лишь слабая компенсация за понесенный ущерб.
– Расвальгский замок принадлежит моему отцу, и он никогда не выпустит его из рук.
– Хорошо, – пожал плечами Бьерн. – Я согласна пока удовлетвориться Отраном. Если не ошибаюсь, это твой замок?
– Ты уже прибрал к рукам мой Ингуальд, поимей совесть, торгаш!
– Большие дела требуют больших расходов, – вздохнул Бьерн. – К тому же я взял Ингуальдский замок всего лишь в заклад и дал тебе кучу золота. По-моему, торгуюсь не я, торгуешься ты, прекрасная Ингерна.
– А доходы с земель?
– Доходы с Отрана ты можешь оставить себе, – криво усмехнулся Бьерн. – Для будущей императрицы, ты слишком скупа, дорогая.
– Не называй меня дорогой!
– Как угодно, – пожал плечами Бьерн. – Но должен тебя сказать, что ты обходишься мне в немалые суммы. И люди, ссужающие меня золотом, рано или поздно спросят, куда они ушли. Что, по-твоему, я должен им предъявить?
– Хорошо, ты получишь Отран.
– Было бы неплохо, оформить все по закону. Через аквилонца Крула, скажем. Его контора здесь в Хальцбурге охотно пойдет нам навстречу. Все это для того, чтобы ты, милая Ингерна, не забыла потом об услугах скромного суранца Бьерна.
– Если об этих сделках узнает мой отец, мне не поздоровится.
– Ты ему скажешь, что булавки нынче дороги, и все обойдется. Благородный Леир души не чает в дочери, хотя на мой взгляд она недостойна отцовской любви.
– Негодяй, – вспылила Ингерна.
– Разумеется, мне далеко до благородного Хольдрика из Октов, но суранец, в конце концов, – это же не гуяр. Вот и приходится изворачиваться там, где благородные ломят на прямую.
– Почему я должна верить на слово тебе, если ты отказываешься верить мне?
– Потому что ты гуярская принцесса, а я всего лишь суранец Бьерн, у тебя всегда найдется способ свести со мной счеты, если я нарушу данное слово.
Возразить на эти слова благородной Ингерне было нечего. Но суранский мерзавец даже не подозревает, как скоро она найдет этот способ. Пусть только избавит Октию от короля Седрика и расчистит путь к трону для Хольдрика. Этот рохля из Октов, похоже, не способен сам сделать ни единого решительного шага, обо всем должна заботиться она, Ингерна Киммаркская. Боже мой, но неужели среди гуяров не осталось настоящих мужчин?! Сытая жизнь превращает их в ничтожества. Ах если бы этот негодяй с гладкой кожей и мягкими как мох волосами был гуяром, то она влюбилась бы в него без памяти. Такое сильное тело, такая красивая голова, и такая белая шея в кольцах пахнущих травами светлых волос. В такие минуты ей не хочется отдавать его никому: ни Богу, ни дьяволу, ни жизни, ни смерти.
Глава 2
И короли смертны
Благородный Седрик был приятно удивлен любезностью киммаркской принцессы, приславшей ему суранских мастеров для украшения только что построенного дворца. Приходилось только сожалеть, что благородный Седрик не овдовел подобно королю Леиру, иначе появился бы шанс украсить жизнь союзом с молодой и умной женщиной. Кажется, у благородного Хольдрика брак с ней не сложился. Чего, впрочем, следовало ожидать. Этот простоватый увалень вряд ли способен на что-то большее, чем сосать аквилонское вино в своем Фондемском замке да гонять кабанов по окрестным лесам. Конечно, благородной Ингерне нужен совсем другой муж, и поскольку благородный Леир не слишком, кажется, обеспокоен устройством дел взрослой дочери, об этом, видимо, придется похлопотать Седрику.
– Я слышал, что благородный Леир так и не выбрал себе невесту?
Суранец вежливо наклонил голову:
– Благородный Леир решил повременить с браком.
Ходили слухи, что причиной тому было развязное поведение претенденток, но благородный Седрик слухам не верил. Леир, скорее всего решил выждать, пока сложатся более благоприятные обстоятельства для союза с Хилурдским. С этой парочки не следует спускать глаз, чтобы не остаться в дураках.
Седрик недавно очень удачно женил своих сыновей: сразу два клана, владеющих землей в октском королевстве, из недоброжелателей короля превратились в горячих сторонников. К сожалению, далеко не до всех доходит, что король Седрик, это далеко не прежний Седрик из Октов, который двадцать пять лет назад высадился на берег Вестлэнда, а до некоторых не дойдет уже никогда. И следует похлопотать, чтобы это никогда наступило для них как можно скорее. Очень удачно этот Осей из Кимбелинов затеял свой поход. От скольких горлопанов удалось избавиться разом. Будем надеяться, что страна Хун понравится им настолько, что они останутся там навсегда, избавив Седрика от лишних хлопот и расходов на пеньковые веревки.
– Благородная Ингерна пишет, что осталась довольна твоей работой, суранец. Надеюсь, в моем Бурге ты проявишь себя не хуже.
– Я сделаю все, что в моих силах, король Седрик.
Благородный Седрик с интересом оглядел стены. Эти суранцы, по всему видно, изрядные мастера. Король Октии обернулся к сопровождающему его начальнику буржской полиции почтенному горданцу Деодору:
– Как считаешь?
Деодор, большой знаток суранской живописи, лишь молча кивнул головой, однако в его глазах, направленных на мазилу, не было особой теплоты. Впрочем, такая у почтенного Деодора работа, подозревать всех. И этих суранцев он обязательно обнюхает, дабы в славном Бурге не случилось каких-нибудь неприятностей.
