источали аромат различные яства, а серебряные, украшенные крупными изумрудами, кубки были до краев наполнены янтарным вином. Зато расставленные там и сям кресла и стулья, обтянутые золотистой материей ничем не уступали лучшим образцам современного мебельного искусства.
– Живут же люди, – завистливо протянул Каменюкин.
– Это не люди так живут, а боги, – поправил его Ираклий Морава, без раздумий беря с ближайшего блюда кусок мяса. – Тебе эта участь не грозит, Леха.
– А не отравимся? – не рискнул сразу последовать примеру драматурга Василий.
– Еще чего, – возмутился Морава, запивая мясо вином. – Продукт первосортный. Фирма гарантирует качество.
– Твоя фирма и циклопу качество гарантировала, – обиделся Каменюкин. – И где сейчас тот циклоп.
– Вот темнота, – покачал головой Морава. – Ну не дорос твой циклоп до нашего российского деликатеса. Да и что взять с доисторического монстра, обиженного богами и судьбою. Ешь, примат, боги угощают.
– Какой еще примат?! – обиделся Каменюкин. – А ты сам-то кто?
– Я человек, тот самый, который звучит гордо, и не надо путать меня с циклопом.
Каменюкин не выдержал искушения. Махнув рукой, он принялся потреблять кушанья в больших количествах, что однако никак не сказалось на изобилии предложенного нам стола. Вместо взятого с золотого блюда куска мяса тут же появлялся новый, точно такой же, икра вообще не убывала, сколько не черпай ее ложками, а опустошенные кубки тут же наполнялись вином. Каменюкин ахал, охал, но остановиться никак не мог.
– Оттащите его от стола, – посоветовал Боря Мащенко, – пока он окончательно не упился.
Увы, совет запоздал. Потребивший по меньшей мере литра три отличного сухого вина Каменюкин пал жертвой своей жадности раньше, чем мы успели вмешаться в процесс. Пал в буквальном смысле, так что нам с Марком пришлось оттащить его на кушетку и оставить там наедине с потребленными продуктами. Ираклий Морава, расположившийся в кресле с кубком в руке, с укоризной взирал на своего нерадивого ученика. Сам он был почти трезв и настроен философски.
– Все-таки, мужики, в смысле господа, приходится с прискорбием признать, что наш мир нисколько не лучше загробного. А возможно и уступает ему по многим параметрам. И если бы мне сейчас предложили несколько десятков гурий, то я, пожалуй, не отказался бы.
– А разве вы мусульманин, Морава? – удивился Крафт.
– Пока нет, но, возможно, мне как атеисту сделают скидку.
Увы, гурий мы так и не дождались. Да и какие могут быть гурии в аду? Все-таки даже в претензиях к потустороннему миру надо же соблюдать чувство меры. Наш с Ираклием Моравой спор по поводу несовершенства человеческой природы был прерван появлением встревоженного Василия, вздумавшего побродить по чужим хоромам и присмотреться к обстановке. На капитане не было лица, в переносном, конечно, смысле.
– Там гроб, – объяснил он нам свое состояние.
– Где там? – не понял коллегу Михаил.
– В соседней комнате.
Нам ничего другого не оставалось, как прервать отдохновение и направиться к гробу, который компетентный товарищ отыскал в месте вроде бы не предназначенном для захоронений. Тем не менее гроб был, тут Василий не ошибся. Он висел, покачиваясь на золотых цепях, прикрепленных к четырем столбам из серебристого металла. Гроб был хрустальный. Во всяком случае, мы очень хорошо видели лежащую там прекрасную девушку, облаченную в роскошное платье из златотканой парчи.
– Да это Марья Моревна! – воскликнул Ключевский и был, по-моему, совершенно прав. У меня практически не было сомнений в том, кто мог ее сюда поместить. Сделать это могла только богиня Макошь, она же Натали де Перрон, она же жрица Светлана. Скорее всего, у этой особы был свободный доступ в подземные хоромы дедушки Велеса.
– Она что же, умерла? – спросил потрясенный Боря Мащенко.
– С чего бы это ей умирать, – пожал плечами Морава. – Согласно древним преданиям в хрустальные гробы помещали исключительно особ королевской или царской крови, которые немедленно воскресали, когда какой-нибудь знатный жених возникал на пороге.
Драматург был прав. Девушка действительно выглядела скорее спящей, чем умершей. Во всяком случае, таких румяных щек у покойниц не бывает. А что касается жениха, то он действительно в любой момент мог здесь объявиться с весьма печальными для человечества последствиями.
Недоверчивый Михаил подошел к хрустальному гробу и постучал по нему рукоятью пистолета. Если он пытался таким образом разбудить спящую красавицу, то напрасно. Тут нужен был царевич или королевич, а Михаил, насколько я знаю, коронованными предками похвастаться не мог. Кроме того, он был давно женатым человеком. Словом, с какой стороны не посмотри – жених сомнительный. Немудрено, что Марья Моревна в ответ на все его усилия даже не шевельнулась.
– Я значит, плебей, а этот ваш Аполлон Гиперборейский аристократ, – обиделся майор. – А между прочим, генетическая экспертиза подтвердила, что он является отпрыском гражданина Чарноты Вадима Всеволодовича с точностью до девяносто семи процентов.
– Так Чарнота у нас бог и сын гиперборейского царя, – напомнил компетентному товарищу Боря Мащенко.
– А где вещественные доказательства? Где документы, подтверждающие высокое происхождение? Этак любой и каждый может назвать себя царем и богом.
– А хрустальный гроб чем тебе не доказательство? – удивился Ираклий. – Ты же его не открыл, а Аполлоша, уверяю тебя, сделает это одним мановением руки.
– И что за этим последует?
