Она кокетливо изогнула бровь. – А однажды я с ним спала… точнее, переспала. Все было сделано за пять минут. Он ведь такой был, ты, наверное, слышала? Ему в день нужно было четыре-пять женщин, и всегда он с ними так управлялся – за пять минут, а то и того меньше. Когда война закончилась, мы много шутили на эту тему. Тогда многие в Италии говорили, что если бы и война продолжалась пять минут, он имел бы шанс победить.
Леони улыбнулась.
– А потом что с вами произошло? Вы так и работали актрисой?
– Время тогда было тяжелое. Я ушла из дому, когда мне было шестнадцать, и обратной дороги мне уже не было. К концу войны мне уже исполнилось двадцать пять, и фильмы тогда не снимали. Кое-как мне удалось устроиться уборщицей в американскую армейскую столовую. Потом забеременела от одного американского офицера, а он отказался это признать. Как бы то ни было, ребенок мой умер сразу же после рождения… Это была девочка.
– Простите, – сказала Леони. – Я тоже потеряла сына. А потом что вы стали делать?
Пожилая женщина взглянула на часы и подошла к бару с самыми разными бутылками.
– Кризи и Майкл вернутся через полчаса. Давай-ка пропустим по маленькой, а потом я тебе о себе, что успею, расскажу. Чего будешь пить?
– Виски с содовой, если можно.
Пока Блонди наливала, Леони снова взглянула на себя в зеркало и подумала, не примерещилось ли ей все это. Прошлой ночью они прилетели сюда из Лондона. В аэропорту Кризи рассказал ей в двух словах о Блонди и о том, что такое «Паппагаль».
– Ты хочешь сказать, что мы остановимся в публичном доме? – не веря своим ушам, спросила Леони.
– Да, но очень высокого класса, – ответил он с улыбкой. – Если тебя это не устраивает, могу снять тебе номер в гостинице.
– А вы с Майклом как же?
– Мы с Майклом будем жить в «Паппагале», – ответил он. – Блонди мой старый друг. Если я вздумаю остановиться в Брюсселе где-нибудь в другом месте, она очень на меня обидится.
– А Майкл? – спросила она. – Его ты тоже с собой в публичный дом собираешься взять?
– О Майкле не беспокойся. Я за ним присмотрю. Кроме того, надо, чтобы он познакомился с Блонди и еще с парой-тройкой моих приятелей. Не переживай, я найду тебе приличную гостиницу где-нибудь поблизости.
Она немного подумала.
– Нет, я буду с тобой… если только эта твоя приятельница Блонди не заставит меня немного на нее поработать.
Кризи серьезно сказал:
– Этого как раз она делать не станет, зато сделает с тобой кое-что другое…
– Что именно?
– Подожди – увидишь, – ответил он. – Уверен, что тебе понравится.
Они взяли такси до «Паппагаля». Во время поездки Майкл беспрестанно вертел головой, чтобы получше рассмотреть город, в котором он никогда раньше не был. Последние дни совершенно потрясли его. Жизнь на Гоцо никак не подготовила Майкла к суете и сутолоке больших городов. Его удивляло все: загруженность движения, толпы людей, напряженный ритм жизни. Лишь когда они пошли на футбольный матч между «Тоттенхем Хотспер» и «Челси», к нему вернулась уверенность в себе. Он неплохо разбирался в футболе, как и большинство ребят на Гоцо, и с интересом следил за игрой английских команд. Кризи и Леони, надо сказать, мало что в этой игре понимали, и Майкл под вопли и крики тридцати тысяч заядлых болельщиков, собравшихся на стадионе, пытался объяснять им наиболее острые моменты игры.
В тот вечер Леони пригласила Майкла в «Старлайт Экспресс». Она знала некоторых актрис и в антракте сводила юношу за кулисы и показала ему театр изнутри. Когда Леони знакомила Майкла с потрясающими девушками в потрясающих костюмах, у него даже язык отнялся.
Пока они ехали по улицам Брюсселя, Леони думала о том, чем были заняты его мысли. Эти дни принесли ему массу впечатлений, и закончиться они должны были парой ночей в первоклассном борделе. На самом деле ее собственные мысли были растрепаны не в меньшей степени. Сначала Кризи предложил ей лететь из Лондона прямо на Мальту, пока он с Майклом будет пару дней заниматься кое-какими делами в Брюсселе.
– Если ты настаиваешь, я, конечно, так и сделаю, – ответила она. – Но мне хотелось бы побыть тобой в Бельгии. Обещаю, что под ногами болтаться не буду. Тем более что в этот раз мне совсем не хочется возвращаться на Гоцо в одиночестве. Позже это станет, наверное, обычным делом, но именно теперь для меня очень важно, чтобы мы вернулись вместе.
Он согласился на удивление легко.
В «Паппагале» ее провели в комнату, которая казалась плюшевой, и представили женщине, вполне подходившей на главную роль в фильме ужасов. Но уже через пару минут Леони чувствовала себя совершенно спокойно. Ей представили Рауля, исполнявшего одновременно функции привратника и вышибалы, и пару девушек, которые уже собирались домой. Она словно пришла на вечеринку, когда все уже начали расходиться. В баре Рауль налил им выпить и ушел с их багажом наверх.
Кризи все разъяснил Блонди в высшей степени лаконично.
– Это Леони – моя жена, Майкл – мой сын… Это – Блонди, старинный мой друг. Этот дом принадлежит ей, и если ты, Майкл, выкинешь здесь какой-нибудь фортель, она даст тебе такого тумака, что ты до Рождества не очухаешься.
Майкл усмехнулся, но глаза его с интересом стреляли по комнате, подмечая все детали богатой обстановки.
– Мы хотели бы остановиться у тебя на пару деньков, – сказал Кризи Блонди. – Завтра днем у нас с Майклом назначена встреча со Штопором Два, а потом надо будет еще кое-куда съездить. Вернемся мы около шести. – Он сделал жест в сторону Леони. – Сможешь тем временем за ней присмотреть? Я ей пообещал, что работать ты ее заставлять не будешь.
Блонди усмехнулась.
– Неужели?
– Есть, правда, одна вещь, которую я хотел тебя попросить с ней сделать, – с серьезным видом проговорил Кризи.
– Какую?
– Завтра, пока нас не будет, сделай, пожалуйста, так, чтобы она выглядела чуть моложе и, по возможности, еще красивее.
Леони удивленно на него взглянула, но прежде чем она успела что-то произнести, пожилая женщина мягко взяла ее за подбородок и чуть повернула ее лицо к свету.
– Я смогу убрать ей несколько лет и сделать ее красоту еще более ослепительной, если ты этого хочешь, – с улыбкой сказала Блонди.
– Да, я хочу именно этого, – ответил Кризи.
Блонди принесла напитки и поставила их на столик. Обе они удобно устроились в мягких креслах, и пожилая женщина начала рассказ о своей жизни.
После потери ребенка ей пришлось заняться проституцией.
Поначалу это было нелегко. Молодость проходила, а красавицей она никогда не была. В те годы в Италии молодых привлекательных девушек было хоть пруд пруди. Поэтому она мало-помалу скатывалась под откос. Так продолжалось, пока однажды другая проститутка, с которой они работали на пару, не сказала ей, что идет набор девиц легкого поведения в бордель знаменитого Иностранного легиона в Сиди-аль- Баррес в Алжире. Работа обещала быть напряженной, зато заработки – регулярными.
Заниматься там самой древней женской профессией им и в правду оказалась нелегко. В борделе было более двухсот девиц, и дисциплина там поддерживалась палочная. У каждой женщины был свой
