Наутро на площади перед Светлым Храмом Небесного Отца, как всегда, шла торговля. Но в центре все было готово к предстоящей казни. Три массивных столба, установленных на невысоком помосте, были очищены ножами до желтоватого блеска. По краям помоста стояли стражники с копьями в руках, обливаясь потом и недовольно посматривая на колготящуюся вокруг толпу из-под надвинутых на самые глаза кожаных шлемов. День обещал выдаться жарким. Приговоренным это сулило скорую смерть, а стражникам — мучительное ожидание конца экзекуции под лучами убийственного солнца. Дабы стражники не начали падать с ног прежде приговоренных, распорядитель казни отдал приказ проводить смену караула возле столбов через каждые два песнопения, звучащие в Храме.
Ближе к полудню на площади стало тесно от продолжающего прибывать народа. Бесплатных развлечений в Иторе было немного, поэтому поглазеть на очередную казнь собирались почти все, у кого на данный час не была назначена какая-нибудь важная деловая встреча. В толпе можно было увидеть как богатых торговцев, слуги которых принесли с собой небольшие раскладные стульчики, зонты, чтобы прикрывать хозяев от раскаленного полуденного солнца, и кувшины с прохладительными напитками, так и бездомных попрошаек, которые даже сейчас не прекращали своей основной деятельности, активно выпрашивая медяки у своих соседей. Ну, конечно же, шныряли среди толпы и вездесущие карманники, для которых дни не делились на праздники и будни.
После того как в Светлом Храме Небесного Отца прозвучало восьмое утреннее песнопение, на ступени собора вышли стражники, вооруженные кинжалами и копьями. Следом за ними появились трое храмовиков, одетых в просторные зеленые мантии, полностью скрывающие под собой фигуры самаритян. На голове каждого из них возвышалась сложная цилиндрическая конструкция из разноцветных полос материи и длинных нитей с нанизанными на них золотистыми и серебряными шариками. Широкие полы одежды храмовиков стелились по каменным ступеням лестницы, когда служители Храма Небесного Отца стали медленно спускаться вниз.
— Похоже, сейчас будет вынесен приговор, — негромко произнес Тротт, стоявший рядом с Мориным в плотной людской толпе.
— Отлично тебя слышу, — услышал он ответ Ку Щи, прозвучавший из аудиоклипсы.
Ку Ши на пару с Кромовым до времени находился в укрытии. И хотя располагалось оно невдалеке от площади, о том. что происходило на месте казни, они могли узнавать только из переговоров с теми, кто наблюдал это воочию.
— Как настроения в толпе? — спросил Ку Ши.
Тротт для верности глянул по сторонам.
— Да вроде как все спокойно, — ответил он. — Если не считать того, что у командира уже вытащили из кармана кошелек.
— Не страшно, — усмехнулся Ку Ши. — Деньги нам больше не понадобятся.
— Почему? — услышал Тротт возмущенный голос Кромова. — Я бы не отказался еще раз отобедать в том же заведении, что и вчера.
— Немедленно прекратить засорять эфир пустой болтовней, — раздраженно прошипел Морин.
— Можно подумать, что, кроме нас, здесь кто-то еще пользуется этим эфиром, — насмешливо фыркнул Кромов.
Храмовики спустились до середины лестницы и остановились, заняв предписанный ритуалом порядок: главный толкователь Наставлений Небесного Отца стоял на ступень ниже следовавших за ним служителей Светлого Храма. Главный толкователь вскинул левую руку вверх, и над многоголовой толпой, заполнившей площадь, повисла гробовая тишина.
Из дверей Храма в сопровождении стражников с обнаженными кинжалами вышли трое человек, руки которых были связаны за спиной в запястьях и локтях. Двое были самаритянами звероподобного вида — немытые и нечесаные, одетые в какие-то лохмотья, едва держащиеся на их крепких мускулистых телах, бросающие по сторонам злобные взгляды из-под широких бровей. Не требовалось проявлять глубокую проницательность, чтобы догадаться, что они приходятся друг другу братьями. Третьим был Джи-Си. Выйдя на солнечный свет, он чуть прищурился и добродушно улыбнулся.
