Вуд, сжимая кулаки и стараясь сдержать нараставшую ярость, повернулся лицом к лицу к Фальбину.
– Сэр, – сказал он ровным голосом, – со всем уважением... вы идиот! Сэр!
– Хррмф! Вы не можете так со мной говорить!..
– Кто-нибудь давно должен был сказать вам это, даже если бы это стоило ему карьеры! Сейчас, генерал, этот Боло – единственная чертова вещь на всей планете, которая может хотя бы замедлить наступление этой орды Малах. Если мы не отменим эти дурацкие ПВБ, придуманные вами и этими миролюбивыми щенками, то они станут нашей эпитафией!
Лицо Фальбина немного побледнело.
– Что хорошего в том, что мы уничтожим город, пытаясь его спасти?
– Боло уничтожит покрытие центральной улицы, генерал, это уж точно, и, возможно, снесет по пути несколько зданий, но я заверяю вас, что Малах сделают гораздо больше.
Фальбин, казалось, колебался.
– Я должен посовещаться с губернатором...
– Прекрасно. Совещайтесь. А я собираюсь разобраться с ПВБ.
– Как?
Вуд поджал губы:
– Какая-нибудь подпрограмма. Что-нибудь простенькое. Кодовое слово, которое заставит его не обращать внимания на ПВБ. Или мы можем их оценить по степени важности, а потом назначить первоочередную команду. Посмотрим, на что хватит времени.
– Если вы уверены... – вздохнул Фальбин. – Если возникнут непредвиденные последствия...
– Другого выхода нет, генерал. Поверьте мне. Фальбин повернулся к выходу, но вдруг остановился:
– А что насчет другого Боло?
– Что вы имеете в виду?
– Надо убрать и его Правила Ведения Боевых действий.
– Думаю, что не надо.
– Почему нет? Если они ослабляют одного Боло...
– ПВБ включают предписания не атаковать частную собственность? – ухмыльнулся Вуд. Фальбин кивнул.
– Мне кажется, я знаю, что делает Рагнор, и если я прав, то он уже позаботился о ваших ПВБ. Ему пришлось это сделать, чтобы Фредди подчинялся его приказам.
– Вы имеете в виду, что он их уже стер? – Фаль-бин побагровел. –
– Если что-то пойдет не так, – прорычал Фальбин, – он не просто получит выговор с занесением в личное дело. Он загремит в тюрьму!
– Если к тому времени останутся тюрьмы. Или офицеры, чтобы участвовать в заседании трибунала... и если он останется жив, чтобы предстать перед ними.
– Хррмф! – прорычал Фальбин, выходя из комнаты, но почти спокойно.
Вуд начал искать программиста, который мог бы помочь ему избавить Боло от ПВБ.
Войдя во фьорд, они пошли медленнее, продвигаясь вперед на скорости всего в несколько километров в час, чтобы не поднимать волн на поверхности воды. Донал не знал, как Фредди находит путь сквозь мутную воду. Хотя все еще был день, сквозь темные холодные воды фьорда почти не проходило света, а дно было устлано толстым слоем ила. Боло руководствовался данными инерционной системы навигации, зная, что если он пройдет 29,945 километра по пеленгу 055 градусов, то после Танхауссер-Пойнт надо свернуть на 140, чтобы выйти к замку. Фьорд, как и все подобные ему ущелья, прорезанные ледниками, рассекавшими прибрежные горы, и заполненные водой, посредине был довольно глубок. Дно было в форме буквы «U», с крутыми, быстро мельчавшими склонами. Доналу не требовалось смотреть на данные системы ориентации и навигации, чтобы чувствовать резкий крен вправо ползшего по дну фьорда Боло.
Неожиданно они начали подниматься, резко свернув вправо. Очень медленно и осторожно гигантская машина двигалась к поверхности по крутому склону.
На экранах все еще была темная замутненная вода, но она быстро светлела. Боло неожиданно выпрямился, коснувшись передними гусеницами прочного железобетона.
Причальная площадка! Расчет Фредди был великолепен.
Через секунду муть на экране сменилась белым паром и солнечным светом. Башня Боло показалась над темными водами фьорда. Небо было ясным, на западе садилось солнце, не было никаких признаков дождя, шедшего над лагерем беженцев по ту сторону гор.
– Командир, – сказал Фредди, – я должен проинформировать вас, что мы нарушаем границы частной собственности и должны уведомить...
– Фредди! Затмение!
– Кодовое слово «затмение» принято. – Последовала пауза, и Донал готов был поклясться, что услышал возбуждение в электронном голосе Фредди. – Продолжаю атаку.
Боло поднимался из фьорда, как громадное черное мокрое чудовище, зверь, выходящий из моря...
– Анатомически она самка, – сказала Кха'лаа'шт Находящая Мясо. – По крайней мере, внешне она идентична остальным человеческим самкам. Конечно, чтобы удостовериться, нам придется ее вскрыть...
– Не сейчас, – решила Агррахт. Она изучала несколько матерчатых артефактов, которые носила на себе эта самка. Зачем они держат это на теле? Они недостаточно прочны, чтобы быть броней, и неэффективны для того, чтобы носить оружие. – Может, позже, когда мы узнаем все, что можно, от живого экземпляра.
Ситуация продолжала оставаться загадочной. Человеческое существо было самкой, но сдалось в плен, даже не попытавшись сражаться. Агррахт могла признать, что у людей другие обычаи, символы, даже другой взгляд на мир... но самки должны сражаться. Как иначе можно установить иерархию подчинения и уважения, необходимую для правильного устройства общества? Агррахт
Но Чо сказала, что самка защищала человеческих детенышей. В этом вообще не было смысла. Она защищала их,
Кха'лаа'шт подняла один из внешних покровов, отобранных у пленницы, черный артефакт, сделанный, по-видимому, из кожи низшего животного:
– Она просит позволить ей сохранить это. Кажется, эти артефакты сохраняют их тепло.
Агррахт в знак согласия сжала верхнюю руку в кулак. Вот для чего эти вещи! Возможно ли, что механизмы внутренней терморегуляции людей столь несовершенны?
Запищал ее коммуникатор. Вздохнув, она сняла его с ремня и нажала кнопку приема:
– Да-
– Дарующая Смерть! Машина
– Кто это? Назови себя!
– Уррр... Гнасетерах Жестокая Убийца, с охранного поста номер семь. Дарующая Смерть, из воды выходит чужая боевая машина!
Агррахт моргнула. Человеческий Боло? Здесь?
– Ты уверена?
Если Гнасетерах часовая, то она обычный солдат, а не воин. Ее органы восприятия могли...
