отпечаток моего большого пальца. Каждый раз поступайте точно так же с любой поступающей от меня информацией. Если я вам когда-нибудь позвоню по телефону, до начала разговора назову слово «Локербай» и дату десятидневной давности.
Он снова пожал плечами и слегка потянулся. Он выглядел усталым, как и сенатор. Через некоторое время Грэйнджер хмуро произнес:
– Мы найдем тех подонков… – Внезапно его озадачила какая-то мысль. – Вы собираетесь заниматься этим делом в одиночку или попросите помочь вам кого-нибудь из своих старых друзей?
Кризи покачал головой.
– Нет, сенатор, это дело сугубо личное. Правда, мне может понадобиться то, чего у меня нет, – молодость. Я собираюсь взять с собой на это дело юношу, которого сам буду готовить для этой задачи. В каком-то смысле я хотел бы привить к моему прошлому молодой побег… и таким образом привязать его к себе. Мне это необходимо как своего рода страховка. Сейчас трудно сказать, сколько времени займет поиск цели… Возможно, месяцы, если не годы.
Грэйнджер улыбнулся и пожал плечами.
– Я бы многое отдал, чтобы иметь ваши навыки и оказаться в вашем возрасте. Тогда я мог бы пойти на это дело вместе с вами. Господи, как бы мне этого хотелось!
– С этой ночи вы со мной во всем. С этой ночи вы не так одиноки, как были раньше… и я тоже. С этой ночи у меня появился друг. Нам легче будет справляться с нашим горем вдвоем. – Он положил вытянутые руки на плечи Грэйнджера… – Сенатор, я постараюсь вернуть вам хоть часть из тех денег, что вы выкинули на ветер, если у вас еще что-то осталось. А теперь мне пора. Давайте-ка быстренько осмотрим систему вашей сигнализации и подключим телефон.
Глава 2
Футбольное поле было небольшим и пыльным. На маленьком островке Гоцо в Мальтийском архипелаге трава не росла, по крайней мере такая, которая обычно растет на футбольных полях. Мальчишкам, гонявшим мяч, было от четырнадцати до семнадцати. Со времени взрыва самолета, летевшего сто третьим рейсом «Пан Американ» над Локербаем, прошло пять месяцев, и футбольный сезон уже подходил к концу.
Рядом с отцом Мануэлем Зерафой на церковных ступенях сидел крупный мужчина и внимательно наблюдал за игрой. Сам священник отвечал за местный сиротский приют. Оба они были знакомы и дружили уже не первый год.
Очертив в воздухе дугу, мяч упал на поле, и вокруг него тотчас сгрудилась куча ребят. От нее отделился смуглокожий паренек, кативший перед собой мяч. Резко увеличив скорость, он без труда обошел двух защитников противника и, хладнокровно обыграв вратаря, забил мяч в ворота.
Священник вскочил со ступенек, громко крича от восторга и хлопая в ладоши, хотя столь бурное проявление чувств явно не пристало его сану.
– Вот какого игрока нам так недоставало, – проговорил он, садясь на свое место. – За последние семь сезонов команде приюта ни разу не удавалось побить команду Санната. – Он взглянул на часы. – Осталось всего десять минут. Два гола им за это время не забить никак.
Священник подбородком указал на человека, сидевшего на противоположной стороне футбольного поля, и ехидно усмехнулся.
– Отец Джозеф разозлится.
– Что это за паренек? – спросил Кризи. – Тот, который забил гол.
– Майкл Саид, – с теплотой в голосе ответил святой отец. – Лучший игрок из всех, кого я видел в приюте за те двадцать лет, что им руковожу. В один прекрасный день он будет играть за сборную Мальты. Хамрун Спартанс хочет в следующем сезоне взять его в молодежную сборную острова. Они готовы заплатить приюту триста фунтов. Ты можешь себе такое представить, Уомо?
Поскольку многие жители Гоцо носили одинаковые фамилии, у каждого островитянина было свое прозвище. Кризи здесь звали Уомо. По-итальянски это означает «человек».
– Сколько ему лет?
– На прошлой неделе исполнилось семнадцать.
– Сколько времени он в приюте?
– С рождения.
Кризи внимательно следил за бегавшим по полю пареньком, который явно лидировал в игре. Он не был ни особенно высок, ни атлетически сложен, но на пыльном поле изящно и решительно перехватывал мяч даже у более сильных старших ребят. Последние полчаса Кризи не сводил с паренька глаз.
– Расскажи-ка мне о нем поподробнее, – попросил он священника.
Святой отец пристально взглянул на сидевшего рядом друга.
– Ты разве раньше его не видел?
– Да, замечал его время от времени в поселке, но внимания на него никогда не обращал… Так что ты можешь мне о нем рассказать?
Кризи говорил спокойно, но вместе с тем напряженно. Священник снова внимательно взглянул ему в лицо и пожал плечами.
– История его, к сожалению, вполне обычная. Мать – проститутка из Гзиры на Мальте. По смуглой коже мальчика я решил, что отец его был арабом. В Гзире их хоть пруд пруди. Ребенка она заводить не хотела, вот и подбросила его нам.
– По-арабски он говорит?
Священник с некоторым оттенком разочарования кивнул головой.
– Да, и очень неплохо. Так по крайней мере мне говорил кувейтянин, который учил детей в приюте арабскому языку. Он был неплохим человеком, этот араб. Даже иногда не прочь был в футбол погонять. Он преподавал в младших классах в Куале. А к Майклу проявлял особый интерес. Когда на острове сменилось правительство, в школах наряду с другими иностранными языками ввели и арабский. Но из этой затеи ничего не вышло, потому что вскоре всех преподавателей-арабов выслали домой.
В этот момент паренек, блестяще проведя на поле обходной маневр, прорвал защиту игроков противника. Оказавшийся рядом другой питомец приюта принял подачу и забил в ворота еще один мяч. Священника просто распирало от гордости.
– Три-ноль! – закричал он. – Ура! Нам раньше никогда не удавалось победить команду Санната с таким перевесом.
Он громко рассмеялся и сделал рукой грубый жест в сторону более молодого священника, сидевшего на противоположной стороне футбольного поля. В ответ он получил неодобрительный взгляд, полный досады. Отец Мануэль Зерафа сел, продолжая заливисто хохотать.
Кризи спросил:
– Он умен?
– Между нами говоря, – ответил Зерафа, – этот священник – круглый идиот. Понять не могу, как ему удалось закончить семинарию. Разве только благодаря своему троюродному брату – он епископ.
Кризи улыбнулся.
– Я тебя о мальчике спросил.
– Что ты дурацкие вопросы задаешь? Конечно, умен, – сказал священник. – Любой, кто в состоянии сделать такой пас, умен. Я тебе точно говорю, в один прекрасный день он обязательно будет играть за сборную Мальты.
– А как у него с остальными предметами дела обстоят, кроме арабского и физкультуры?
– Очень неплохо.
– Он, кроме футбола, еще каким-нибудь спортом занимается?
– Майкл у нас лучший игрок в настольный теннис, а сильных игроков в пинг-понг в приюте немало. Кроме футбола, это единственный вид спорта, который мы можем себе позволить. Поэтому в свободное время ребята часто в него играют.
