АВТОБИОГРАФИЯ ЙОГА

Я совсем не говорил о своей жизни, теперь это казалось не нужным. По его естественной манере говорить, лишенной всякого нажима, я понял, что он не хотел возгласов изумления по поводу его ясновидения.

– Ты должен вернуться в Калькутту. Зачем же исключать родных из сферы любви к людям?

Это предложение очень сильно испугало меня, ибо семья предсказывала такое возвращение, хотя на множество подобных просьб в их письмах я не отвечал.

«Пусть юная птичка полетает в метафизических небесах, – заметил Ананта. – Крылья ее утомятся в тяжкой атмосфере. Мы увидим еще, как она устремится вниз, к дому, сложит крылышки и скромно обоснуется в семейном гнездышке». – Это обескураживающее сравнение ожило в памяти, и я решил не «устремляться вниз», в сторону Калькутты.

– Господин, я последую за вами всюду, но домой не вернусь. Дайте, пожалуйста, мне ваш адрес и назовите свое имя.

– Свами Шри Юктешвар Гири. Основное мое жилище находится в Серампуре, на Рей Гхат-лейн. Сюда я приехал на несколько дней для того, чтобы навестить мать.

Я подивился сложной игре Бога с Его приверженцами. Серампур находится всего в двадцати километрах от Калькутты, и все же в тех местах мне никогда не доводилось, хотя бы случайно, встретить своего гуру. Для этого мы должны были проехать к древнему Каши7, освященному памятью о Лахири Махасая. Эту землю также благословили стопы Будды, Шанкарачарьи8 и многих других Христоподобных йогов.

– Ты приедешь ко мне через четыре недели, – впервые в голосе Шри Юктешвара проявились суровые нотки. – Теперь, когда я выразил вечную привязанность и показал, что счастлив найти тебя, ты считаешь возможным пренебречь моим требованием. Когда мы встретимся в следующий раз, ты должен будешь вновь пробудить мой интерес. Я нелегко приму тебя в ученики; необходимо полностью отдать себя в полное повиновение моему строгому обучению.

Я хранил упорное молчание. Но гуру быстро проник в мое затруднение:

– Ты считаешь, что родные будут над тобой смеяться?

– Я не вернусь домой.

– Ты вернешься через тридцать дней.

– Никогда.

Почтительно склонившись к его стопам, я ушел, не рассеяв натянутости разговора. Шагая в полуночной тьме, я думал, почему чудесная встреча закончилась так некрасиво. Двойственный весы майи, что всякую радость уравновешивают с печалью! Мое юное сердце еще не было податливым для преобразующих рук гуру.

На следующее утро я заметил возросшую враждебность членов обители в отношении ко мне. Меня сопровождала неизменная грубость. Прошло три недели. Даянанда уехал в Бомбей, чтобы принять участие в конференции. Пребывание в ашраме стало адом.

«Мукунда – паразит, пользующийся гостеприимством обители, ничем не возмещая его». – Услышав такое замечание, я впервые пожалел, что подчинился требованию отослать деньги отцу. С тяжким сердцем разыскал я единственного друга Джитендру.

– Я уезжаю. Передай, пожалуйста, почтительные извинения Даянандаджи, когда он вернется.

– Я тоже думаю уехать! Мои попытки медитации здесь увенчались не большим успехом, чем твои, – решительно заявил Джитендра.

– Я встретил Христоподобного святого. Навестим его в Серампуре.

Итак, «птичка» собралась «устремиться вниз», опасно приближаясь к Калькутте!

______________________________________

1. Санскрит – отшлифованный, полный. Это древнейший из всех индоевропейских языков. Его алфавит – деванагари (буквально – божественная обитель). «Кто знает мою грамматику, тот знает Бога!» – такую дань математическому и психологическому совершенству санскрита отдавал великий филолог древней Индии Панини. Тот, кто сумел бы проследить этот язык до его истока, несомненно, закончил бы всеведением.

2. Это был не тот Джатинда (Джотин Гхош), памятный своим своевременным отвращением к тиграм.

3. Садхана – путь или подготовительная дорога к Богу.

4. Индийские Писания учат, что семейная привязанность – это заблуждение, если она препятствует приверженцу искать Подателя всех благ, включая и любовь, не говоря уже о самой жизни. Иисус тоже учил: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня». – От Матфея 10.37.

5. Шастры – буквально – священные книги; включают четыре вида Писаний: шрути, смрити, пураны и тантры. Эти глубочайшие труды освещают все аспекты религиозной и социальной жизни, а также сферу музыки, медицины, архитектуры, искусства и так далее. Шрути – это «непосредственно услышанные» писания или «открытые», к ним относятся Веды, Смрити – или «запоминаемые» учения, были окончательно сформированы в далеком прошлом как самые длинные в мире эпические поэмы – Махабхарата и Рамаяна. Пураны – буквально – древние аллегории; их насчитывается восемнадцать. Тантры – буквально – обряды или ритуалы; эти писания под покровом детально разработанного символизма выражают глубокие истины.

6. Я встретил учителя в 1910 г.

7. Каши – древнее название Бенареса.

8. Шанкарачарья (Шанкара) – величайший индийский философ – был учеником Говинды Джати и впоследствии Гуадапады. Шанкара написал знаменитый комментарий к трактату Мандукья Карика Гуадапады. С неопровержимой логикой, в восхитительно нежном стиле Шанкара, строго следуя духу адвайты (монизма, недуалистичности), комментировал философию Веданты. Великий монист сочинял стихи о благоговейной любви. В его Молитве Божественной Матери о прощении грехов есть припев «Хоть плохих сынов много, никогда не было плохой матери».

Санандана – ученик Шанкары – написал комментарий к Брахма-сутре (философия Веданты). Манускрипт полностью сгорел при пожаре, но Шанкара, однажды просмотревший его, повторил содержание слово в слово своему ученику. Текст, известный как Панчападика, изучается учеными по сей день.

В бытность ученичества Санандана получил новое имя после одного чудесного эпизода. Однажды, сидя у реки, он услышал, что с противоположного берега его зовет Шанкара. Санандана сразу ступил в воду. Его ноги и вера одновременно получили поддержку, когда Шанкара материализовал в бурлящей реке множество цветов лотоса. После этого случая ученика стали звать именем Падмапада, что переводится как «лотос-нога».

В Панчападике Падмапада множество раз воздает нежную дань своему гуру. Сам Шанкара писал следующие прекрасные строки: «Для истинного гуру не существует достойного сравнения в трех мирах. Если бы философский камень действительно существовал, он мог бы лишь превратить железо в золото, а не в другой философский камень. Почитаемый учитель же делает равным себе ученика, который находит убежище у его ног. Поэтому гуру – бесподобен и, более того, трансцендентален» (Century of Verses? 1).

Божественный Шанкара являл редкое сочетание святого, ученого и человека действия. Хотя он прожил только тридцать два года, многие из этих лет были потрачены на трудные путешествия в разные уголки Индии, где он распространял учение адвайты. Собирались миллионы людей, движимые большим желанием услышать животворные мудрые речи босоногого монаха.

Шанкара усердно реорганизовывал древний монашеский Орден Свами (см. гл. 24). Он создал также маты (монашеские центры образования) в четырех областях: Майсур – на юге, Пури – на востоке, Дварка – на западе и Бадринатх – на севере Гималаев.