но никак не этого... Когда он набрал полный рот омерзительной жидкости, то не проглотил ее, а выплюнул прямо в лицо Верховному жрецу. Мола Рам в гневе отпрянул Липкая кровь стекала по его лицу и губам. Жрец облизнул губы и обратился к махарадже на хинди.
Залим Сингх кивнул и извлек из кармана небольшую куколку, одетую в штаны и шляпу, с лицом более светлым, чем кожа индийцев, и с более европейскими чертами лица. Словом, отдаленно напоминающую Индиану Джонса. Принц поднес ее к глазам Инди, чтобы тот ее мог рассмотреть, затем принялся тереть ее о тело Джонса, пропитывая его потом и жировыми выделениями.
Покончив с этим, Залим Сингх подошел к стоящему в углу на огне горшку с углями благовониями и начал опускать туда куклу, и вынимать вновь... Вниз — и тело Инди пронзала нестерпимая боль, сознание оставляло его, и он заходился в крике... Вверх — и пытка прерывалась...
— Доктор Джонс! — плача, завизжал Коротышка.
От зрелища этих мучений его друга у него замирало сердце. Выкрикнув что-то по-китайски, паренек метнулся вперед и толкнул Залима Сингха. Куколка выпала у принца из рук. Индиана обессиленно повис на цепях. Коротышка хотел схватить бич Инди, но один из стражей отшвырнул его в сторону. Китайчонок упал.
Верховный жрец отдал какое-то приказание. Начальник стражи взял в руки бич. Индиану на мгновение отвязали, повернули и снова заковали в цепи — так что теперь подбородок его упирался в каменные груди Смерти, заляпанные воском и кровью, а взгляд упирался в ее жуткий оскал. Внутри у пленника все похолодело.
Найнсукх снова наполнил мертвую голову кровью. Мола Рам начал произносить какие-то заклинания. Коротышка собрался с силами, вскочил и бросился на ближнего стражника: однако тот при поддержке жрецов быстро усмирил его и приковал цепями к стене. Затем их высекли: сначала Индиану, затем Коротышку.
— Оставьте его, ублюдки! — бормотал Джонс в полузабытьи, сознавая, что за подобную подлость следует выставить особый счет.
Мучители оставили паренька и вновь принялись за Инди. Бич в клочья рвал на нем рубашку вместе с кожей. Вскоре вся спина его превратилась в кровавое месиво. Все это время Джонс усилием воли отключал свое сознание. Лишь грудь его судорожно вздымалась, и дыхание, с хрипом вырывающееся из нее, загасило свечи в глазницах Смерти. Это привело Молу Рама в еще пущее бешенство.
— Как ты посмел! — крикнул жрец, вырывая из рук Найнсукха свеженаполненную голову с кровью.
Инди опять перевернули и привязали спиной к изваянию. Страж-великан разжал его ослабевшие челюсти и зажал ему нос. Мола Рам вновь вылил кровавый эликсир в рот Джонсу со словами:
— Мы вырежем всех англичан в Индии. Потом покорим мусульман и заставим их поклоняться Кали. Затем падет еврейский бог. Наконец, христианский бог тоже будет побежден и предан забвению...
Кровь в мертвой голове иссякла. Стражник отпустил Инди. Тот попытался вздохнуть, захлебнулся, захрипел, попытался выплюнуть мерзкую жидкость и в конце концов проглотил-таки ее...
— Очень скоро Кали-ма будет властвовать над всем миром! — провозгласил Мола Рам.
Уилли, спотыкаясь, бегом добралась до выхода из туннеля. Она была вся облеплена насекомыми и на ходу пыталась сбросить их с себя, думая лишь о том, что должна спасти Инди. И себя. У нее еще будет достаточно времени потом, чтобы, вспоминая, хлопнуться в обморок. Сейчас нужно спешить. Уилли вбежала в спальню и прямиком устремилась к двери, ведущей в коридор, по бесконечным безлюдным переходам спящего дворца. Она неслась, освещая себе дорогу, в поисках помощи. Вскоре, вероятно, должен был заняться рассвет.
