Он поднял голову и пристально на нее посмотрел. Она ответила ему таким же взглядом. Ей показалось, что она видит ту клетку, о которой рассказывала подруге. Леони медленно положила на тарелку нож и вилку.
– Где вы остановились?
– В гостинице «Гор», в Квинсгэйт.
Она встала и пошла на кухню. Мужчины услышали щелчок снимаемой с телефонного аппарата трубки, потом несколько неразборчивых фраз. Вернувшись в комнату, Леони сказала Майклу:
– Я вызвала тебе такси. Машина подъедет минуты через три. Поезжай в гостиницу, а завтра мы поговорим обстоятельно.
Майкл взглянул сначала на Леони, потом на Кризи. Тот хранил молчание. Майкл встал.
– Все понял. Встретимся завтра.
Когда Майкл ушел, Леони убрала со стола, потом принесла Кризи кофе, села напротив и спокойно попросила:
– Будь добр, объясни мне, пожалуйста, что ты имел в виду, сказав, что я тебе нравлюсь.
Он отпил глоток горячего ароматного напитка. Сахара там было ровно столько, сколько надо.
– Не знаю, – нерешительно сказал он. – Мне трудно бывает иногда… подыскать правильные слова.
– Ты преувеличиваешь. Попробуй все же постараться.
– А для тебя что это значит? – спросил он.
Она тщательно взвесила свой ответ.
– Это чувство может быть истинным лишь тогда, когда оно взаимно.
Он подумал над ее словами, потом наповал сразил ее, заявив:
– Это значит, что я тебе совсем не нравлюсь.
– Ну, это мое дело, – ответила она. – Сама не знаю почему, но ты мне тоже нравишься.
– Тогда, по твоему же собственному определению, это чувство должно быть взаимным.
Леони вздохнула.
– Может быть, но ты все время прекрасно это скрывал от меня.
– Я вообще не привык проявлять свои чувства, – буркнул Кризи.
– У тебя было много женщин? – спросила она.
Ответил Кризи прямо и откровенно:
– Физически я знал многих женщин, даже жил с некоторыми по нескольку дней, иногда недель. Но любил я только раз. Может быть, именно поэтому последние несколько месяцев я был сам не свой. Пока я не встретил Надю, я вообще понятия не имел о том, что такое любовь, что такое счастье. Раньше для меня это был просто пустой звук. Я видел, как рождалась моя дочь, – присутствовал при родах. Они – жена с дочерью – все время стоят у меня перед глазами. Такими, как я увидел их на столе в морге. В холодный пасмурный день. Они стоят у меня перед глазами, когда я просыпаюсь утром и когда засыпаю ночью. Мне трудно говорить о том, кто мне нравится или не нравится, о симпатиях и привязанностях, когда у меня ни на секунду не выходят из головы мои жена и дочь. Я бы даже в бреду не смог себе представить, что снова буду любить другую женщину. Для меня это просто невозможно. За других говорить не берусь, но твердо знаю, что со мной такие вещи дважды произойти не могут.
В небольшой комнате воцарилось молчание. Спустя какое-то время Леони сказала:
– После смерти жены ты был близок с женщинами?
– Да.
– Ты испытывал к ним хоть какие-то чувства? Кроме чисто физических?
Он выпил еще немного кофе.
– Ты мне нравишься больше других. Пока ты была на Гоцо, я с каждым днем привязывался к тебе все сильнее. Но полюбить во второй раз я, наверное, не смогу. Мне иногда кажется, что это чувство умерло во мне, когда в том самолете взорвалась бомба.
Она кивнула.
– Да, я тебя понимаю. Теперь, пожалуйста, скажи мне честно еще одну вещь. Ты ведь собираешься убить этих бандитов?
– Да.
– И хочешь использовать для этого Майкла?
– Если придется.
– Значит, у тебя с ним примерно такие же отношения, которые сложились у нас из-за контракта? Он, получается, для тебя просто один из многих инструментов возмездия?
Кризи печально улыбнулся.
– Сначала так и было задумано. Но то, что я здесь сейчас сижу, само по себе подтверждает частую несостоятельность первоначальных замыслов. Ты ведь прекрасно понимаешь, что не только Майкл хочет, чтобы ты вернулась обратно. Я этого тоже хочу. Никто не собирается там относиться к тебе, как к постороннему человеку. Ты будешь окружена заботой… можешь называть это привязанностью или симпатией.
После долгого молчания Леони спросила:
– Где я буду спать?
– Надеюсь, в моей постели.
– Ты будешь меня касаться?
– Если захочешь.
– А ты чего захочешь?
– Касаться тебя.
Было утро. Она принесла в спальню кофе и разбудила его. Потом села рядом с ним на постель и сказала:
– Только что я звонила Майклу, сказала, что мы заедем за ним через час и устроим небольшую экскурсию по Лондону.
Он сел в постели, притянул к себе ее голову и поцеловал в губы.
– Что он ответил? – спросил Кризи.
Леони улыбнулась и ласково провела рукой по его волосам.
– Он сказал, что завтра суббота и ему хочется сходить посмотреть игру «Тоттенхем Хотспер». Портье в гостинице, наверное, сможет достать билеты.
– И все?
Она покачала головой.
– Нет, он еще кое-что сказал. Но это касается только матери и сына.
Глава 52
Блонди только что закончила подводить Леони глаза своей самой тонкой кисточкой. Потом она отошла на шаг назад и критически осмотрела результаты проделанной работы. Довольная, она показала рукой на зеркало. Леони встала и подошла к нему. В раму зеркала были вмонтированы лампочки, оно ничем не напоминало зеркало в гримерной киностудии или телевидения. Леони взглянула на себя. На нее смотрело лицо красавицы, которой было никак нельзя дать больше двадцати семи-двадцати восьми лет.
Она долго и пристально рассматривала себя в зеркало, потом произнесла:
– Это у вас профессионально получилось.
Блонди улыбнулась. На ее лице макияж лежал толстыми, грубоватыми, кричащими мазками.
– Детка, в свое время я действительно занималась этим профессионально, – сказала она. – Перед самой войной я работала в Риме. Снималась на вторых ролях в пропагандистских фильмах Муссолини. –