– Вероятно, конец света, – пожал плечами Морава.
– Вот, – поднял палец к потолку гробницы Михаил. – Поэтому я предлагаю, либо разбудить спящую красавицу, либо доставить ее прямо в гробу нашим экспертам, которые, надо полагать, сумеют и ящик вскрыть и спящую разбудить. Приступайте, товарищ капитан.
Я был абсолютно уверен, что дело компетентные товарищи затеяли зряшное, но препятствий им в служебном рвении не чинил. Сначала Михаил с Василием попытались вскрыть хрустальный гроб, потом разбить его, но их усилия не увенчались успехом. Гроб не удалось ни разбить, ни даже поцарапать. После чего раззадоренные чекисты принялись за золотые цепи и металлические столбы. Увы, их героические усилия ни к чему не привели, не помогла им даже помощь бизнесмена Мащенко и драматурга Моравы.
– Инструмент нужен, – сказал запыхавшийся Ираклий. – Голыми руками здесь ничего не сделаешь.
– А где ты возьмешь этот инструмент? – усмехнулся Марк.
– Надо искать, – отозвался драматург и направился в угол склепа. – Что я говорил! Смотрите какая классная железяка.
Классная железяка оказалась мечом, да к тому же волшебным. Собственно, это был мой Экскалибур, который я оставил в багажнике машины, стоящей на одной из московских улиц. Каким образом забытый меч оказался в хоромах дедушки Велеса можно было только догадываться, но, тем не менее, это был он. Однако прежде чем я успел заявить права на утерянную собственность, легкомысленный драматург не нашел ничего лучше, чем рубануть Экскалибуром по золотой цепи. Последствия были чудовищными. Невесть откуда взявшийся электрический разряд едва не испепелил святотатца. Во всяком случае, одежда на драматурге точно задымилась, а волосы встали дыбом. После чего он рухнул на пол и остался лежать в полной неподвижности.
– Допрыгались, – зловеще выдохнул Крафт. – Теперь и этого хоронить придется.
Ираклий Морава был однако жив, во всяком случае дышал. Мы осторожно подняли его с пола и перенесли на кушетку. Привести в чувство нам его не удалось, хотя мы и приложили к этому максимум стараний.
– Ну вот, – горестно вздохнул Боря. – Была у нас спящая красавица, а теперь еще появился спящий красавец. Хотел бы я видеть ту царевну, которая захочет его разбудить.
Не приходилось сомневаться, что в данном случае мы столкнулись с магическим заклятьем, скорее всего предназначенным для Марьи Моревны и совершенно случайно угодившим в драматурга. Известно нам было и имя даровитой ведьмы, устроившей весь этот бедлам, оставалось только до нее добраться и получить лекарство для спасения несчастного Ираклия.
– Недаром же говорится, послушай компетентного товарища и сделай наоборот, – в сердцах воскликнул Крафт.
Михаил свою вину в инциденте признал, что, однако, не помешало ему обидеться на Вацлава Карловича. Он даже что-то пробурчал насчет масонов, которые вечно путаются под ногами у занятых людей, подбрасывая им дурацкие магические загадки. И вообще: маги, колдуны и прочие экстрасенсы, это не его компетенция, и ввязался он в это дело исключительно по приказу непосредственного начальника генерала Сокольского, который с помощью безответственных лиц заставил его спустится в ад, где уважающему себя офицеру спецслужб делать абсолютно нечего. Правота обиженного майора была очевидной, поэтому никто и не стал с ним спорить. Действительно, черт знает что такое.
– Нужно отловить Наташку и притащить ее сюда, – предложил Ключевский. – Возможно, она сумеет привести Ираклия в чувство.
– Я бы на вашем месте поторопился, – поддержал Марка Вацлав Карлович. – А то он, чего доброго, действительно умрет. У него ведь пульс почти не прощупывается, да и с дыханием проблемы.
– А где нам искать эту богиню Макошь? – развел я руками. – Она наверняка где-то затаилась, дабы не попасться на глаза разъяренному Аполлону.
– Надо навестить Бернара де Перрона, – подсказал Ключевский. – Менестрель знает, где скрывается его жена.
Я не был уверен, что де Перрон посвящен в тайные дела своей супруги, но в данном случае выбирать не приходилось. Мне ничего другого не оставалось, как взяться за волшебную палочку, в надежде что в этот раз она нас не подведет.
– Кого-то надо оставить здесь, – остановил меня Ключевский. – Не можем же мы бросить Ваньку без присмотра.
Идеальной сиделкой при обездвиженном драматурге мог бы стать Каменюкин, но, к сожалению, этот тип до сих пор не проснулся, и все попытки его разбудить закончились провалом. Этот упившийся сукин сын был столь же недвижим, как и Ираклий Морава. Пришлось оставить у ложа больного Вацлава Карловича Крафта. Нельзя сказать, что масон остался этим выбором доволен, но другого выхода у нас действительно не было.
– Я бы на вашем месте вооружился, – посоветовал нам многоопытный поклонник Мерлина. – Неизвестно, что вас ждет в том замке.
Совет был дельным, но, к сожалению, холодного оружия в подземных апартаментах бога Велеса мы не обнаружили, за исключением моего меча Экскалибура. А что касается пистолетов компетентных товарищей, то мы уже неоднократно имели возможность убедиться, что толку от огнестрельного оружия на острове Буяне почти никакого. И нужно недюжинное магическое искусство, что бы заставить его работать. К сожалению, и Михаил, и Василий были сомнительными кудесниками, и их попытки сотворить чудо, как правило заканчивались конфузом.
– Ладно, – махнул рукой Ключевский, – что нибудь придумаем. Главное для нас сейчас – добраться до замка Перрон.
