шаг. И, сделав его, Странник наконец понял, кем он был. Но последняя мысль его потонула в неудержимом водовороте времени.
Страннику показалось, что тело его взорвалось, но на самом деле время, замкнувшись в кольцо, свернулось вокруг него в невероятно тугую спираль, сжимавшуюся все туже и плотнее, до тех пор, пока не превратилось в ничто.
Невозможно было понять, как долго это длилось, поскольку времени не существовало. Следовательно, можно сказать, что в тот же самый миг в месте, где исчезли Странник и время, родился, разлился и затопил все вокруг новый временной поток.
И снова была дорога времени.
И опять по ней шел Странник, ищущий ответы на еще не заданные вопросы.
Свой Марс
Осталось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время? Человечество оказалось на краю гибели. Лучшие сыны Земли, первыми принявшие бой с инопланетными захватчиками, пали смертью героев...
Махрюта недовольно поморщился.
— Слушай, кончай, а?
Паренек тщедушного телосложения, сидевший по другую сторону костерка, умолк на полуслове, сжался в комок и испуганно посмотрел на Махрюту.
— Кончай, — повторил Махрюта, на этот раз почти ласково. Приподняв голову, он всей пятерней почесал шею под торчащей во все стороны сивой бородой. — Надоело.
Парень втянул голову в плечи и спрятал руки в рукава черного драпового полупальто. Вид у одежки был такой, точно служила она уже не первому хозяину, но все равно пальтишко оставалось добротным и, должно быть, теплым. С завистью глядя на пальто своего случайного компаньона, Махрюта поежился от пробиравшего ночного холода и плотнее запахнул старый армейский бушлат с оторванным воротником и прожженной на локте дырой. Без бушлата хана бы ему была. А ведь на прошлой недели чуть не проиграл его в карты Рябому.
— Ты чего все бубнишь-то? — беззлобно поинтересовался Махрюта у парня. — Все войны у тебя какие-то да чудовища. Ты, часом, не спятил, а?
— Я писатель, — тихо ответил парень.
— А, ну тады понятно. — Махрюта степенно огладил ладонью бороду. — Не иначе как фантаст?
Парень уставился на Махрюту удивленно.
— Как вы догадались?
— Тю! — усмехнулся Махрюта. — Да вашего брату знаешь скока туточки побывало? И не сосчитать! Только те, другие, дородные все были. А ты субтильный какой-то. И одежка у тебя потасканная.
Махрюта подозрительно прищурился.
— Я — начинающий, — смущенно признался парень.
— А, ну тады другой разговор, — кивнул Махрюта. — Начинающему завсегда нелегко.
Парень испуганно посмотрел по сторонам, как будто только сейчас понял, что оказался в совершенно незнакомом месте.
— Где мы?
Вокруг только тьма одна, лишь крошечная площадка, освещенная огнем чахлого костерка.
— На Марсе, — произнес Махрюта так, словно не было в этом ничего необычного.
— На Марсе? — растерянно повторил следом за ним парень.
— Ну да, на Марсе.
Махрюта взял лежавшую на камне палку и поворошил ею костер. К темном небу взлетел сноп рыжих искр.
— Нет, — нервно дернул подбородком парень. — Этого не может быть.
— А ты туда глянь. — Махрюта обугленным концом палки указал на небо. — Вишь, две луны. Одна — Фобос зовется, другая — Деймос. Ты на Земле когда-нибудь такое видал, а?
Парень запрокинул голову и удивленно разинул рот.
— Но этого не может быть, — произнес он, точно заклинание, которое могло вернуть его домой.
Махрюта усмехнулся и поправил на голове вылинявший заячий треух.
— Марс — безжизненная планета, — с надеждой посмотрел на Махрюту парень.
Прежде чем что-то сказать в ответ, Махрюта вытянул из кармана носовой платок в крупную синюю клетку и, подхватив за ручку закопченный котелок, снял его с огня.
— Ты Брэдбери читал? — спросил он у парня.
— Кого? — переспросил тот.
— Рэя Брэдбери, — повторил Махрюта, доставая из-за пояса алюминиевую ложку. — «Марсианские хроники».
Парень отрицательно покачал головой.
— Да ну? — Махрюта озадаченно почесал ложкой затылок. — Выходит, ты чукча?
— В каком смысле? — не понял парень.
— В том смысле, что чукча не читатель, чукча — писатель, — сказал Махрюта и рассмеялся.
Парень обиженно засопел.
Откуда-то из-за спины Махрюта достал две алюминиевые миски.
— Кашу будешь?
Парень с сомнением посмотрел на котелок, заполненный серой комковатой массой.
— Какая каша? — поинтересовался он.
— Вестимо какая, — усмехнулся Махрюта. — Марсианская! Другой у нас не бывает.
Парень еще раз заглянул в котелок и отрицательно качнул головой.
— Ну как знаешь.
Махрюта отставил одну миску в сторону, а в другую перелил половину содержимого котелка. Поставив миску на колени, он принялся с аппетитом уписывать марсианскую кашу.
— Это действительно Марс? — осторожно спросил парень.
— Ясный перец, — кивнул Махрюта.
Парень глянул на небо. Две луны — факт, от которого просто так не отмахнешься.
— И здесь живут люди?
— А то кто ж еще? — усмехнулся Махрюта.
— Марс. — Парень повозил руками в пыли вокруг себя. — Почему же об этом никто не знает?
— Кому надо, тот знает, — веско заметил Махрюта. Но парень, похоже, ничего не понял, поэтому Махрюта счел нужным добавить:
— Все дело в том, что у каждого свой Марс. Брэдбери почитай.
— Откуда на Марсе люди? — недоумевающе развел руками писатель. — Как они сюда попали?
— Кто как.
— А вы сами как здесь оказались?
Махрюта хмыкнул как-то совсем уж неопределенной, качнул головой — ну дурак! кто же ему скажет, как на Марсе оказался?! — и снова принялся за кашу.
— А как вас зовут?
Махрюта недовольно сдвинул брови.
— Я же у тебя имени не спрашиваю.
