насчет древесины – не думаю... Животную клетку в растительную так запросто не превратишь... Не дерево – нечто древоподобное... Мимикрия...
– Так или иначе, а плоды это деревце даст отменно ядовитые. Когда и если... – пробормотал Клецки.
– А теперь скажите мне, – Гвидо потер окровавленными пальцами виски.
– Что вы-то делаете в Храме Тайного Учения?
– Отбиваем ваш хлеб, капитан. Участвуем в аресте и задержании главы контрабандной сети оружия, наркотиков и фармсырья по кличке Свистун. Еще он оказался Тайным Пророком, но это уже мелочи, по сравнению с тем, что этот тип подвязался еще и Советником Президента... Прошу любить и жаловать, – Кай сделал жест в сторону жуткого растения. – Думаю, что задержанный будет долго находиться в состоянии э-э домашнего ареста... Кстати, если вас интересует судьба документа Каррозерса – то он там, в том портфеле, что коллега Клецки бережно прижимает к э-э... сердцу. Скажем так. К сожалению, он уже наложил на него пломбу...
– Вовремя я успел полистать бумажки... – сам себе сообщил Шаленый.
Кай потом так и не смог решить для себя – было ли это высказывание
проявлением наивной простоты славянской души, или ее изощренного коварства, посредством которого закоренелый авантюрист намекал на то, что превратился теперь в одного из держателей сверхсекретной информации со всеми отсюда вытекающими обстоятельствами...
– И что же вы поняли в этой ученой галиматье? – поинтересовался Гвидо. – Он, может быть, содержит разгадку проблемы туземцев?
– Галиматью писали для Академии, а для Сенатского подкомитета – резюме на сорока страницах. На дебилов в расчете, считай, – возразил ему Шаленый. – Так что и я с моим неполным высшим кой-чего скумекал... А разгадка проблемы вашей там есть. Да такая...
– Хотите, я попробую сказать вам в общих чертах, в чем она состоит? – задумчиво спросил его Кай. – По-моему все мы тут уже кое о чем догадываемся...
– Валяйте, Следователь, – с интересом отозвался Шишел-Мышел.
– А не было никаких туземцев. Никаких аборигенов. Был огромный, от
всего мира отрезанный полигон, на котором наемная ученая братия под руководством таких преступников как Каррозерс и еще десятка ему подобных генералов от науки создавали новые расы рода человеческого. Выполняли социальный заказ – коренным образом удешевить покорение Вселенной, завоевание планет, адаптировать к которым обычных людей невозможно. А достичь такого удешевления решили простейшей инверсией задачи. Не среду адаптировать к человеку, а человека к среде. Вот и появились кротовики и богомольцы... И зеленушки... А первыми, наверное, были пумоиды. Они рождаются почти людьми, и только в ходе взросления их 'доводят' до кондиций, делающих их пригодными для жизни в прайде...
– В точку попали, Следователь. Я в свое время как прочитал, так оторопь меня взяла...
– Это что же – 'остров доктора Моро' в размерах всей планеты? – поинтересовался Клецки.
– За тем исключением, что Моро резал по живой плоти, а здесь в ход шла генетическая и клеточная инженерия... А потом наступил крах Империи, и экспериментаторы и плоды их экспериментов остались один на один. Судя по тому, что мы имеем на сегодняшний день, в условиях Гринзеи искусственные разумные виды оказались куда как более жизнеспособны, чем их создатели... Из последних, наверное, мало кто выжил, зато потомство уродилось сами видите какое, – Кай кивнул в сторону дерева- изваяния. Так что и загадка Первой и Самой Первой высадок получает такое вот странное разрешение...
– Я одного не пойму, только, – глухо сказал Шаленый. – Неужели они...
Мутанты эти... Неужели так напрочь и забыли, что их предки были людьми? Ведь если бы на Земле, в Колонии это знали, так ведь все могло по-иному повернуться...
