— ОТВЕТ УТВЕРДИТЕЛЬНЫЙ.
— Удачи, Пятак, — прошептал Энакин.
После долгого спуска Энакин остановился перед белой стеной.
— Помнишь?
— Разве на Дагобахе грязь по шею? — Тахирай толкнула участок стены, и та повернулась. Они шагнули в дверь и закрыли ее за собой. Энакин пошарил по каменной стене и извлек одну из двух светильников, которые обычно были здесь спрятаны.
— Мастер Икрит уже побывал здесь, — пробормотал он. — С Валином и Санной.
— Да. Я чувствую их.
— Ты держалась… мм… хорошо, — признал Энакин. — Где ты достала светомеч?
— Энакин Соло, ты не думаешь, что я могу сделать светомеч?
— Я не говорил этого. Я просто подумал…
— Точно. Ты не думал, и до сих пор не думаешь, и тебе лучше констатировать это, прежде чем ты скажешь что-нибудь еще. А теперь пошли искать мастера Икрита.
Их привел бы на место едкий серный запах тухлых яиц, если бы этого не сделали воспоминания. Икрит, Валин и Санна сидели вокруг подземного горячего источника, рядом с колонной света, падавшего с высоты в несколько сотен метров или больше, где какая-то давно ушедшая сила, естественная или искусственная, пробила мягкий камень.
— Я никогда не видела его при дневном свете, — прошептала Тахирай.
Когда они были маленькими, они приходили сюда с Камом и Тайонной, чтобы поплавать в теплой воде и переключиться в Силе с внутреннего мира на внешний, чтобы созерцать звезды вверху и человеческую сущность внутри себя. Это было место, которое знали все студенты, но о котором никогда никому не рассказывали.
— Хорошо, что ты пришел, — вздохнул Икрит.
— Вы знали, что я прийду — сказал Энакин.
— Да. Но все равно это хорошо.
— Что мы будем делать теперь? — спросил Валин. Он пытался выглядеть храбрым, но Энакин чувствовал его страх.
— Теперь? Вы, ребята, будете ждать здесь. Это достаточно безопасно. Я собираюсь вылезти наверх…
Тахирай пихнула его локтем в бок.
— Я имел в виду, — поправился Энакин, — Тахирай и я полезем наверх, пока светло. Там мы спрячемся до наступления темноты и укр… э… конфискуем один из их кораблей, достаточно большой, чтобы мы все поместились.
— И достаточно маленький, чтобы привести его сюда, — добавила Тахирай.
— Точно. Там есть один легкий транспорт, думаю, он нам подойдет.
— Ты помнишь путь наверх? — спросила Тахирай.
— Вы двое делали это раньше? — спросил Икрит. — Вылезали отсюда на поверхность?
— Эмм… да, — ответил Энакин. — Один раз, когда нам было скучно.
— Я думал, что мой глаз всегда с вами, — сказал Икрит. — Должно быть, я старею.
Мастер-джедай как-то вдруг стал казаться старше, более старым, чем Энакин когда-либо видел его. И его голос тоже постарел.
— Вы не больны, мастер Икрит?
— Болен? Нет. Печален.
— Печальны из-за чего?
Икрит встопорщил свою шерсть.
— Она не к месту, моя печаль. Она ничто. Иди, добейся успеха, как всегда. Запомни… — Икрит остановился и затем продолжал более решительно, голосом, который вдруг заставил Энакина снова почувствовать себя одиннадцатилетним. — Запомни. Вы вдвоем — больше, чем сумма ваших частей. Вместе вы можете…
Он снова остановился.
— Нет. Достаточно. Я сказал достаточно. Вместе — вот что важно. А теперь иди.
К ночи они достигли поверхности и нашли убежище в маленькой пещере прямо под краем колодца. Там было тесно, но заметить пещеру можно было, лишь зависнув прямо перед ней. Они сидели плечом к плечу, глубоко дыша и растирая мускулы.
— Ты думал, что я все испорчу, — сказала вдруг Тахирай.
— С чего ты взяла?
— До сих пор не было времени поговорить об этом.
— Ладно, прекрати. Разговаривать сейчас — не самая умная вещь.
— Мы почувствуем их с помощью Силы задолго до того, как они услышат нас.
— Если только с ними нет йуужань-вонгов. Мы не можем их чувствовать с помощью Силы.
— В самом деле? Это правда?
— Да.
— Итак?
— Что итак?
Тахирай легонько ударила его кулаком в плечо:
— Итак, ты думал, что я все испорчу. Что из-за меня нас всех схватят.
— Я этого не говорил.
— Нет, конечно, нет. Не хотел расстраивать крошку Тахирай.
— Тахирай, сейчас ты ведешь себя как ребенок.
— Нет. Я веду себя как кто-то, чей лучший друг совершенно забыл о его существовании.
— Это нелепо.
— Разве? Когда ты уехал с Марой из академии, ты разве подумал хотя бы о том, чтобы попрощаться? И с тех пор послал ли ты мне хоть одно письмо, или связался с помощью Силы? И сегодня, когда мы танцевали наш старый падающий танец — тебе это не доставляло удовольствия. Мне почти приходилось тормозить саму себя!
— Это ты сопротивлялась, — сказал Энакин. — Мы падали как камни, и ты сопротивлялась мне.
— Это был ты, большой глупый гэндарк.
— Бред. Ты… — но вдруг вся сцена вновь всплыла в его сознании. Может, это был и он. Когда он и Тахирай работали вместе, временами было трудно сказать, кто что чувствует.
— Видишь? — холодно сказала она.
На какое-то мгновение Энакин замолк, и Тахирай тоже загадочно молчала.
— Я скучал по тебе, — произнес наконец Энакин. — Никто не знает меня лучше… — он запнулся.
— Точно, — сказала Тахирай. — Никто не знает тебя лучше, чем я, а ты не хочешь, чтобы вообще кто-то знал. Ты хочешь держать все в себе, где никто не может ни к чему прикоснуться. Чубакка — даже в прошлый раз, когда ты был здесь, ты не хотел о нем говорить. Теперь ты делаешь вид, что это в прошлом. И это дело с Балансиром…
— Ты права, — сказал Энакин. — Я не хочу разговаривать об этом. Тем более сейчас.
Плечи Тахирай начали вздрагивать, совсем чуть-чуть, и Энакин увидел, что она плачет.
— Ну, Тахирай, — сказал он.
— Кто мы с тобой, Энакин? Год назад ты был моим лучшим другом в мире.
— Мы и сейчас лучшие друзья, — заверил он ее.
— В таком случае твое обращение с остальными друзьями, должно быть, омерзительно.
— Да, — признал Энакин. Практически бездумно он взял ее за руку. Несколько секунд она не отвечала. Ее пальцы в его руке были холодными и неподвижными, и внезапно он понял, что совершил какую-то ошибку. Затем она в ответ сжала его руку, и, словно ураган, его затопили волны тепла. Все еще всхлипывая, она положила голову ему на плечо, и вновь их окутала тишина. Но на этот раз это была более