Седрику вновь отстроенный дворец нравился, был он не хуже дворцов почтенного Рикульфа. Вот только переселяться под его крышу он не спешил, старый замок лэндских королей был местом куда более надежным и безопасным в нынешние неспокойные времена. Но, даст Бог, все устроится в октском королевстве, и тогда суранский дворец придется как нельзя кстати. А пока пусть суранцы малюют, золота у Седрика хватает не только на серьезные дела, но и на забавы.
Благородный Хольдрик приехал в Бург несколькими днями позже Бьерна и остановился в доме близкого друга, благородного Кердика сына Юма, владетеля одного из замков близ Бурга. Хольдрик никак не мог запомнить название этого замка, не то Нидрос, не Нидарос, в любом случае это было не так уж важно, поскольку Кердик не числился в любимцах короля Седрика и рисковал в ближайшее время потерять не только владение, но и голову. Ищейки горданца Деодора, подонка каких поискать, буквально изрыли землю вокруг благородного сына Юма. Ходили упорные слухи, что Седрик задумал воспользоваться отсутствием гуярской молодежи, решившей поучаствовать в походе на страну Хун, чтобы поквитаться со своими противниками. Но кроме слухов Бург все больше наполнялся жадными до чужого добра сторонниками короля из простых гуяров, готовые пощипать знать по первому же сигналу Седрика. От короля Октии всего можно ожидать. Именно Седрик зарубил в Азрубале Конана из Арверагов, которых, похоже, ни в чем не был виноват, как и арверагский клан впрочем. Но именно потому, что арвераги ни в чем не были виноваты, Седрик их преследовал с жестокостью, вызывающей возмущение некоторых вождей и старейшин, с которыми высокомерный король Октии в последнее время совсем перестал считаться. Награбленного у арверагов добра ему хватило, чтобы подкупить гуярскую массу и навербовать целую армию головорезов, подчиняющихся только королю.
– Когда это, скажите, семья Зеилов была среди лучших в октском клане? – Хольдрик раздраженно махнул рукой. – Да разве только Зеилы. Сколько рвани в последние годы вылезло наверх благодаря Седрику.
Благородный Кердик благосклонно выслушивал речи гостя. Хольдрику брату Родрика, прозванного Великим, представителю знатнейшей октской семьи Кольгримов, конечно, обидно было смотреть, как обращаются в пыль святые понятия о справедливости. Кердик тоже считал, что Хольдрика обошли несправедливо, хотя был грех и за ним – на Совете вождей и старейшин союзных октам кланов он отдал свой голос за Седрика. Пятнадцать лет прошло с тех пор, и все, что тогда казалось важным, успело потерять смысл. Хольдрик тогда был мальчишкой, а Седрик зрелым мужем, но сейчас положение изменилось – Седрик своим властолюбием и презрением к гуярским традициям поставил себя вне закона и потерял доверие лучших людей клана.
– Простые гуяры нам завидуют, – вздохнул Хольдрик, – а Седрику только этого и надо. Избавившись от вождей и старейшин, он станет единовластным повелителем всей Октии.
– Неслыханное дело среди гуяров, – кивнул головой Кердик.
– А Рикульф? – напомнил Хольдрик. – Разве не его дорогой идет Седрик. Рикульф извел всех вождей, уничтожил лучшие семьи гитардов, приструнил союзные кланы и взял такую власть, что никто и пикнуть не смеет в его присутствии. При его дворе суранские купцы в большей чести, чем истинные гуяры. Вот вам и Рикульф.
– Нам бы с киммарков пример брать, – сказал Кердик. – Благородный Леир сумел поладить с лучшими людьми клана, и теперь в его королевстве тишь да благодать.
– Вот-вот, – согласился Хольдрик. – Благородная Ингерна согласилась связать со мной свою судьбу в надежде, что и в Октии все образуется.
– А я-то думал, что у тебя не сладилось с Ингерной, – удивился Кердик. – Слухи о твоем сватовстве ходили разные.
– Эти слухи я сам распустил, – засмеялся Хольдрик. – Надо же было усыпить бдительность Седрика. Узнай он о нашем с Ингерной сговоре, мне бы до свадьбы не дожить.
– Значит, Леир нас поддержит?
– С какой же стати Леиру возражать, если его дочь станет королевой Октии. Но у нас есть и другие союзники – суранские купцы. Эти готовы выложить крупные суммы, чтобы прищемить хвост аквилонцам.
– Серьезные люди?
– Серьезные деньги, благородный Кердик, а за этими деньгами некто Эшер сын Магасара. Кто он такой, этот самый Магасар, тебе известно.
– Рикульф копает под Седрика?
– И Рикульфу, и суранским купцам все равно, что Седрик, что Хольдрик, они рвутся к Вестлэндским портам и готовы заплатить любому, кто им поможет. Ситуация для нас весьма благоприятная.
Кердик залпом осушил кубок. Если почтенному Рикульфу выгодно будет признать Хольдрика королем, то он его признает, а с ним согласятся и все прочие вожди кланов, которым ссориться с королем Гитардии не с руки. Вот только не ошибается ли Хольдрик в расчетах. Связываться с торгашами опасно: сегодня им выгодно одно, завтра – другое, и при удобном случае они продадут благородных гуяров с удовольствием. Риск был велик, но была и прямая выгода в победе Хольдрика. Став королем Октии, он в любом случае будет опираться на знать, дабы удержать в повиновении гуярскую массу. А сидеть и ждать, когда над твоей головой уже занесен меч Седрика, просто глупо.
