означает, что человеческое бессознательное также подразделяется на много уровней, на каждом уровне заключено определенное содержание и все уровни выстроены в определенном порядке. Человеческое подсознательное иерархизировано. Буддисты также обращают большое внимание на исследование того, что было до рождения.. Ван Липин говорит, что обычно он больше всего пользуется все-таки мышлением во сне. Иногда ему приходится сталкиваться с трудными случаями заболеваний, и он не знает, как лучше их лечить. Или зададут вопрос, который он не изучал, с которым не сталкивался. Или надо написать статью или план лекции на завтра. Он никогда не сидит за столом в глубоких раздумьях. Просто ложится и, поставив в уме проблему, мирно засыпает. А мозг работает вроде бы автоматически. Проснулся, потер лицо руками, записал мысли, пришедшие во сне, – это и есть ответ на вопрос. Один ученый говорил, что в познании мира людям мешает не то, чего они не знают, а то, что они уже знают. За тысячелетия люди накопили огромные знания и в мышлении сформировались сравнительно жесткие стереотипы. То, что можно с помощью таких способов мышления объяснить, понять, принимается, а то, что им противоречит, просто отбрасывается. Формулы мышления постепенно превращаются в бастионы мышления. Глубокий, живой, многосторонний, полный скрытых возможностей головной мозг превращается в электронно-вычислительную машину, функционирующую по определенной программе. Буддисты называют это «препятствием от познанного». Логика силлогизмов по-своему уникальна как средство познания мира, но человеческий мозг обладает и другими, более высокими, более совершенными формами мышления. Даосы как раз и стараются разорвать оковы мышления, дать мышлению свободу, великую «несвязанность», подобную движению облаков и течению воды. Когда Небесный Скакун несется по воздуху, он радостно излучает свое сияние во все стороны. В беседе с г-ном Ван Липином мы забыли о времени, не заметили, что уже стемнело, что шум на улице за окнами стих, а чай в стоящих перед нами стаканах остыл и чаинки в прозрачной воде развернулись, как цветы. Ван Липин велел нам пить чай и крикнул за дверь: «Боян, помой три яблока и принеси сюда». Его сын отозвался и принес на тарелке три сочных яблока. Ребенок был красивый, личико еще совсем детское. При виде чужих немного застеснялся и, заметив, что нас четверо, сказал: «Па, тут четыре человека, а ты мне велел принести три яблока, одному не хватит». Г-н Ван Липин ответил: «Достаточно. Ты вот подумай хорошенько, как разделить». Боян присел на корточки и задумался, глядя на три яблока, лежащие на чайном столике. Г-н Ван с улыбкой пристально смотрел на любимого сына: «Вы посмотрите на это мышление, оно пошло в одном направлении. То есть он думает, что один человек ест одно яблоко, и не подумает, что четыре человека могут есть одно яблоко.» Боян уже понял намек, потихоньку мигнул папе, взял со стола ножик и разрезал каждое яблоко на четыре части. Затем, указав на три самых маленьких четвертинки из двенадцати, сказал: «Па, ну, так ты ешь эти три!» Г-н Ван погладил сына по голове и со смехом сказал: «Ну, вот, опять послужил мне наглядным пособием». А Боян, разделив яблоки, убежал дальше гулять. Грызя яблоко, Ван Липин спросил авторов книги: «Сколько, по-вашему, в этой комнате углов?» «Четыре». Г-н Ван рассмеялся: «А нижние не считаются?» «А, восемь». «Больше,-покачал головой г-н Ван,-Разве восемь только? Чтобы правильно посчитать углы в комнате, я в детстве потратил немало времени». Эта тема нас воодушевила, мы стали просить его рассказать историю дальше. «Наше обычное мышление,-сказал Ван Липин, – сформировало жесткие рамки, где я являюсь центром и от меня идет наблюдение за всем, что происходит вокруг. Мышление идет в одном направлении. А космос ориентирован на все стороны, растекается по всем сторонам, или, можно сказать, в нем вообще нет никаких направлений. Мои Учителя, чтобы изменить у меня в мышлении восприятие направления, придумывали много