На борту «Спартака» Джейми вглядывался в большой монитор, на котором отображался вид с кормы. Горизонт Облака уже отчетливо загибался; темно-серые облака скрыли поверхность планеты; на западе два солнца стояли чуть выше горизонта, окрашенного золотом и огненным серебром недолгого, но великолепного двойного заката.
— Гектор…
Имя почти стоном слетело с его губ. Как много друзей принесли себя в жертву в последнем яростном сражении за космодром! Джейми чувствовал себя беспомощным.
Алита изучала показания приборов на собственном мониторе.
— Гектор… он выпускает ракеты. Кажется, он в одиночку пытается разделаться со всеми оставшимися машинами! Они расходятся в стороны… наводятся на цель. Идут назад! Он собирается бомбить космодром ядерным оружием!
Джейми мог только смотреть. Смотреть…
Крохотный участок серых облаков прямо позади «Спартака» внезапно зажегся светом, затмившим далекие заходящие солнца. Свет начал распространяться, на мгновение стал еще ярче и затем медленно угас. Облака выглядели деформированными, они вздувались и наконец выпустили наружу легко узнаваемую грибообразную форму, подсвеченную снизу безмолвными яростными пожарами.
А потом сияние огней исчезло, как и само Облако, которое стремительно быстро уменьшалось на экранах.
— Он сдержал свое слово, — сказала Алита. — Коридор чист. На двадцать тысяч километров вокруг я не вижу ни единого корабля «щелкунчиков»!
— На перехват идут три цели, — доложил Моксли.
— Им никогда нас не поймать, — ответила Алита. — Через пятнадцать секунд мы уходим в гипер. — Она посмотрела на Джейми: — Джейми? Ты в порядке?
— Да. Я просто задумался… эти данные, которые он передал. Это наш билет к гракам. Боевые планы. Схемы развертывания. Я успел посмотреть их только мельком, но готов поспорить, что именно этого гракам не хватает для того, чтобы раз и навсегда остановить «щелкунчиков». — Он тихо засмеялся: — Они хотели, чтобы Гектор помог им в войне. Сдается мне, что эти данные стоят пары тысяч Боло.
— Может, и так, — сказала Алита. — Но Гектор был только один.
— Да. — Его глаза осматривали экран, на котором Облако уже превратилось в тонкий, быстро уменьшавшийся полумесяц, висевший рядом с двойной звездой. — Хотелось бы мне знать, пережил ли Гектор свои собственные бомбы?
Алита секунду помедлила, как будто не могла заставить себя посмотреть на монитор.
— Это не очень-то вероятно, как ты сам думаешь?
— Да. Я думаю, что так. — Он вздохнул. — Но готов поспорить, что «щелкунчикам» крепко досталось. Это может помочь людям, которых мы покинули.
— Когда-нибудь мы вернемся за ними, Джейми, — уверенно сказала Алита. — Мы не можем допустить, чтобы гибель Гектора была напрасной.
Облако исчезло с экранов, и мгновением позже выворачивавшая желудок неестественность перехода в гиперсвет прокатилась через тело Джейми.
«Мы вернемся», — подумал он.
И это обещание он был намерен сдержать.
Эпилог
В боевом отсеке было темно, хоть глаз выколи, если не считать прерывистого мигания нескольких маленьких пожаров и искривших проводов. Часть отсека вогнулась внутрь, опрокинув откидные сиденья и распахнув кучу переборочных шкафчиков.
Кашляя в задымленном, горячем, спертом воздухе, Шери кое-как поднялась на ноги и, опираясь о спинки кресел, добралась до контрольной консоли. Для того чтобы пролезть под обзорный дисплей, ей пришлось низко нагнуться, но наконец она погрузилась в мягкие объятия кресла вахтенного офицера. Сенсорные панели были мертвы, и ее пальцы быстро забегали по вспомогательной клавиатуре.
Было очевидно, что Гектор уничтожен, хотя у нее имелись причины полагать, что большая часть его внутренней структуры внутри боевого корпуса осталась относительно невредимой. Ведь она-то, в конце концов, невредима, несмотря на детонацию не одной, а двух многомегатонных ядерных боеголовок всего в нескольких сотнях метров от корпуса Гектора. Его термоядерные реакторы не вышли в неуправляемый режим, и хотя основные генераторы были отключены, резервная энергия продолжала поступать.
Вопрос заключался в том, цел ли был его мозг? Жив ли был настоящий Гектор, или же его разум стерло с лица Облака вместе с космодромом Стардауна?
По мере того как она печатала команды, монитор над консолью возвращался к жизни, заливая темный зал бледным зеленым сиянием.
