когда он услышал о твоем успехе против оберонских пиратов, то решил, что подразделение можно перевести под его командование.
— Генерал, вы не позволите им этого сделать! Адел потерял терпение. Он махнул Нолему, распекавшему одного из солдат.
— Эй, ты. Взять этого человека и посадить под арест.
— Сэр! Вы совершаете ошибку! Нолем осклабился.
— Ошибку мы совершили в тот день, когда понадеялись на Федеративное Содружество. Заберите его отсюда!
Когда солдаты подхватили Грейсона под руки, на лестнице появилась высокая, огромная чернобородая фигура. Это, должно быть, герцог Ринол, подумал Грейсон. На человеке была униформа, составлявшая одно целое от ботинок до перчаток, полностью красная, за исключением черной отделки и серебряных застежек на груди, шее и талии. На рукаве красовалась грубо стилизованная эмблема — щит. Красный плащ, украшенный черным и серебряным, крепился на правом плече серебряными цепочками, блестевшими в свете при движении. За человеком следовали телохранители, тоже в красном, но в униформе и бронежилетах, от которых отдавало гораздо больше военным, чем от пышного наряда герцога. Над кобурами, подвешенными низко на бедрах, покачивались рукоятки служебных автопистолетов, лица были замаскированы невыразительными черными пластиковыми забралами шлемов.
Герцог Ринол заговорил, и его голос прогремел над толпой, стоявшей в благоговейном молчании.
— Имею ли я честь обращаться к правительству Треллвана?
Адел салютовал Красному Охотнику.
— Его величество задержался, мой господин. Он прибудет с минуты на минуту.
— Я не люблю, когда меня заставляют ждать, Адел, — сказал Ринол. Он спустился по лестнице с величественным видом, его штаб и телохранители стояли сзади.
Грейсон заледенел. Это, наверное, заговор.. Где Варней? Где Джеверид? Грейсон был уверен, что Адел и Королевская служба охраны приложили к этому руку. Не только к этому, но и к передаче группы этому герцогу Дома Куриты.
С появлением Ринола солдаты, поглощенные созерцанием герцога, немного отпустили Грейсона. Стремительно двигаясь, Грейсон шагнул в толпу, направляясь к боковому выходу из зала.
— Держите его, идиоты! — Хриплый шепот Нолема походил больше на шипение, чем на слова, но в гулкой тишине зала он прозвучал громче, чем крик. Чувствуя за спиной шаги солдат, Грейсон бросился бежать, продираясь мимо придворных лордов и дам в пышных одеждах, сбив с ног седого и сутулого человека в черном плаще, который попался ему на пути. У двери в коридор стояли еще охранники, но они не могли стрелять в Грейсона из-за толпы. Он бросился на одного из них, нахлобучил ему шлем на глаза, с хрустом повернув его на месте, затем врезал под дых и добавил ногой по морде, в результате чего солдат полетел в руки двоих его ошеломленных товарищей.
Затем он помчался по устланному ковром коридору, работая ногами, как поршнями, потом пробежал по гулким мраморным ступеням, когда коридор кончился, и обнаружил, что, кроме как наверх, ему некуда идти. Позади него в коридор хлынула толпа, он слышал топот бегущих людей и предупредительные окрики.
На самом верху лестницы проход раздвоился. Он сунулся было направо, потом налево. Затем вспомнил, что один коридор вел в кабинеты министров, включая и Станника.
Грейсон внезапно осознал, что Станника он тоже не видел в приемном зале. Неужели Джеверид и Станник свергнуты? Или, может, отец Мары просто не знает, что происходит? Если он сумеет найти главного министра, если сумеет найти Мару, часто работавшую в офисе отца, пожалуй, он смог бы их предупредить. Если, конечно, не слишком поздно…
Он обогнул угол и почти столкнулся с молодым треллванцем. Это был Клейдон! Грейсон открыл рот, чтобы заговорить, но затем заметил, что на Клейдоне надета зеленая куртка охранника с черной повязкой на рукаве — знак того, что он старший тех. Так он снюхался с генералом Аделом? Или с герцогом Ринолом? Может, он новая замена Лори и Грейсону? Хотя голова кружилась от вопросов, Грейсон просто отрывисто кивнул и поспешил мимо. Затем он услышал, как Клейдон стал спускаться по лестнице, по которой он, Грейсон, только что поднялся. Предаст его Клейдон? А может, уже предал?
