Потом много раз так было, что Дед его нарочно разыгрывал, смотрел, какова будет его реакция, найдется он или нет.Ван Липин тоже научился разыгрывать Учителей. Сготовит еду, а Дед все сидит на кане и медитирует в лотосе. Ван Липин почтительно произносит: «Дедушка-Учитель, да Вы не вставайте, я Вам подам». Сказав это, приносит полную чашку каши, но ставит ее перед ним так, что Дед не может рукой дотянуться, поворачивается и уходит. Зовет его Дед, а он делает вид, что не слышит. Вот и приходится старику лотос распускать и самому кашу брать.Мы с воодушевлением слушаем неисчерпаемые интересные истории из воспоминаний Ван Липина о том времени, когда он был вместе со стариками.Ведя за руку сына Ван Липина, является старушка-соседка. Улыбаясь во все лицо, она говорит: «Липин-а, твой Боян докопался там прямо до фундамента нашей стены».Боян сжимает в руках маленькую лопатку, головенка его мокра от пота. Ван Липин сейчас же перед старушкой извиняется и просит ее зайти и посидеть немного. Старушка же, видя, что гости, с улыбкой прощается. Видно, что с соседями у них отношения теплые, как в одной семье.Соседи, из одного дома, а ваш ребенок подкопал их стену, как же с таким неразумным ребенком поступить? Обычно глава семьи прочитает ребенку нотацию, может и лопатку отобрать, приговаривая, чтобы больше такого не делал. Отец построже может и нашлепать ребенка для острастки. А Ван Липин? Он, по виду, был воодушевлен больше, чем его сын. Вышел в соседнюю крохотную кухоньку, раздвинул корзины для овощей и, показывая сыну на белую известковую стену, сказал: «Иди сюда, копай вот здесь.»Сын ничего не ответил, присел на корточки и пыхтя принялся за работу. Видя эту сцену, авторы книги не могли не изумиться, для чего Ван Липин это сделал.Боян, отколупав кусок штукатурки в низу стены, остановился, лицо и одежда его были осыпаны пылью. И вдруг он радостно закричал: «Па, я понял, понял!»«Что понял?» – спрашивает г-н Ван Липин.Боян торопливо выпаливает: «Внутри стенки кирпичи, а между кирпичами еще мелкий песок».Боян выяснил то, что хотел выяснить, а мы тоже вдруг поняли, для чего Ван Липин так сделал. Он воспитывал своего сына даосскими методами.По словам Ван Липина, в те годы Дед-Учитель часто говорил: «Играющий ребенок мой учитель». В нем воплощен даосский дух благоговения перед спонтанностью. Все даосские заклинания при совершенствовании в выплавлении совершаются для того, чтобы заставить человека от Последующего Неба вернуться к Прежнему Небу, это то, что люди обычно называют «возвратом из старости в детство», а Лао- цзы называл «способностью превращаться в младенца». Не просто вернуться назад или пойти обратно, а на более высоком уровне реализовать истинное детское состояние. И не только физически, но и духовно.Детское мышление – это спонтанное мышление, оно самое истинное, самое свободное, в нем нет изощренной сложности, оно не пострадало от социального «загрязнения». Это является перед современными людьми их чистый исконный облик. При воспитании ребенка надо задумываться над способами его сохранения и над тем, как развивать в ребенке такое нестесненное мышление и дух бесстрашия перед исследованием неизвестного. Его нельзя подавлять, связывать. Тем более нельзя навязывать ребенку свои уже установившиеся стереотипы мышления. воспитывать его по своим планам и вкусам. Наоборот, нам, взрослым, «видящим глубокий смысл вещей», нужно учиться у детей тому, что мы уже утратили в своем Последующем Небе.Г-н Ван Липин воспитывает ребенка, уважая его природную любознательность, охраняя спонтанность мышления, помогая здоровому развитию заложенных в нем умственных способностей. Именно поэтому его сын отличается от других детей по осмыслению проблем, часто выдает очень удивительные мысли. Во время урока учитель в курсе «Элементарных знаний» рассказывал, что каждый день утром солнце всходит на востоке и начинается новый день. Другие повторяли это за учителем, а Боян поднял руку и спросил: «А почему солнце не с запада всходит?» На этот вопрос учитель не мог ответить, на него не могут ответить и самые крупные современные ученые. Этот вопрос смущает все человечество. Если в этот «инфантильный» вопрос углубиться, еще неизвестно, что он за собой потянет.