уедет машина.
У Боба не было зеркала дальнего вида, а то, которое лежало за солнцезащитным щитком, было таким маленьким, что годилось разве что для женщин, которые увидели бы в нем только свои губы.
— Схожу посмотрю. Подойдешь, когда подам сигнал, — сказал я и повернул назад по темному тротуару. Вокруг стояли дома, не хоромы миллионеров, располагавшиеся вдоль авеню Параде, но очень добротные большие дома, окруженные солидными участками земли и скрытые от посторонних глаз зарослями деревьев и кустарников. Такси свернуло к дому № 26. Широкие темные ворота напоминали огромный рот, и в сгущавшихся сумерках я разглядел подъездную аллею, огибающую кусты и ведущую к светлому зданию примерно в сорока ярдах впереди.
Если Блеки жил здесь, мои шансы допросить его были очень невелики. К тому же он мог оказаться не один. С другой стороны, если с ним кто-то есть и они будут разговаривать, можно подслушать и узнать что-нибудь о Джейн. Переборов себя, я сделал первый шаг по гравию, который тотчас же противно заскрипел у меня под ногами. Пришлось отпрыгнуть в кусты и прокладывать новую дорогу к дому, за который кто-то выложил не менее четверти миллиона, а если из дома открывается красивый вид еще и на реку, то и больше.
Конечно, до сих пор мы еще ничего не узнали. Но сейчас я находился возле дома № 26 на какой-то улице, и вскоре многое прояснится. Подъездная аллея раздваивалась: правая развилка шла вокруг дома, левая сворачивала в гараж. Из открытых дверей струился свет. Возле дома стоял фургон. Послышались еле слышные голоса внутри дома, затем они начали постепенно приближаться. Послышались чьи-то шаги. Люди забрались в фургон. Я насчитал троих плюс две сумки и что-то на колесах, что тоже подняли в фургон.
Заднюю дверь фургона заперли на ключ, захлопнули дверцы кабины, взревел стартер. Свет в доме исчез, двери были, закрыты. Теперь горели только фары фургона, который, набирая скорость, поехал к воротам.
Пока он проезжал мимо меня, мне удалось заметить номер. Потом фургон остановился в кустах. Кто-то вышел из машины и отпер задние двери. Подобравшись поближе, я, к своему ужасу, увидел Боба, идущего к фургону с высоко поднятыми руками, позади него шел человек. В нем я узнал Блэки. Боб забрался в фургон, и двери за ним захлопнулись. Машина выехала за ворота.
Я побежал следом. «Коммодор» стоял прямо возле ворот. Боб, должно быть, устал меня ждать и решил подъехать ближе к дому № 26. Едва фургон повернул в сторону, я запрыгнул в машину. К счастью, ключи зажигания оказались на месте. Мотор заурчал, и «коммодор» рванул вперед...
Иногда какие-то действия вы начинаете выполнять совершенно механически, по подсказке интуиции. Фургон мог поехать куда угодно, и, пока я садился в машину Боба, заводил ее, я мог вообще потерять его из виду. От одной этой мысли меня бросало в дрожь. Впереди был поворот на Стирлинг- Хайвей. Мне не удалось различить цвета фургона (в темноте все кошки серы), но я отлично запомнил его габариты и номер, поэтому преследовать его на шоссе будет несложно, пусть даже «коммодор» немного отстанет. По моим предположениям, они должны выехать на трассу. Так и оказалось. Фургон мчался теперь в южном направлении вдоль Митчелл.
На трассе движение было довольно оживленным, поэтому я мог без опаски приблизиться к фургону. Через три-четыре мили на Саус-стрит будет Т-образный перекресток. Поворот направо выведет вас к южному побережью, налево — к Лимингу или — О Господи! мелькнула мысль — к аэропорту Джандакот.
Они свернули налево!..
Я сделал то же самое. Подождал, пока огни фургона исчезнут из виду, и сделал поворот налево.
Дорога была извилиста, но в ночи на ровной местности красные огни фургона были заметны издалека. Еще два поворота, и он подъехал к аэропорту.
Припарковав машину, я побежал вперед.