Он нырнул в открытую приемную комнату главного министра и встал спиной к двери, тяжело дыша. Некоторое время спустя он снова услышал грохот ботинок, на этот раз люди бежали мимо двери и дальше по коридору. Грейсон медленно, осторожно выпустил из легких воздух.
— Грейсон!
Он открыл глаза и увидел Мару.
— Мара?! Что ты здесь делаешь?
— Я могу спросить у тебя то же самое. Я здесь работаю.
— Видишь ли, Мара, происходит нечто ужасное. Я думаю, генерал Адел устроил революцию. Сейчас он внизу беседует с герцогом Ринолом, и нигде не видно ни генерала Варнея, ни милиции, ни…
Он остановился, глаза его расширились. Мара зашла за огромный стол, украшавший комнату, и вытащила гладкий автоматический пистолет. Узкое дуло пистолета было наведено прямо в его сердце.
— Мара! Что?..
— Знаешь, ты круглый болван. Вы, Федеративное Содружество, думаете, что Галактика вращается вокруг вас, что вы можете использовать людей, использовать целые миры, заботясь об их благополучии не более…
— О чем ты говоришь, Мара? Я… я…
— Ни с места! — рявкнула она. Не сводя пистолета с его груди, Мара снова потянулась за стол, и Грейсон тут же услышал звук сигнализации, воющей где-то далеко.
На зов дочери явился Станник. Увидев его в великолепной зелено-золотой униформе, Грейсон вспомнил, что Станник — отставной офицер службы охраны. На его груди висела цветастая гроздь медалей и среди них — орден Багровой Звезды.
— Что все это значит, Мара?
— Это захватчик, отец.
— А, это молодой Карлайл. Извини, сынок, но это к лучшему. Мы оценили твою помощь, но сейчас ты сам можешь видеть, что она больше не нужна. Герцог Ринол позаботится о нашей защите.
— Сэр, вы не знаете, что это будет означать. Мы сражаемся с Домом Куриты много лет, и…
— Вот именно. Ваши люди сражаются с ними, и ты вряд ли можешь относиться к ним без предубеждения.
Позади Грейсона с грохотом распахнулась дверь, и в помещение ворвались солдаты.
— Вот ваш пленник, — сказала Мара. На руках Грейсона сомкнулись чьи-то ладони, поддерживая его прямо, когда он уже собирался опрокинуться. У него кружилась голова… он ослаб…
Как бы издалека Грейсон услышал, как генерал Адел сказал:
— Извините за беспокойство, ваше величество. Станник хихикнул.
— Нет проблем, генерал. Только смотрите, чтобы он больше не убежал.
Единственная причина, почему Лори не наложила на себя руки, — это то, что она была не одинока. С ней был Гарик Энцельман, и оба они делились друг с другом воспоминаниями о Сигурде, перемежая их нежными ласками и затяжными поцелуями.
Она сошлась с Гариком после покушения на Грейсона, который в тот день направлялся в дом к Маре, и ее собственные страдания и ревность погнали ее к единственному человеку, с кем она могла болтать, вспоминать прошлое и чувствовать себя менее одинокой. Они вспоминали о жизни на Сигурде, о луне, мрачно пылающем небесном светиле. Кружась вокруг яркой, но далекой звезды Р4, Сигурд был еще более холодным, чем Треллван. Они разговаривали о своих впечатлениях от службы на Сигурде и более поздних переживаниях, строили догадки о своем будущем на Треллване.
Они не пришли ни к какому определенному решению, не считая того, что их будущее рисовалось в мрачных красках. Энцельман хотел присоединиться к силам Дома Куриты. Тогда, по крайней мере, ему не придется сталкиваться с антиоберонским предубеждением аборигенов Треллвана. Лори не была уверена в этом, но все равно слушала его внимательно.
