«Прикопаем»? Я возмущенно дернулся и тут же был поставлен перед следующим фактом: что бы эта парочка ни планировала сотворить с вашим покорным слугой, я не смогу им помешать. По примитивно простой причине: лежу на земле, на правом боку, а руки сплетены за спиной и надежно связаны — перекинуть их вперед не удалось бы и самому способному гимнасту. Что ж, придется отдаться на милость «победителей»…
— Эй, погляди, он очухался! — Какое тонкое наблюдение! Обожаю простые и цельные натуры…
Я открыл глаза.
А ночь все-таки наступила! Должно быть, пока я безуспешно пытался отловить свое сознание и вернуть беглеца на законное место, солнце зашло за горную гряду. Впрочем, отсутствие естественного источника света замечательно компенсируется жарко горящим костром. К сожалению, я лежу слишком далеко, и спина ощутимо стынет на сыром ночном воздухе…
В свете костра мой рассеянный взгляд заметил целых три человека. Женщина средних лет задумчиво помешивала в котле кипящую похлебку и, кажется, ничуть не интересовалась моим состоянием. Мужчина — примерно того же возраста, небольшого роста, но с размахом плеч не хуже, чем у моего знакомого рыжего великана, — стоял рядом с ней, терпеливо ожидая окончания священнодействия приготовления пищи. Чернявый и смуглый, он, похоже, был из тех, о ком говорят «недалекий»: грубые, но довольно добродушные черты лица и брови, насупленные в вечной попытке понять, о чем идет речь. Кстати, не подумайте, что я отношусь к таким людям с презрением или пренебрежением, напротив: я им немного завидую. Чем проще разум, тем легче ему живется на свете… Пара была одета неброско, добротно и удобно для путешествия — из разрезов женской туники выглядывали ноги, обтянутые штанинами, а куртка мужчины, готов поспорить, скрывала великое множество карманов, кармашков и карманчиков.
— Даже не пробуй сбежать! — Круглый носок сапога больно ткнулся в мой живот. Я охнул, проглотив подобающее случаю ругательство, поднапрягся, сел, неловко подогнув ноги, и с интересом взглянул на свою обидчицу.
Девица. Как я и предполагал, возрастом до двадцати лет, но не ребенок. Довольно высокая и, на мой взгляд, излишне жилистая, но в целом… Милая. Даже очень. И — оригинальная: от рождения рыжие волосы раскрашены по прядкам алым и лиловым. Глаза темные, но какого именно оттенка — не разобрать, потому что слишком мало света. Занятный костюм щедро украшен бахромой: кожаная «борода» свешивается и с низа короткой туники, и с боковых швов штанин, и с рукавов курточки. Помимо бахромы присутствуют разноцветные шнурки, отягощенные замысловатыми металлическими бляшками. Не знаю, как во всем этом можно абсолютно бесшумно двигаться, но девица, похоже, в совершенстве владеет «эльфийским шагом»: кроме нее, двух ее попутчиков и закутанного в шкуры принца, у костра не наблюдалось ни одной живой души, а, следовательно, именно рыже-полосатому чуду я обязан головной болью.
Должно быть, девица сочла мой любопытный взгляд неприличным, потому что угрожающе спросила:
— Чего уставился?
— Любуюсь, — честно ответил я.
— Чем это? — недоверчиво продолжило допрос чудо.
— вашей несравненной красотой.
— Слушай, ты, умник! — Тембр голоса моей собеседницы опасно понизился. — Веди себя тихо, иначе…
— Разве мои слова не соответствуют действительности? — Я приподнял бровь.
— В каком это смысле? — Угрозы не стало меньше.
— Я впервые вижу столь… оригинальную прическу.
— Но-но, не цепляйся к моим волосам!
— Я всего лишь позволил себе выразить восхищение. — Я зябко дернул плечом, что было воспринято как попытка освободиться от пут, и девица, наклонившись, прошипела мне в лицо:
— Я же сказала: сиди тихо!
— Простите, но мне… немного неудобно.
— Ха! Неудобно! А каково было бедной девочке, которую ты куда-то тащил на ночь глядя?!