И тут же, конечно, наткнулся на забор. В Западной Австралии просто необходимо огораживать аэропорты от проникновения кенгуру, иначе у вас всегда в перспективе неприятная возможность встретиться с этим животным в момент взлета — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Забор был из сетки, поэтому мне хорошо был виден фургон, стоявший от меня в нескольких сотнях ярдов в тени ангара рядом с двухмоторным самолетом.
В этот час в Джандакоте рейсов немного. Это вам не аэропорт Перта между рекой Суон и холмами, с которых каждые две минуты взлетают огромные самолеты. Джандакот предназначен для частных полетов. Множества маленьких «сеснас» и «пайперс» и нескольких древних «ДС-3», один из которых стоял почти между мной и двухмоторным самолетом. И все же мне хорошо было видно, как через пару минут четверо мужчин забрались в самолет. Одним из них был Боб со связанными за спиной руками, другой толкал перед собой тележку на колесах с каким-то багажом. Заработал один мотор, потом второй, как раз в этот момент один из мужчин взял поклажу с тележки и поднял на борт, держа ее на руках поперек...
Господи! Это была вовсе не тележка! Человек вошел в полосу света, и стало видно, что это кресло на колесах, закрытое каким-то колпаком: он внес
Я бросился назад, завел мотор, стал шарить в машине в поисках ружья Боба, намереваясь остановить «коммодор» где-нибудь, где он помешает самолету взлететь, тот затормозит и потом... Затея безумная, но я и был на грани безумия...
Ружья в машине не оказалось.
А самолет уже двигался по взлетной полосе. Едва я успел заметить регистрационный номер на борту, как он взмыл в ночное небо, увозя с собой Боба и мою милую Джейн. Кто еще мог сидеть в этом кресле и кого могли увозить на этом самолете вместе с Бобом? Только Джейн! Джейн накачали наркотиками?.. Или она ранена?..
Теперь можно было начать действовать, и существовали такие дела, которые нужно выполнить немедленно. В департаменте регистрации воздушных полетов дежурного офицера нет. Но, к счастью, я знаком с одним парнем, работающим на башне в Джандакоте: он знал все самолеты, принадлежащие аэропорту, знал, какой каким рейсом летит.
— Твин-Бич, — сообщил он. — Арендован компанией «Тип-топ майнинг», базирующейся, по-моему, на востоке в Вуллонгонге, штат Новый Южный Уэльс. О'кей?
— Больше чем о'кей, и спасибо тебе!
Надо сделать еще один звонок, но у меня кончились монетки, да и дело предстояло более важное, чем звонок Дону Фрисону. Запрыгнув в «коммодор», я полетел назад, в город. Надо бы, конечно, позвонить в полицию, но самолет настолько просто спрятать в бескрайних пустынях Западной Австралии, что полиция окажется беспомощной, по крайней мере пока не выяснится, в каком направлении искать. А вот это-то как раз и неизвестно.
Дом № 26 по-прежнему был погружен в темноту. Хотя сейчас мне уже кое-что известно о нем: он стоял на Толлер-роуд. Сейчас...
Сейчас я снова по кустам неслышно пробирался к дому. Ночь выдалась холодная и тихая, деревья едва качали верхушками, отделанные лепниной окна казались мне глазами, наполненными злобой. Где-то на соседнем участке хлопнула дверца машины, на другом залаяла собака. Мною овладело вдруг чувство одиночества и опустошенности.
Осторожно, ярд за ярдом, обошел я вокруг дома. Похоже, внутри никого не было: ни звука, ни света, ни малейшего движения — ничего. Осмелев, быстро перебежал узкую тропинку и, подобравшись к французскому окну, заглянул внутрь. Хаос! Старые газеты, разбросанные по полу, грязная посуда, полная объедков. Обстановка очень старая, кругом царит запустение.
Сам дом выглядел так же. Подобное впечатление на меня произвело жилище на Стринджер Стейшн. По всей видимости, и в этом месте долгое время жили старики.
На всех дверях и окнах — замки и задвижки. Все заперто. Я не мог попасть в дом, но скоро обнаружил, что в гараж дверь не заперта. Она открывалась на лестницу, ведущую вниз. Рядом с дверью был выключатель. Сделав несколько глубоких вдохов, я собрался с силами и вошел, прихлопнув за собой дверь,
