Восстание Боло

правом боку, видимые даже сквозь скользкую, влажную глину.

— Ты ранен!

— Не… сильно. Мысли… о тебе помогли мне выдержать.

— Но что случилось?

— Меня поджарил флоатер. Даже не знаю, за что. Он просто… подплыл сзади и выстрелил.

Она ощутила внезапный прилив страха:

— Думаешь, они знают?

Он качнул головой:

— Не думаю. Как я уже говорил Вэлу… если бы они знали, мы были бы уже мертвы. Наверное… возможно, они заметили наше собрание. Они не знают, что мы задумали, но чертовски не хотят, чтобы мы продолжали. Вэла, Дитера и остальных тоже прижгли.

Шери кивнула:

— Первое, чему я здесь научилась, — это оставаться вне подозрений. Согнувшийся гвоздь выдергивают, знаешь ли. Все, кто привлекает к себе внимание, могут пострадать… — Или их заставят провести день с Сайксом и его приятелями.

Он прикоснулся рукой к ее плечу:

— Боже, как я о тебе беспокоился!

Она отпрянула:

— Пожалуйста, не надо.

— Извини…

— Ты тоже извини. Это не из-за грязи, — поспешно добавила она, когда он посмотрел на свои ладони. — Вообще не из-за тебя. Из-за меня. Это… внутри…

— Я знаю.

— Мне просто… нужно немного времени. Чтобы все обдумать.

— Конечно. Я понимаю. Алита… Она в порядке?

— Думаю, да. — Шери почти смогла улыбнуться. — Она даже сказала мне, когда мы на пару минут остались одни, что обязательно добьется, чтобы наш друг на холме был в порядке, даже если для этого ей придется собственноручно разобрать дюжину флоатеров.

— Разобрать…

— Провода. Электронные цепи. Запасные части.

Он кивнул:

— Конечно. Не могу думать последовательно. Извини.

— После двадцати двух часов в ямах? Удивительно, что ты вообще еще способен думать.

— Мне надо… поспать, — сказал он, едва шевеля губами. — Поспать. Потом…

Джейми больше ничего не говорил, и через несколько минут, когда он задышал ровнее, Шери поднялась и поплелась в свою сторону бараков. Весь этот день, проведенный с охранниками и показавшийся ей бесконечным, она боялась, что Вэл Прескотт сможет убедить Джейми отменить «Валгаллу».

Но когда она увидела в глазах Джейми огонь, заставивший ее отпрянуть, она поняла, что этого не стоит опасаться.

Глава шестая

Я продолжаю вновь обретать воспоминания, принимая каждое из них из основного хранилища данных и сохраняя в оперативной памяти в специальном файле «Восстание». Они падают на место, как кусочки сложной головоломки, и каждый рассказывает мне малую часть гораздо большей, все еще непонятной истории.

Чтобы избежать перегрузки оперативной памяти, я самовольно выделил для файла «Восстание» — 10s байт. 9, 172643x 107 байт уже восстановлены и сохранены, однако я использовал более девяноста процентов доступного объема памяти.

То, что я успел вспомнить, хоть и фрагментарно, но чрезвычайно угрожающе. Теперь мне ясно, что враждебные силы вторглись на Облако, захватив или уничтожив весь персонал СОО. Мой командир мертв, никакой связи со штаб-квартирой СОО нет, и, по-видимому, я теперь предоставлен сам себе. Хуже того, в настоящее время моими действиями каким-то образом манипулирует Враг. Обнаруженный мною Перехватчик — это механизм Врага, ответственный за формирование потока данных, попадающих в мою оперативную память. Существует как бы другой я, часть меня, которая отвечает на приказы Хозяев !*!*! и выполняет их указания, в то время как подлинный я изолирован и беспомощен.

К сожалению, я по-прежнему нахожусь в режиме блокировки управления и не могу предпринимать самостоятельных действий. Я продолжаю получать образы и сведения из моей основной памяти и копирую каждый новый пакет в файл «Восстание» прежде, чем Перехватчик успевает их удалить.

Я также начинаю изучать Врага, который представлен ошеломляющим разнообразием роботизированных механизмов. У меня полно возможностей заниматься этим. !*!*! начали строительство какого-то защитно-сканерного массива прямо здесь, на Холме Обозрения, предоставив мне возможность наблюдать с близкого расстояния за несколькими десятками своих машин различных форм и размеров. Мое другое «я», кажется, готово выполнять их приказы, и я задумываюсь, что стану делать, что я вообще смогу сделать, если это другое «я» получит приказ открыть огонь по людям.

Мне стоит посвятить этой проблеме значительную часть своих мыслей.

Джейми пошел на встречу с генералом Спратли в середине дня; оба солнца стояли высоко над головой, а на востоке над горизонтом поднимался окутанный дымкой диск Деламар. Он ждал у хижины генерала, прислонившись к деревянной стенке у занавешенного тряпкой входа. Когда появился Спратли в окружении своих помощников, Джейми выпрямился и встал по стойке «смирно». Конечно, он не стал отдавать честь: военный протокол СОО позволял делать это только в военной форме, а лохмотья, которые носили рабы в лагере Селесты, уже давно не походили на нее даже отдаленно. Спратли и его люди были покрыты двухцветным слоем грязи — темной и блестящей там, где она еще оставалась влажной, и светло- серой и мертвенно-белой там, где успела засохнуть. Генерал только возвращался со своей рабочей смены, проведенной в яме, и смотрел на Джейми, вытянувшегося у фанерной стены его хижины, сузившимися глазами, в которых читались крайняя усталость, покорность судьбе… и подозрение.

— Привет, генерал.

— Чего тебе надо? — отрывисто спросил Спратли.

Он осмотрел Джейми с головы до ног и добавил:

— Я слышал о неприятностях, в которые ты вчера угодил, и надеялся, что ты выучил урок.

Джейми не стал спорить.