Точность — вежливость сыновей! Незамеченным не осталось. Папочка-то в этих вопросах чрезвычайно щепетилен. А когда меня увидел — явно обрадовался. Наверное, все-таки сомневался, приду ли я… На часы все же украдкой глянул. Смотри на здоровье, я на десять минут раньше указанного срока пришел. Надо подойти.
— Здравствуй. Поздравляю тебя.
— Спасибо. С поздравлением только повремени. Вдруг у тебя после осмотра пропадет это желание.
Шутит папочка. Но волнуется. И чего ему волноваться? Я как-то подумал, что если собрать в одно место все здания, построенные по проектам отца, то получится нормальный современный город с жилыми и административными зданиями для разных целей, с театром, крытым рынком, аэропортом, почтамтом и Дворцом спорта. Только бани не будет в этом городе, да еще тюрьмы.
Ого! Приехал Великий Человек и «другие официальные лица». Минута в минуту. Я его до этого только на экране видел.
Председатель горсовета после короткой речи ленточку разрезал на главных дверях. Оркестр сыграл туш — открытие состоялось.
Здание что надо. Роскошное здание. Все-таки ты молодец, папочка. Все предусмотрено. И размах чувствуется. Мрамор, гранит, стеклянные стены. Нет, без всякой скидки на родственные чувства, а может быть, несмотря на них, нравится мне здесь все — и главный зал, и ресторан, и причалы — все как надо. Фундаментально и элегантно. А вот штуковина, по которой мы опускаемся сейчас, называется пандус, это я точно знаю, на всю жизнь запомнил. И еще я знаю, что такое фриз и капитель. Да. И дорический ордер я с первого взгляда могу узнать. Но его на этом бесколонном здании я что-то не вижу .'Какие-то здесь другие линии и формы, у которых наверняка свои названия существуют, но я их не знаю и в этом не виноват. Я ведь на профессиональные архитектурные темы в последний раз разговаривал, когда шестилетним малышом был. И все запомнил навсегда, так сказать, все, что от меня зависело, сделал. А потом больше не пришлось на эту тему говорить. Так получилось.
А банкет дали под стать зданию, в котором он проходит. Перемена за переменой. Официанты почтительные, доброжелательные. И ощущения нет, что какой-то невидимый глаз бутылки коньяка и шампанского подсчитывает. Все тебе, папочка, Удается. И красив ты по-прежнему, даже то, что волосы и усы поседели, на пользу твоей внешности. И осанка у тебя гордая, и костюм с лауреатским значком на тебе, как латы, сидит. Всегда я тебя таким знал. Я же, папочка, отчасти благодаря тебе, начиная со средней школы, к истории СССР относился с любовью и уважением, предков наших, мечом защищавших родную землю от арабских и персидских завоевателей, всегда на тебя похожими представлял. А почему это тишина такая наступила? Все ясно. Великий Человек с места поднялся — тост говорить собирается.
Строителей поздравляет, всех, кто над зданием потрудился, а теперь о тебе говорит, произносит слова справедливо прекрасные и волнующие, от которых еще стремительнее помчалась твоя колесница, и хор многоголосый зазвучал громче, и еще дружнее ударили по струнам арф и клавишам клавикордов юные девы туниках и хитонах.
Ты ведь, папочка, у нас триумфатор. Я тобою, папочка, всегда гордиться буду, но с колесницей твоей рядом, слова приветственные выкрикивая, не побегу и разговаривать с тобой тоном человека, без командировочного удостоверения с администратором гостиницы «Россия» беседующего, не буду. Этого ты от меня не жди. И не приучишь ты меня. Вот захотел сегодня прийти на твое торжество — пришел, а не захотел бы… Ты же меня знаешь. Все ты знаешь. И про то, что те деньги, сто рублей, что ты мне каждый месяц присылаешь, я в Кировабад пересылаю маме, что себе из них ни одной копейки не оставляю, и про ни разу не использованные ключи от твоей машины, которые ты силком вручил мне в день рождения пять лет назад… За то, что знаешь все, и молчишь, спасибо тебе. А сыновний долг свой на сегодня я выполнил. И уйти могу спокойно и незаметно, благо, место я выбрал для этой цели удобное.
Вот и музыка. Сейчас все перейдут в соседний зал — с цветным паркетом и хрустальными люстрами — танцевать и наслаждаться искусством, а мы с приятным чувством выполненного долга из этого роскошного дворца выскочим и побежим по направлению к одному уютному местечку, где за нами остается на сегодняшний вечер еще один неоплаченный должок.