Я собрался возразить, но замешкался, уловив в словах девицы нечто… странное. Три стука сердца хватило, чтобы странность стала очевидной: я мог тащить на спине кого угодно, но не… ДЕВОЧКУ?!
Прошло еще некоторое время, прежде чем я справился с нервным смехом и выровнял дыхание. Итак, dou Джерон, позвольте вас поздравить с новой ступенью вашего развития: вы — круглый дурак. Фрэлл! Можно же было догадаться… А впрочем, как я мог догадаться? Под одежду к ребенку не залезал, а подростки в столь нежном возрасте выглядят практически одинаково! К тому же я никак не мог предположить, что в королевской семье есть близнецы. Тем более разнополые близнецы… Но я-то хорош: едва не пристукнул ни в чем не повинную принцессу… И что меня остановило? Видимо, само Провидение. Ну, то, что я успел нагрубить, не считается: все слова, вольно или невольно слетевшие с моего языка, можно списать на «непонимание шуток взрослых». Стоп! Один занятный момент… Она спала рядом со мной?! Хм. Я, конечно, не ханжа, но это… просто неприлично! И как только додумалась?
Однако сей факт в корне меняет дело. Даже допустив, что это «яблочко» упало недалеко от того, второго «яблочка», я не могу заставить себя холодно и жестко относиться к принцессе. Пока, по крайней мере, она того не заслужит. До настоящего же момента ее поведение было выше всяческих похвал, и, признаться, немного меня смущало: что она могла разглядеть в парне, который все время знакомства лежал пластом? Что подтолкнуло ее отправиться за мной? Вы бы так безоговорочно доверились первому встречному? И я — нет. Надо будет ненавязчиво расспросить девочку при случае…
— Эй, чего застыл точно истукан? — поинтересовалось рыжее чудо, недовольное непредусмотренной в допросе паузой.
— Вот смотрю я на вас, красавица, и думаю: по глазам видно, что не дура, а два и два сложить не можете… — Я расплылся в глупой улыбке. Глупой, потому что никак не мог поверить в то, что судьба последовательно свела меня со всеми королевскими детьми. От коих я получаю, в основном, неприятности на свою…
— Да что ты себе позволяешь?! — Девица уперла руки в бока, а я краем глаза заметил легкую усмешку на лице женщины, занимающейся приготовлением ужина.
— Я говорю то, что есть.
— Ты обвиняешь меня в глупости?!
— Вовсе нет. Я просто подчеркнул тот факт, что вы не умеете связывать причину со следствием. Впрочем, в вашем возрасте это вполне простительно… — Удачно уворачиваюсь от затрещины и кричу в сторону костра:
— Почтенная госпожа, умерьте пыл вашей амазонки!
— Хок! Остынь. — Женщина ответила с небольшой заминкой, потраченной на то, чтобы справиться с очередной усмешкой.
— Уверены? — Девица оставила попытки нанести мне телесные повреждения, но вид сего дивного создания не стал от этого менее грозным.
— Пожалуй. — Хозяйка маленького каравана (а в том, что именно эта спокойная женщина является «главарем» всей честной компании, я уже не сомневался) оставила похлебку на попечение мужчины и подошла к нам.
Возможно, ей было лет сорок. Или даже больше. Совершенно обычная внешность: русые волосы, заплетенные в косу, кольцом уложенную вокруг головы, скуластое лицо, сеточка морщин на обветренной коже, внимательный прищур светлых глаз, ровная линия узких, но отнюдь не злых губ. Сухие натруженные руки, крепкий торс — в юности она могла быть очень миленькой, но прошло слишком много лет и много дорог, и тоненький ствол юной ивы стал сильнее. В ущерб хрупкой привлекательности, конечно. Красивая? Скорее нет, чем да. Но — располагающая к себе. С первой минуты знакомства.
Она подарила мне не менее долгий и изучающий взгляд, с трудом удержалась от улыбки, видимо, вспомнив мои пререкания с рыжей воительницей, и произнесла:
— Что мы должны о тебе думать?
