По правде сказать, она даже испытала некоторое удовлетворение. Она знала, что ей следует покаяться за это в церкви. На ее горле и шее топор эрлинга оставил две раны. На ее теле и на зеленом платье засохла кровь. Она думала, что погибнет сегодня ночью. Приказала Шону и его людям позволить тому эрлингу убить ее. Те слова продолжали звучать в ее ушах. Тогда она была полна решимости, после ей пришлось скрывать дрожь в руках.
Поэтому она мало сочувствовала эрлингам, когда их убили, тем пятерым, которых ее отец приказал казнить, когда стало очевидно, что за них не заплатят никакого выкупа.
С ними разделались на месте, на залитом светом факелов дворе. Никаких слов, никаких церемоний, ни времени на молитву. Пять живых людей — пять мертвых тел. За это время можно успеть поднять и выпить чашу вина. Люди Брина ходили с факелами по двору, добивая тех эрлингов, которые лежали на земле раненые, но еще живые. Они пришли сюда грабить, захватывать рабов, насиловать и убивать, как приходили всегда.
Необходимо было все время давать понять: пусть сингаэли не поклоняются богам бури и меча и не верят в мир после смерти, полный бесконечных сражений, но они могут быть — некоторые из них могут быть, когда понадобится, — не менее кровожадными и безжалостными, чем эрлинги.
Рианнон все еще стояла во дворе, когда ее отец заговорил с пожилым рыжебородым эрлингом. Брин подошел к этому мужчине, которого снова держали два их человека, еще крепче, чем прежде. Один раз он уже вырвался — и спас Брина от стрелы. Ее отец, поняла Рианнон, очень злился из-за этого.
— Сколько вас здесь было? — Брин выплевывал слова, но говорил тихо. Она подумала, что он никогда не разговаривал тихо.
— Тридцать, немного больше. — Никаких колебаний. Этот человек был почти таким же крупным, как ее отец. И такого же возраста.
— И столько же оставили на берегу?
— Сорок, чтобы охранять корабли. И увести их от берега, если понадобится.
— Два корабля?
— Три. У нас было несколько лошадей, чтобы добраться в глубь суши.
Брин уже оделся и держал свой собственный меч, хотя в этом не было необходимости. Пока они беседовали, он начал шагать взад-вперед. Рыжебородый эрлинг следил за его движениями, стоя между двумя воинами. Они держали его за руки, как видела Рианнон. Она была уверена, что отец намерен его убить.
— Вы поехали прямо сюда?
— Да, так было задумано. Если сумеем найти дорогу.
— И как вы ее нашли?
— Захватили пастуха.
— А что с ним?
— Мертв, — ответил эрлинг. — Могу отвести вас к нему, если хотите.
— Вы ожидали, что этот дом никто не будет защищать?
Эрлинг слегка улыбнулся и покачал головой.
— Разумеется, мы не ожидали встретить твой боевой отряд. Молодые вожди. Они допустили ошибку.
— Ты не один из них?
Мужчина покачал головой.
— Тот, который меня держал, привел вас сюда? Потомок Вольгана?
Эрлинг кивнул.
— Старший внук? — Брин снова остановился перед ним.
— Младший. Ивар старший.
— Но не он возглавлял отряд.
Эрлинг опять покачал головой.
— И да, и нет. Это была его идея. Но Ивар… другой.
Теперь Брин тыкал в землю кончиком меча.
— Вы пришли, чтобы сжечь мой дом?
— И убить тебя и любых членов твоей семьи, которые окажутся здесь. Да.
Он неестественно спокоен, подумала Рианнон. Неужели он смирился со своей смертью? Она так не думала. Он сдался, сказал, что не хочет быть убитым, там, у нее в комнате.
— Из-за деда?
Эрлинг кивнул головой.
— Ты убил его. Взял его меч. Эти двое решили, что достаточно взрослые, чтобы отомстить, раз их отец не отомстил. Они ошибались.
— А почему ты здесь? Тебе столько же лет, сколько мне.
Впервые он заколебался. В тишине Рианнон слышала ржание коней и потрескивание факелов.
— Я плавал гребцом с Сигуром, давно. Ничто не удерживало меня в Винмарке. Я тоже сделал ошибку.
Это не вся правда, подумала Рианнон, внимательно слушая.
Брин в упор смотрел на него.
— Когда пришел сюда или до этого?
Еще одна пауза.
— И то и другое.
— За тебя не дадут выкупа, не так ли?
— Нет, — откровенно ответил эрлинг. — Когда-то могли бы дать.
Взгляд Брина не отрывался от его лица.
— Может быть, тебя выкупили в тот последний раз, когда взяли здесь в плен, или ты убежал?
Снова молчание.
— Убежал, — признался эрлинг.
Рианнон осознала, что он решил: его надежда — только в честности.
Брин кивнул головой.
— Я так и думал. Мне кажется, я тебя помню. Рыжие волосы. Ты разбойничал вместе с Вольганом, правда? И удрал на восток двадцать пять лет назад, после его смерти. Через горы, мимо стражников Редена на границе. Добрался до самых поселений эрлингов на восточном побережье. За тобой гнались, да? Ты взял в заложники священника, если я правильно помню.
Слушатели начали перешептываться.
— Да. Я его отпустил. Он был вполне порядочным человеком.
Голос Брина слегка изменился:
— Это был долгий путь.
— Клянусь слепым глазом Ингавина, я бы не хотел еще раз его пройти, — сухо ответил эрлинг.
Снова молчание. Брин возобновил свое хождение.
— И за тебя не дадут выкупа. Что ты можешь мне предложить?
— Молот, клятву верности.
— Пока снова не убежишь?
— Я уже сказал, что не смог бы повторить это путешествие. Тогда я был молод.
Он впервые опустил глаза и отвел их в сторону, потом снова поднял взгляд.
— Дома у меня ничего не осталось, а это место годится не хуже любого другого, чтобы прожить остаток дней. Можешь сделать меня рабом, чтобы копать рвы или носить воду, или использовать меня с большей пользой. Но я не убегу снова.
— Ты дашь клятву и примешь веру в Джада?
Еще одна легкая улыбка при свете факела.
— Я сделал это в прошлый раз.
Брин не улыбнулся в ответ.
