Глава XI. «РУКА СТРЭНГА»
Дверь открылась. В желтом свете фонаря мелькнуло лицо тюремщика. Его взгляд застыл на стоявших рядом друзьях. В этом взгляде были испуг и мольба. Он сознавал, что одного слова кого-нибудь из них было бы достаточно, чтобы погубить его. За тюремщиком вошли четыре человека. Один из них был Мак-Дугаль — королевский палач. В коридоре осталось еще несколько человек, но только лицо Мак-Дугаля было открыто. Все остальные были в белых масках. Они молча выстроились против двери с ружьями к ноге. Когда Мак-Дугаль подошел к пленникам, на его губах сияла торжествующая улыбка. Связывая руки Неля за спиной, он шепнул ему:
— На этот раз вам предстоит более сильное ощущение, чем порка.
Нель рассмеялся.
— Ты слышишь, Нат? — спросил он громко, чтобы все могли расслышать. — Мак-Дугаль говорит, что нам предстоит более сильное ощущение, чем порка! Он, наверное, вспомнил свои собственные переживания, когда я его избивал за то, что он приставал к Марион!
Нель говорил так спокойно, как будто бы все происходящее не имело к нему ровно никакого отношения, и Натаниэль глядел с восхищением на храбрость человека, из-под ног которого была выбита последняя опора. Вместе с восхищением Натаниэль почувствовал стыд за свою собственную нервность. Мак-Дугаль побледнел от ярости и сильнее затянул ремни, которыми он связывал руки Неля. Они почти впились в его тело.
— Достаточно, трус! — вскрикнул Натаниэль, увидя как руки Неля налились кровью. — На — получай!
С быстротой молнии его кулак обрушился на голову палача. Мак-Дугаль зашатался, кровь хлынула изо рта, и он с криком упал. Натаниэль спокойно повернулся к четырем ружьям, нацелившимся в его грудь.
— Хорошая башка для упражнения в боксе, — воскликнул Натаниэль насмешливо. — Если среди вас есть мужчина, пусть он выступит вперед и кончает работу.
Тюремщик стоял уже на коленях рядом с распростертым палачом.
— Боже мой, вы убили его! У вас камень, а не кулак.
В коридоре произошло внезапное движение — люди, стоявшие там, вытянулись и стали смирно. Стрэнг появился в дверях. Он мельком взглянул на человека, истекавшего кровью, потом посмотрел на Натаниэля. Их глаза встретились. В глазах пророка теперь не было ненависти.
— Капитан Плюм, — сказал он спокойно. — Я бы многое дал за такого брата, как вы. Я кончу работу.
Он смело подошел к Натаниэлю, и связывая руки за его спиной, полуизвиняясь, полуулыбаясь, сказал:
— Это все случайности войны, капитан Плюм. Вы мужчина и должны знать, к чему эти случайности иногда приводят…
Несколькими минутами позже, пленники в сопровождении двух вооруженных людей были выведены из тюрьмы. К удивлению Натаниэля, они шли в темноте и сзади стражи. Свечи и факелы были погашены. На углу улицы от мрачной стены тюрьмы отделился третий конвойный. Этот пошел уже сзади. Размеренным шагом друзья, окруженные молчаливым конвоем, двинулись навстречу неизвестности. Натаниэль украдкой взглянул назад и увидел еще трех замаскированных стражников. Они спешили к Стрэнгу, который остался у ворот тюрьмы и стоял подобно каменному часовому. Нат пожал плечами и посмотрел на Неля. Вид товарища глубоко поразил капитана Плюма. Нель казался на полголовы выше его самого, хотя в действительности был ниже его ростом. Он шел с поднятой головой в ногу со стражей. Он шел навстречу смерти, как герой. Когда они пришли к месту, где начинался лес, сердце Натаниэля забилось сильнее. Они пошли по тропинке, которая вела к дому Марион. Натаниэль посмотрел на Неля, но тот шел по-прежнему гордо, прямо и твердо. Они прошли могилы и скоро оказались на поляне. Перед ними появился дом Марион. Когда до Ната донесся знакомый, такой родной запах сирени, в его душе пробудились воспоминания, которые он тщетно старался подавить. Объятый ими, он почувствовал, что слабеет, и если бы не повязка, которой был завязан его рот, он не удержался бы от крика. Капитан Плюм с наслаждением дважды подвергся бы казни за право умереть здесь. Здесь, где вечность встретила бы его среди цветов, неразлучных с образом Марион, где их аромат смягчил бы муки последнего страдания.
