– Что еще? – не выдержал он и обернулся. Мишель тотчас умолкла.
– Ничего, – ответила она, горделиво вздергивая голову.
Однако Райан знал, что так легко он от нее не отделается. Если Мишель Нельсон что-то вбила себе в голову, то так просто не отступится. Поэтому Райан шагал в ожидании очередной бури каверзных вопросов.
– А какой вид искусства тебе нравится больше всего? – спросила наконец Мишель.
«Начинается, – подумал Райан. – Даже до десяти досчитать не успел». Подобная настойчивость граничила, на его взгляд, с нахальством.
– Никакой, – мрачно буркнул он.
Столь краткий ответ мог отбить желание задавать дальнейшие вопросы у кого угодно, но только не у Мишель.
– Любишь рисовать маслом?
Райан промолчал. Он решил сменить тактику и выбрал полное игнорирование. Ему очень, очень хотелось, чтобы его спутница прекратила назойливые расспросы.
– Или предпочитаешь акварель? А может, лепку?
– Мишель, прекрати потрошить меня, – не выдержал Райан. – Я не художник.
– Значит, мозаика на стене и тот пейзаж в коридоре – твои первые творения? Не похоже! Сразу чувствуется, что рисовали уверенно.
Райан подумал о подвале в доме родителей, забитом набросками и полотнами. Некоторые из них он не показывал никому, и его вполне устраивала подобная безвестность его произведений.
– Я не желаю продолжать этот разговор.
– А я бы хотела взглянуть на твои работы.
– Нет, не хотела бы… – Райан схватился за голову, сообразив, что совершил ошибку. Следовало соврать, что никаких работ нет! А теперь эта нахалка душу из него вынет.
– Вот что я думаю, – заявила Мишель, словно только ее мнения все и ждали. – Тебе надо пообщаться с владельцами галерей в Чикаго и походить по музеям.
– Не имею ни малейшего желания, – соврал Райан.
Он очень бы хотел оказаться в Чикаго вместе с Мишель. Они ходили бы по картинным галереям и музеям, рассматривали шедевры и чувствовали себя абсолютно счастливыми.
– Это помогло бы тебе раскрыть свой потенциал, – продолжала рассуждать Мишель.
– Еще бы! Я бы стал еще талантливее, прославился и заработал кучу денег, да? – процедил он раздраженно.
– Не обязательно. Раскрыть потенциал – значит взглянуть в лицо своим страхам, преодолеть их, раскрепоститься.
– О чем ты говоришь? – Райан замедлил шаг, чтобы Мишель поравнялась с ним, и уставился на нее недовольным взглядом. – Нет у меня никаких страхов!
– Есть. Точно есть! – Мишель закивала. – Ты боишься, что тебя не оценят.
– Погоди минутку. – Райан пожалел, что снова позволил втянуть себя в диалог. – Значит, если человек не пытается превратить хобби в дело всей жизни, он просто боится? Так, что ли?
– Бинго! – Мишель захлопала в ладоши, вызвав у Райана этим еще более сильное раздражение. – У нас есть победитель!
– Но я не хочу делать карьеру в искусстве. Меня устраивает та жизнь, которой я живу, неужели не понятно? Тебе не приходило в голову, что пытаться навязывать другим свой образ мыслей – пустое и не очень красивое занятие? Пусть рисование будет моим хобби, я не собираюсь соваться с ним в мир искусства, понятно? – Черт, он только что признал наличие у него хобби!
– Я принимаю твою точку зрения, – миролюбиво сказала Мишель. – Но в данном случае речь идет вовсе не о хобби.
Прекрасно зная, что не стоит хватать наживку, Райан все равно попался на крючок:
– А о чем же?
– Если рисование – просто хобби, человек не вкладывает в него всю душу. А в твоих произведениях чувствуется пылкость, страсть, настоящий огонь.
У Райана застучало в висках. Мишель слишком близко подобралась к его тайнам. Он не был готов к таким откровенным разговорам.
– А ты? – Он криво усмехнулся. – Ты вкладываешь страсть и пылкость в свою работу?
– Разумеется, – кивнула Мишель. – Иногда это единственное, что помогает мне держаться на плаву. Моя работа не слишком хорошо оплачивается, поэтому я хватаюсь за нее лишь из любви к кулинарии.
– А ты… – Райан поколебался, но все же спросил: – А ты заглядывала в лицо собственным страхам?
– Я делаю это с завидной регулярностью. Обычные вопросы, которые мучают каждого. Такой ли уж я талантливый повар? Могу ли я готовить лучше? Смогу ли я пробиться наверх, выдержать жесткую конкуренцию? Есть ли будущее у кулинара вроде меня? Оценят ли посетители мой новый рецепт? И так каждый день.
– Звучит ужасно.
И очень похоже. Похоже на его страхи. У Райана был и свой собственный фантом. Он боялся чистого холста. Белый холст без единого мазка всегда издевался над ним, дразнил, убеждал, что нет смысла даже пытаться. И всякий раз Райан переступал через себя снова и снова. И никогда никому не рассказывал о своих страхах, ни единой живой душе.
– Да не так уж и ужасно, – задумчиво продолжала Мишель. – Это всего лишь часть рабочего процесса. Хотя… – Ее голос оборвался, и Райан внимательно взглянул ей в лицо. – Хочешь, открою секрет? – спросила девушка шепотом.
Райан остановился и наклонился ближе. Он чувствовал гордость оттого, что Мишель готова доверить ему тайну, и ему здорово не нравилось это чувство.
– Ты был прав насчет меня. – Девушка прикусила губу. – Я вернулась в Карбон-Хилл не только по просьбе подруги.
– Я в шоке.
– Прекрати! – Мишель пихнула его в плечо. – Просто я не находила себе места. Знаешь, я поняла, что давно бегу по кругу. Из меня словно выпустили весь воздух, как из воздушного шарика. Я решила, что выдохлась.
– Выдохлась?
– Ну… – Мишель пыталась подобрать нужное слово. – Словно у меня пропал запал.
– Угу… – Райан нахмурился. Неужели, думал он, все люди с воображением обязаны выражаться так витиевато?
Тогда он самый простой ремесленник, а не человек искусства, каким его настойчиво пыталась представить Мишель.
– В общем, я подумала, что самые сильные чувства в жизни я испытывала здесь, в Карбон-Хилле. Так что решение ненадолго приехать пришло само, без помощи Ванессы. Соревнования стали лишь удобным предлогом. Я надеялась набраться сил в родном городе.
– Думаешь, тут что-то особенное в воду добавляют?
– Я серьезно! Пока я жила здесь, мной владели кураж и ощущение, что мир может оказаться у моих ног, понимаешь?
– Я бы назвал это наивностью. Или, помягче, юношеским пылом.
– Не думаю. Я ведь и сейчас ощущаю нечто похожее. Не такие сильные эмоции, как раньше, но ощущаю. Словно тлевшая во мне искра вот-вот вспыхнет.
– Если хочешь знать мое мнение, дело не в родном городе, который якобы помогает тебе восстанавливать силы. То, что ты сейчас испытываешь – эти сильные эмоции, общую приподнятость настроения, – объясняется очень легко. Тебе давно требовался отпуск, и теперь, когда ты сменила обстановку, окружающее воспринимается острее и ярче.
– Да, романтик из тебя никудышный… А мне все равно кажется, что Карбон-Хилл обладает какой-то особой властью над своими жителями. Он помогает им прийти в себя после долгого пути. Мишель внезапно