Она выбежала из дворца во двор и остановилась, тяжело дыша. Уилли позвала на помощь. Никто не ответил. Она вернулась во дворец и свернула в первый попавшийся коридор. Это оказалась та самая портретная галерея, которой они шли накануне. Казалось, предки юного махараджи цепкими взглядами следили за тем, что она делает в их дворце в столь странный час. Уилли медленно прошла сквозь этот зловещий строй. Вдруг в самом конце галереи она краем глаза уловила какое-то движение, резко повернулась и чуть не вскрикнула... Но это было всего лишь зеркало и ее отражение в нем. Но не только ее. За спиной Уилли уловила чье-то движение и обернулась, готовая защищаться. Она увидела их провожатого, Чаттара Дала.
— О, Господи, как вы меня напугали! — облегченно вздохнула девушка. — Послушайте, вы должны мне помочь. Мы обнаружили туннель...
В этот момент из-за угла показался капитан Бламбертт, кивнул Уилли и обратился к премьер- министру:
— Джонса в его спальне нет, — затем к Уилли. — Мисс Скотт, мой отряд выступает на рассвете. Если желаете, мы могли бы сопроводить вас до Дели.
— Нет! — побледнела девушка. — Не уезжайте! Произошла ужасная вещь. Коротышку и Инди схватили и...
— Что?! — не поверил своим ушам англичанин.
— Мы обнаружили туннель, который ведет в подземный храм, расположенный под дворцом! — возбужденно и сбивчиво заговорила Уилли. — Пожалуйста, пойдемте! Я вам покажу!
Капитан и премьер-министр обменялись взглядами, полными сомнения. Желая доказать, что говорит правду, Уилли схватила Бламбертта за руку и потащила к своей спальне. Чаттар Лал неохотно последовал за ними, сочувственно говоря на ходу:
— Мисс Скотт, это какая-то бессмыслица...
— Скорей! Я боюсь, они успеют убить их... Мы видели там, внизу, жуткие вещи. Как живого человека принесли в жертву! Его втащили, а один страшный тип запустил руку ему в грудь и вырвал сердце... — продолжала она говорить, не слушая премьер-министра, и при последних своих словах, не в силах выдержать вновь возникшего перед ее мысленным взором видения, закрыла лицо рукой.
Двое мужчин переглянулись еще более скептически.
— Кто у кого что вырвал? — как можно тактичнее переспросил капитан.
— Священник! — выпалила она. — Коротышку схватили, а Инди ушел, не знаю, куда. Прямо под моей спальней — огромное подземелье, Храм смерти. Там кроются истоки этого культа, и там находятся священные камни, которые искал Инди...
— Этот рассказ что-то попахивает опиумом, — снисходительно улыбнулся Чаттар Лал. — Быть может, мисс Скотт научилась этому в Шанхае?..
— Да что это вы такое говорите! Я никакая не наркоманка! Я сама все видела, собственными глазами! — Она в ярости распахнула дверь своей спальни и, указывая на чернеющий в стене ход, торжествующе воскликнула: — Вот, пожалуйста! Сами убедитесь! Я же вам говорила!
Бламбертт взял масляную лампу, и когда он подходил с нею к входу в туннель, оттуда появился Индиана Джонс.
— Это что, игра в прятки? — улыбнулся Инди, стряхивая с себя жука.
Замешательство, вызванное его внезапным появлением, рассеялось. Вместо отчаяния Уилли теперь испытывала чувство облегчения. Она бросилась Джонсу на грудь и, вся дрожа в его объятиях, залепетала:
— Ах, Инди! Ты спасся! Расскажи им сам, что случилось, а то они мне не верят.
— Все хорошо, — прошептал он, касаясь губами ее волос. — Все уже позади...
— Они решили, что я свихнулась, — всхлипнула Уилли. — Скажи им, что это не так, Инди. Пожалуйста!
Переживания минувшей ночи сделали свое дело: девушка беспомощно и безутешно разрыдалась на груди у Джонса. Он отвел ее к кровати, уложил и сел рядом. Уилли не сопротивлялась, опустошенная морально и физически. Индиана дотронулся до ее щеки, убрал с ее лица волосы, утер слезы и ободряюще произнес:
— Ну-ну... А я-то думал, ты настоящая актриса...
— Что? — переспросила она, сознавая лишь одно. Инди здесь, она в безопасности и может довериться ему.