Сзади раздался приказ остановиться. Это был тюремщик. Он вынырнул неожиданно из темноты и несколько минут шептался со стражниками. Задумал ли обуреваемый ненавистью Стрэнг именно здесь разыграть последний акт трагедии? В первый раз с момента выхода из тюрьмы Нель повернулся к капитану Плюму. Каждый из них прочел в лице другого свою мысль. Нель, который был ближе к шептавшемуся конвою, отрицательно покачал головой. Когда совещание кончилось, тюремщик встал между двумя друзьями и взял их за руки. Повернув налево, отряд двинулся размеренным шагом мимо дома. В лесу Натаниэль почувствовал, как пальцы тюремщика то сжимались, то разжимались вокруг его кисти. Повинуясь этой руке, Натаниэль замедлил шаги, и расстояние между ними и передними конвойными увеличилось на полдюжины шагов. Тюремщик шепотом приказал тем, которые шли сзади, отстать немного. Потом таинственные пожатия опять возобновились. Капитан Плюм взглянул на Неля, но лицо товарища ничего не выражало, кроме застывшей решимости. Очевидно, его внимание ничем не было возбуждено и сигналы тюремщика, если это вообще были сигналы, предназначались только для него. Возможность нового приключения даже сейчас, перед лицом смерти, воодушевила капитана Плюма. Он шел затаив дыхание. Странное пожатие опять возобновилось, и у Натаниэля больше не оставалось никаких сомнений относительно их преднамеренности. Было ясно, что тюремщик хотел ему что-то сказать, но не решался. Нат скорее почувствовал, чем понял, что необходимо быть готовым ко всякой случайности.
Скоро тропинка расширилась. Сквозь вершины деревьев стали видны звезды. Впереди идущие стражники были шагах в двадцати. Как далеко были те, которые шли сзади?
Через несколько времени тропинка суживалась, и они снова вошли в гущу леса, полный мрак окутал их. Стражники почти слились с окружающей темнотой. Пальцы тюремщика впились с новой силой в руку Натаниэля, и, наклонив голову, он услыхал быстрый взволнованный шепот.
— Не теряйте надежды. Марион… Бетти…
Тюремщик выпрямился, не докончив. Задние стражники приблизились так, что почти задели их своими ружьями. Заметили ли они что-нибудь подозрительное в поведении тюремщика и пленника? Пальцы, сжимавшие руку Натаниэля, дрожали и так быстро сжимали и разжимали его руку, точно желали предостеречь от опасности. Тюремщик боялся худшего, но его страх был все-таки меньше, чем разочарование капитана Плюма. Что хотел сказать тюремщик? Что он знал относительно Марион и Бетти и почему он так обнадеживающе шепнул их имена? Во всяком случае было ясно одно, что Марион вопреки мрачным предсказаниям ее брата жива. Если б она убила себя, тюремщик не мог бы так соединить ее имя с именем Бетти. Нервы Натаниэля были напряжены до крайности. Он затаил дыхание, чтобы поймать хотя бы самый слабый шепот своего испуганного конвоира. Каждая минута, которая проходила в молчании, увеличивала его отчаяние. Капитан Плюм улучил минуту, когда ему показалось, что стража не может заметить, и наклонился, желая дать понять тюремщику, что ждет его дальнейших слов. Но тюремщик резко его оттолкнул.
Наконец они вышли из леса. Впереди поблескивала спокойная вода Мичиганского озера. На открытом месте сияние звезд было достаточно ярким, и когда Натаниэль посмотрел на Неля, он был поражен происшедшей переменой. Голова молодого человека тяжело свисала на грудь, он весь как-то сгорбился и шел нетвердо. Возможно ли, что присутствие духа, великолепная выдержка покинули Неля? Через сотню шагов они достигли берега, и Натаниэль увидел лодку, которую охранял человек. Они подошли к ней, и тюремщик в первый раз заговорил с ними.
— Один — на нос, другой — на корму.
На мгновение Натаниэль оказался рядом с Нелем и нарочно подтолкнул его коленом. Но Нель не обратил на это никакого внимания. Он не поднял головы и не дал ответного знака. Он забрался в лодку и сел на переднюю скамейку, не меняя позы, не поднимая головы, подобно человеку, охваченному столбняком. За ним на весла сели два стражника. Потом пришла очередь Натаниэля. Он устроился на дне лодки, опираясь на колени тюремщика, который сел у руля. Четвертый положил ружье на колени, устроился