– А они и не забывали, я думаю... – после небольшой паузы сказал Кай. Учителя, я думаю, знали об этом всегда, да только вот... Когда-то они приняли решение... Что наша – земная цивилизация не для них. С ее бессмысленным кружением в хороводе войн и кризисов, с крысиными гонками конкуренции, со всеобщим одиночеством на миру... Это, наверное, случилось, когда вторая волна колонистов 'не узнала' их. И они решили остаться неузнанными. Не становиться тридцать четвертым населенным миром Федерации.
Надеть маску 'чужих'
– На всю планету? – почти с языческим восторгом спросил Гвидо.
– На всю планету. Навсегда.
– Это ставит нас перед выбором... – задумчиво сказал Стивен.
– Гос-споди, да какой теперь выбор? – удивился Шаленый.7 – Доклад-то
у вас в руках. И пойдет себе по инстанциям... И скоро каждая собака будет знать правду...
– ЭТУ правду простое человечество может не узнать никогда, – пояснил ему Гвидо.
– Вот я и говорю – нам предстоит нелегкий выбор... Принесет ли такая правда добро аборигенам? Или им все же на самом деле лучше остаться чужими? Это дает права, которые у своих легко отбирают... – Стивен зябко поежился.
С минуту все молчали.
– Так просто этого не решить, – вздохнул Кай. – Пойдемте к нашим
собирателям картин. Нас ждет еще одна проблема...
– Я вам еще кое-что должен показать, – прогудел Шаленый. – Сверх программы. Пойдемте.
Это заняло немало времени – осторожное продвижение вдоль загроможденной аппаратурой лаборатории – музея. По обе стороны прохода, залитые в прозрачный пластик препараты демонстрировали разные типы и этапы трансформации органов человека и каких-то животных... Но Шаленого они не трогали...
– Вот, – сказал он. Здесь этот черт собрал самое ценное. Может, к отправке готовил... Он, видно, ноги уносить собирался вместе с документиком этим... С народом с Дальних Баз снюхался... Барсука дважды угрохать пытался...
– Это чувствовалось, – согласился Кай. – Судя по всему, Дальние Базы обещали ему убежище. Он сдал им Мацумото после того, как с вашей подачи, Гвидо, 'раскрутил' его еще на 'Проционе'. Вчера, в Первом Национальном он был как никогда близок к тому, чтобы заполучить Доклад... Только сверхпредусмотрительность Шпента уберегла бумаги для вас, Дмитрий...
– Скажите уж – для вас, господа из розыскного ведомства...
– Видно решил дело провал с устранением доклада Окамы. Лэшли, или
тот, кого мы знаем под этим именем решил свернуть свои дела на Гринзее.
Убирал свидетелей... Эль-Аттари, к примеру... Развязал войну в джунглях...
Учителя, видно, слишком много знали. Или о слишком многом догадывались...
– Так вот, – продолжал гудеть Шаленый, – здесь, в этом бункере, я и картинку давешнюю выискал. Уж и надежду потерял... Тут же черт только не заблудится... Но нашлось полотнышко-то... Для приманки, видно, мне выставил, да Шаленого без хрена не съешь! А главное – вот! Сундуки для биостатиса. Тех четверых я не знаю, а вот это... Вас, кажется, интересовала судьба этой самой бренной земной оболочки, этого самого типа? Протрите смотровое окошко...
– Господи, Посол Окама, – констатировал Клецки.
Некоторое время царило молчание.
– Теперь разве что он сам сможет объяснить, за каким чертом Лэшли
коллекционировал в анабиозе свои жертвы? Зомби из них делал что ли? Так или иначе, надо вызвать сюда специалистов по биостатису... – заключил Гвидо.
– А теперь – к нашим любителям живописи, – решительно сказал Кай.
Они подошли к 'стрекозе' как раз тогда, когда конвой, наконец, решился вывести из геликоптера и повести его к месту сосредоточения штатского люда. Подойдя к телу убитого пумоида он