Однажды Боян вернулся домой, надув губы и всем лицом выражая свое недовольство. Г-н Ван Липин спросил, что случилось. Боян ответил, что в классе он выше всех и в строю стоит сзади, а учитель всегда командует: «Направо, равняйсь!» Почему каждый день направо, а не налево? Детская непосредственность и наивность всех в доме развеселила, а г-н Ван глубоко понимал, что только в таком уме прячутся зерна мудрости.Раз в школе устроили спортивные состязания и родители все пошли смотреть. Толпа играющих детей издали увидела родителей и единодушно разразилась криками «Папа!» «Мама!» И только один» ребячий голос громко взывал: «Ван Липин! Ван Липин!» Г-н Ван сразу различил в толпе своего сына. Родители и ученики очень этому удивились. По дороге домой Ван Липин спросил: «Все другие кричали „Мама!“, „Папа!“, а ты почему же кричал мне „Ван Липин“?» Сын ответил: «Одеты все одинаково, все кричат папа-мама, разве тут можно разобрать кто кто. А когда я позвал тебя по имени, ты сразу меня и увидел». Ван Липин очень обрадовался, потому что сын помыслил самостоятельно.Не без сожаления сказал Ван Липин, что в эти последние годы он очень занят, все время где-то ездит, воспитанием сына занимается не вплотную, а ведь школьное обучение постепенно ведет к тому, что детское мышление идет по узкой колее, только в одном направлении. А человеческая –то жизнь сама по себе не имеет направлений, куда идешь, это для тебя впереди, а повернешься, так это будет уже сзади.Отсюда Ван Липин перешел к разговору о пороках современного образования: у учащихся область деятельности мышления по мере продвижения учебы, с одной стороны, повышается, с другой, – становится все уже и уже. В начальной и средней школе все изучают астрономию, географию, историю, математику, физику, химию, рисование, музыку, зоологию, ботанику, биологию и другие науки. Уже на второй ступени средней школы происходит разделение по гуманитарным и естественным наукам, поле зрения сужается, появляются направления, появляется ограниченность. А в вузах уже идет специализация, сосредоточение на изучении одного какого-то вида знаний. Дальше идут аспирантуры и докторантуры, где уже с головой зарываются в какое-то одно звено, в какую-то точку.. Структура знания, направление потока мышления уподобляется пирамиде –чем выше, тем уже.А путь даосского воспитания человека как раз этому противоположен. По мере взлетов из Нижнего из Трех Миров в Средний и Высший деятельность человеческого мышления во времени и пространстве становится все шире, богаче, глубже. Вначале изучаются все дела и все принципы мира «Человека –Вещей-Событий», в котором живут обычные люди. Потом надо все это превзойти и изучать мир «Небо-земля-человек», Мир «Небо-земля-человек» вмещает мир «человека-событий-вещей», но он гораздо обширнее и глубже. Наконец, превзойдя пространство и время, изучают мир «Время-Пространство-Космос». Мышление раскрывается, развивается. И притом изучается не только внешний мир, чем выше миром ты живешь, тем больше внимания должен обращать на собственный внутренний мир, то есть на саморефлексию и изучение головного мозга.А в самом конце г-н Ван Липин сказал, что главное-то не в широте или узости учебных курсов. Сами «Три Мира» – это три разных уровня единого. Ключевой момент в том, что надо иметь «трехмерное» мышление, надо иметь новую философию.Авторы книги спросили, не о том же ли самом говорится в словах буддийской сутры «На кончике иглы замечаешь десятиугольную пагоду, ничтожная пылинка на сидении превращается в Великое Колесо Дхармы»?Г-н Ван Липин с улыбкой кивнул.