Внимание! Приступаем к выполнению операции под условным кодовым названием «Золушка». Удаляемся, не обращая на себя внимания окружающих. Непринужденно и легко, пятясь, приседая и обмахиваясь веером.
Стоп! Эвакуация временно приостанавливается по объективным причинам. Что это за знаки призывные нам папочка делает? Так и есть — подзывает к себе. Кажется, с кем-то познакомить меня собирается.
Не может быть! Где? Где вы сейчас находитесь, вместо того чтобы быть здесь и видеть все своими глазами? Где вы — директор школы и классный руководитель, восторженные и озабоченные, то делающие на заседаниях роно и гороно заявления о моей одаренности, граничащей с гениальностью, то выражающие серьезные сомнения в реальности осуществления индивидуального прекрасного будущего в силу сумбурной сложности моего характера; где ректор, декан и его два заместителя, унаследовавшие по каким-то таинственным, неизученным законам телепатии своих коллег, трудящихся на ниве среднего образования, ту же точку зрения на своего подопечного; где раздираемый сомнениями директор нашего НИИ, не знающий, не пора ли начать ему готовить речь для выступления на Большом ученом совете, в полной мере способную продемонстрировать его академическую эрудицию и с поздравлениями по поводу присуждения мне ученой степени, или краткое, полное сдержанной горечи сообщение на судебном процессе о том, что ни он, ни коллектив института не имеют отношения к взрыву, последовавшему в результате моих безответственных действий во вверенной мне лаборатории, вызвавшему порчу имущества и увечья сотрудников? Где вы, управдомы и все бывшие и теперешние соседи?!
— Я тебе хочу своего сына представить! Ай да папочка! Это он с Великим Человеком на «ты» разговаривает. Нет, конечно, мой папочка удивительный человек.
— По-моему, мы знакомы. Я вас помню совсем маленьким, когда приходил к вам в гости, вам было тогда лет пять, — он внимательно оглядел меня, словно сверяя свои нынешние впечатления с теми, что остались в его памяти с того времени, , когда на дверях квартиры, где состоялась наша первая встреча, была прикреплена таблица с инициалами отца.
— Он с тех пор здорово изменился, — папочка улыбнулся сдержанной и вместе с тем исполненной достоинства улыбкой отца, представляющего своего взрослого сына, соратника и единомышленника, плечом к плечу с которым ему еще долго придется странствовать по дорогам Жизни.
Зря ты так улыбнулся, папочка. Не идет тебе эта улыбка. Остановись. Прощу тебя.
— Самостоятельный человек. Ведет интересную работу в области полимерной химии, — вот уж не думал, что папочка название области знает. — Впрочем, я думаю, он сам лучше расскажет, что это за работа.
«Скажи дядям и тетям стишок. Ты же ещё днем говорил его. Ну, скажи, не стесняйся…» Не будет стишков, папочка. И не потому ведь, что ребенок стесняется. Ребенок у тебя не по возрасту смышленый. Он многое уже может. И стишок дядям и тетям наизусть, даже на двух иностранных языках, прочитать, и восемнадцать на четыре в уме помножить может, это еще не говоря о таблице умножения, которую для своего дошкольного возраста знает удивительно хорошо. Он такое им может сказать своим трогательным голоском, что дяди и тети в один голос закричат, что надо этого изумительного вундеркинда, не медля ни одной минуты, отправить в школу для особо одаренных детей.. Настроение у ребенка не подходящее для данной ситуации. 'от ведь в чем дело. А дядям и тетям он как-нибудь в следующий раз понравится. Не за стишки. И без помощи своего папочки. И на это у ребенка свои основания веские есть.
— Рассказывать нечего, — я постарался улыбнуться как можно естественней, — для неспециалиста это такая скука разговоры об эксперименте. Работа химика становится интересной только тогда, когда заканчивается. И то, если получается в результате что-нибудь путное.
Великий Человек смотрит на меня, не переставая благожелательно улыбаться. Хотя что-то новое в выражении глаз появилось. Теперь это был взгляд водителя, выехавшего круто из-за поворота и заметившего на светофоре желтый свет, но не знающего еще — предвещает он красный или зеленый, и опытный шофер почти неощутимо надавил на тормоз.
— А как вам понравился новый порт?