— Вот же идиот, — процедил сквозь стиснутые зубы Морин. — Он что, не понимает, что его собираются убить?
— Что там у вас? — прозвучал над ухом командира голос Кромова.
— Ничего, — ответил Морин. — Осужденных вывели из Храма. А Джи-Си лыбится так, словно ему собираются вручить почетный знак «Коммивояжер года».
— Граждане великого Волвара! — отчетливо и громко провозгласил главный толкователь Наставлений Небесного Отца. — Трибунал Светлого Храма Небесного Отца рассмотрел дела троих преступников, совершивших злодеяния на территории государства Волвар, и вынес по ним свои вердикты, которые теперь должны быть утверждены вами!
— Ого! — удивленно вскинул брови Тротт. — Да здесь у них подлинная демократия!
— Не более чем иллюзия, — ответил ему голос Ку Ши. — Толпой легко манипулировать.
— Вам всем уже известны мерзкие душегубы Фатлах и Ташрик, в течение десяти декад наводившие ужас на окрестности Итора, — продолжал между тем главный толкователь Наставлений Небесного Отца. — Проникая в дома, они вырезали семьи, не щадя ни детей, ни стариков. При этом они не брали ни денег, ни ценностей. Только то, что попадалось под руку, — еду и кое-какую одежду. Им была нужна лишь кровь. Поэтому трибунал Светлого Храма Небесного Отца единогласно приговорил душегубов Фатлаха и Ташрика к столбованию. Утверждаете ли вы этот приговор, граждане Волвара?
Толпа на площади была единодушна в своем решении:
— Столбовать!.. Столбовать мерзавцев!..
Выждав пару минут, храмовик поднял руки и скрестил их над головой.
— Я принимаю вашу волю, граждане Волвара, — произнес он, когда на площади снова установилась тишина. — Душегубы Фатлах и Ташрик будут сегодня же казнены.
Толпа одобрительно загудела.
— Третий преступник приговорен трибуналом Светлого Храма Небесного Отца к столбованию по обвинению в ереси и святотатстве, — продолжил свою речь главный толкователь Наставлений Небесного Отца. — Он называет себя Джи-Си и утверждает, что является Посланником Небесного Отца. — Губы храмовика перекосила язвительная усмешка. — Поскольку в Наставлениях, оставленных нам Небесным Отцом, не содержится ни единого упоминания о существовании неких Посланников, которые могут говорить и действовать от его имени, всякий, кто выдает себя за провозвестника воли Небесного Отца, совершает тем самым тяжкий грех. Поэтому, учитывая то, что названный Джи-Си, по его же собственному признанию, уже не первый год занимается распространением еретического учения о Посланниках Небесного Отца, выдавая себя при этом за одного из них, трибунал Светлого Храма Небесного Отца приговорил его к столбованию. Однако, проявляя милость, трибунал постановил, что экзекуция может быть прекращена, как только приговоренный Джи-Си признает свои заблуждения. Утверждаете ли вы этот приговор, граждане Волвара?
Какое-то время на площади царила тишина. До тех пор, пока чей-то голос не выкрикнул из толпы:
— Столбовать!
И тут же крик был подхвачен другими голосами:
— Столбовать!.. Столбовать еретика!..
— Пусть покажет, какой он Посланник! — игриво ткнул Морина локтем в бок стоявший слева от него самаритянин. — Пусть призовет на помощь Небесного Отца!
На этот раз главный толкователь Наставлений Небесного Отца позволил толпе накричаться вволю. Только когда крики начали стихать, он остановил их, скрестив руки над головой.
— Я принимаю вашу волю, граждане Волвара, — произнес храмовик. — Вероотступник и еретик, называющий себя Джи-Си, будет сегодня же казнен.