способов». Сначала три старых даоса учили Ван Липина стоять вверх ногами. Мы обычно видим мир из правильного положения тела, а вот как он будет выглядеть из положения вниз головой? Опираясь на стенку, на стволы деревьев, а потом уже ни на что не опираясь, Ван Липин стоял вверх ногами несколько часов. Спокойно созерцал окружающие горы, деревья, дома, столбы электропередачи. Сначала чувствовал, что все эти картины перевернуты, но постепенно ощущение неправильности утратилось, все вернулось в прежнее состояние. Из этого простого упражнения Ван Липин понял, что внешний мир вовсе не изменился, изменилось мышление человека. Он часто говорит, что вещи мертвы, а человеческое мышление живо. Все зависит от восприятия. Потом Учителя закрыли его в доме и велели продумать, сколько в этом доме углов. Ван Липин, которому было тогда лет четырнадцать-пятнадцать, сел посреди комнаты и начал старательно считать. Сначала множество раз осматривал комнату, но как ни изощрялся, все получалось восемь углов. Учителя его высмеяли, велели посчитать еще. Ван Липин тоже раззадорился ис места не сходил, все думал. В это время его мышление шло только в одном направлении – он смотрел только по четырем сторонам от того места, где сидел. Дед-Учитель, стоящий за окном, поглаживая бороду, с улыбкой сказал: «Сынок, вот, взять хоть нас с тобой, двоих, ты смотришь на меня или я смотрю на тебя?» Сказал и ушел. У Ван Липин был природный корень мудрости, ему требовался только намек. Он сразу же сообразил, что по каждой внешней стороне угла комнаты есть еще угол, углы объемны, а глядя в направлении изнутри наружу, он может видеть только один из них. В конце концов он выскочил из одномерного мышления, сумел увидеть другие направления. Самым большим плюсом в том, как три старых даоса воспитывали мышление у Ван Липин было отсутствие всяких поучений, всякого вмешательства. Все он должен был сам прочувствовать, сам понять, а в нужный момент они его только чуть-чуть направляли. Можно сказать, они тренировали его мышление так, чтобы оно уподобилось образцу самого космоса. Еще позже даосы посадили Ван Липина в круглую корзину, сплетенную из лыка. Снаружи корзину обмазали глиной, чтобы не было ни щелочки, внутри стало совсем темно, ни в каком направлении ничего нельзя было различить. Да еще подвесили корзину в воздухе. Потом Учителя проделали в корзине маленькую дырочку, через которую проникал тоненький лучик света, и спросили Ван Липина: «Откуда свет?» В соответствии с обычными понятиями Ван Липин ответил: «Сверху». Корзину покрутили, попереворачивали и, опять проделав дырочку, спросили: «Теперь с какой стороны?» Ван Липин опять ответил по обычному ощущению: «Снизу».. Так его крутили и спрашивали, пока в голове у него все не перепуталось и он не стал отвечать наобум. У него уже не было ощущения направления. В конце концов он понял истину: в самой вселенной нет никаких направлений, нет ни верха, ни низа, ни лева, ни права, ни внутреннего, ни внешнего, ни переда, ни зада. Определенные людьми направления имеют только относительный смысл. Только когда у Ван Липина сформировалось целостное всестороннее мышление, Учителя начали преподавать ему «Чудесные Дверцы и Прикрывающий Щит». При изучении этой техники без пространственного сознания многие вещи не могут получиться. Три даоса воспитывали Ван Липина не только на специально сконструированных тренажерах, но гораздо больше в обыденной жизни, когда все четверо разыгрывали друг друга и состязались в сообразительности. Под влиянием такой среды мышление у Ван Липина не окостеневало и всегда сохраняло высокую гибкость, живость и изощренность. Встав утром Дед-Учитель заглянул в глиняный чан, потом глянул на Ван Липина и, растягивая слова, произнес: «А-а, в этом чане почему-у…» И не докончил. Ничего не понимая, Ван Липин тоже заглянул в чан, воды там не было, и он договорил: «Нет воды» Дед тотчас эти слова подхватил: «Так и быть, ступай за водой». Нечего делать, пришлось Ван Липин отправляться по воду.
