритная органика все же родом с Марса. «На красной планете не только была, но,и сегодня имеется бактериальная жизнь», — говорит он.
Такой возможности, впрочем, не отрицают и авторы статьи. Они только подчеркивают, что данный антарктический метеорит не подтверждает этой гипотезы. Именно в таком духе высказался один из авторов статьи в «Сайнс» доктор Уорен Бек. А профессор Вейда примирительно заключил: «Подождем до 2005 года! Если запланированная марсианская экспедиция доставит на Землю достаточное количество нетронутых горных пород, мы, вероятно, сумеем ответить на вопрос о жизни на красной планете более определенно».
Но опять-таки не окончательно… Ведь даже в том случае, если там будут найдены микробы, тотчас возникнет вопрос: «А не земного ли они происхождения? Быть может, их доставили на Марс метеориты с Земли?..»
Так что опять придется строить догадки и ломать голову. Такова уж, видно, природа науки. И всегда будут находиться люди, умеющие ставить ее загадки себе на пользу. Согласитесь, что сообщения о сенсационной находке вовсе не случайно последовали как раз в тот момент, когда конгресс США собирался урезать ассигнования на изучение Марса.
Марсианская угроза жизни на Земле? Представим себе на миг, что робот обнаружит на красной планете какие-то зачатки жизни и привезет свидетельства их существования на Землю. Хорошо это для нас или плохо?
Ответ на этот вопрос не так однозначен, как может показаться на первый взгляд. Во всяком случае, эксперты НАСА вовсю работают над проблемой, каким образом они смогут уберечь нашу землю от… иноземного вторжения. Причем опасность ничуть не уменьшается от микроскопических размеров завоевателей — микробов или бактерий с Марса.
«Если мы не будем достаточно осторожны, война миров может получиться куда более безжалостной, чем то некогда описал Герберт Уэллс, — полагают эксперты. — Именно микробы правят нашим миром, хотим мы то сознавать или не хотим. И вряд ли кого утешит сознание того, что гибнет он не от удара иноземной бомбы, но от инопланетной болезни…»
Правда, один из руководителей проекта, сотрудник управления по борьбе с инфекционными болезнями Джонотан Ричмонд, должно быть не желая кого-либо пугать, осторожно сказал, что вероятность такого заражения невелика, однако опасность не равна нулю. А представитель НАСА Джон Раммел добавил, что человечество ныне ровным счетом ничего не знает о наличии жизни на Марсе, так что нужно быть готовым ко всему.
В связи с вышесказанным предполагается, что лаборатория по изучению форм марсианской жизни будет наподобие тех, в которых ныне изучается вирус Эболы, то есть с высшей степенью защиты. Прибывшие с Марса образцы поместят в специальный бульон, способствующий бурному росту жизни. И если таковая через некоторое время обнаружится в виде колоний микробов, ученые приступят к их изучению.
Впрочем, вероятность такого исхода событий не очень велика. Вспомним, в 70-е годы уже предпринималась попытка обнаружить зачатки жизни на Марсе с помощью автоматических станций «Викинг», но закончилась она безрезультатно. Аналогично, когда участники лунной экспедиции «Аполлон» стали доставлять на Землю образцы грунта с естественного спутника нашей планеты, микробиологи приложили немало усилий, чтобы обнаружить в них хотя бы следы какой-то органики. Но обнаружили лишь невероятную живучесть земных микроорганизмов. Некоторые из них выдержали все: жесточайшую стерилизацию при посылке кораблей на Луну, пребывание в межпланетном пространстве, на поверхности естественного спутника, где жара сменялась жутчайшим холодом, карантин по возвращении… Но как только неблагоприятная среда сменилась питательным бульоном, споры тут же пошли в рост и дали начало колониям вполне жизнеспособных микробов.
Так что не случайно тот же Ричмонд заметил: «Жизнь настолько непредсказуема, и ее можно обнаружить в столь неожиданных местах, что марсианская экспедиция способна принести самые удивительные результаты».
Все мы — «немножечко марсиане»? С каким-либо из метеоритов некогда могли к нам прибыть с красной планеты и «пассажиры» — пращуры тех микроорганизмов, которые Д. Мак-Кей и другие исследователи обнаружили на дне постоянно покрытых льдом озер в Антарктиде. Холодный сухой климат шестого континента весьма схож с теперешним климатом Марса. А коли так, отмечает Мак-Кей, Марс должен быть идеальным местом для изысканий следов древней жизни: «На протяжении четырех миллиардов лет вся планета словно бы находилась в холодильнике, на ней нет никакого дрейфа континентов. В общем, мечта палеонтолога!»
Конечно, трудно надеяться, что во «вселенском холодильнике» жизнь сохранилась и поныне. Но если на Марсе обнаружатся еще остатки микроорганизмов, подобные тем, что найдены на «Аллен Хилз 84001», это даст богатую пищу для размышлений.
Ведь вполне может статься, что некоторые микроорганизмы, некогда прибывшие с Марса, размножились на нашей планете, стали родоначальниками нынешних форм жизни. И все мы, получается, «немножечко марсиане». Именно так выразился один из выступавших на пресс-конференции, посвященной итогам исследований метеорита «Аллен Хилз 84001». Стало быть, нет необходимости искать во Вселенной инопланетян. Мы и есть они…
В День независимости США, 4 июля 1997 года, после более чем 20-летнего перерыва на Марс опустился первый из двух исследовательских зондов, отправленных к красной планете в ноябре-декабре 1986 года. «Я ждал этого дня всю свою жизнь», — заявил на пресс-конференции, посвященной этому событию, директор НАСА Дэниэл Голдин.
Жизнь на Марсе кипит в вулканах? В отличие от предыдущих запусков, ныне аппарат зашел на посадку, что называется, с ходу, не выходя на орбиту марсианского спутника. Он врезался под строго рассчитанным углом в марсианскую атмосферу на скорости порядка 26 тыс. км/ч. Если бы угол оказался слишком крутым, «Пасфайдер» («Следопыт») попросту сгорел бы, не достигнув поверхности. Если же угол был бы слишком пологим, торможение оказалось бы недостаточным и он бы просвистел мимо…
Однако расчет оказался точным. И как только скорость из-за сопротивления верхних слоев марсианской атмосферы упала до 1600 км/ч, начала работать парашютная система. Один за другим в набегающий поток было введено несколько парашютных куполов, затормозивших движение зонда до приемлемой величины. На заключительной стадии под днищем зонда были надуты воздушные амортизационные мешки.
После этого раскрылись 4 лепестка, служащие как солнечными батареями, так и трапом для спуска маленького 6-колесного робота. Однако не обошлось без накладок. Воздух из одного амортизационного мешка после посадки вышел не полностью, и трап не достал до поверхности Марса.
Тем не менее посадочный модуль начал работу, передавая на Землю кадры окружающей марсианской панорамы. Исследователи на Земле увидели песчаную равнину, среди которой там и сям виднелись скалы. Кроме того, начались исследования плотности и температуры красноватой марсианской атмосферы.
По мнению исследователей, скалы на поверхности Марса образовались еще при формировании самой планеты. А сам красноватый цвет марсианского неба обусловлен прежде всего пылью, которую поднимают с поверхности планеты марсианские ветры.
Вслед за первыми разведчиками должны полететь другие. НАСА планирует раз в два года отправлять на красную планету сравнительно небольшие и недорогие автоматические зонды нового
