Как только они спустятся с подмостков, все закончится. Они возьмут штабель «в клещи», а если их трое, то третий подстрахует сверху – по прикрытым брезентом рамам взобраться не составит труда. Луч фонарика скакал зигзагами: направо – пауза, налево – пауза... снова направо...
Он выскочил из-за штабеля и побежал направо, к стене пакгауза. Еще несколько секунд луч продолжал ритмично перескакивать с одного края штабеля на другой, но потом кто-то услышал шаги Дикона и закричал. Фонарик бешено заметался в поисках беглеца. Под подмостками оставалось три фута непросматриваемого пространства. Дикон распластался по стене, глядя, как луч света обшаривает пол у самых его ног, не доставая до жертвы. Чтобы осмотреть всю стену, человеку с фонариком пришлось бы зависнуть в воздухе и направить свет в обратную сторону.
На Диконе был парусиновый пиджак, который он носил только из-за карманов: у него никогда не было такой пижонской вещи, как наплечная кобура. Он вынул свою «беретту» и пошел на свет, некоторое время двигаясь спиной вперед, чтобы не выпускать из виду штабель. Луч ненадолго вернулся назад, и Дикон разглядел профиль человека, который тут же исчез, и услышал заговоривший и сразу замолчавший голос. Через несколько шагов он оказался прямо под человеком. Выждав момент, когда луч фонарика уйдет в сторону, Дикон вышел из укрытия и посмотрел вверх. В отблесках света он увидел силуэт человека. Дикон присел на корточки и обеими руками поднял «беретту», крепко сжимая ее в обеих руках, чтобы выстрел прозвучал неожиданно, – так написано во всех учебных пособиях по стрельбе.
Раздался вопль боли и ужаса. Пуля ударила обладателя фонаря в мякоть плеча, он начал падать вперед лицом и судорожно ухватился за перила подмостков. При этом он загородил свет, и на полу дока появилась неестественно увеличенная тень мужчины, похожая на персонаж пьесы в пустом театре теней. Дикон снова прицелился и выпустил в него половину обоймы. Раздался страшный крик, тень дернулась и исчезла. Свет погас.
Дикон вернулся обратно под прикрытие подмостков. Сверху доносился свистяще-булькающий звук, словно кто-то всасывал через соломинку остатки коктейля со дна стакана. На металлическую лестницу капала какая-то жидкость. На верху штабеля закричал человек, и на фоне неба появилась темная фигура. Дикон поднял пистолет и, как только она перестала двигаться, спустил курок, после чего тотчас упал на землю, ожидая ответного выстрела.
Однако все было тихо. Он приподнялся на локтях и посмотрел в прицел на штабель. Ничего не двигалось. До него донесся шум шагов убегающего человека.
Добрых пять минут он оставался на месте. Где-то на реке гудела баржа, мимо проплыл прогулочный катер, украшенный гирляндой разноцветных огней, протянувшейся от носа до кормы. За ним поднялись волны, они лениво и гулко ударялись о причал через равные промежутки времени. Некоторое время спустя вода успокоилась и одновременно прекратился хрип на подмостках.
Поднимаясь по ступенькам, Дикон старался ступать как можно тише и осторожнее. На первой площадке он почувствовал битое стекло под ногами. Человек лежал на нижних ступеньках третьего пролета, сжимая руками железные перила. Дикон перевернул его, держа пистолет у виска, но в этом не было необходимости: перед ним был покойник. Дикон встал возле трупа на корточки и достал зажигалку, предварительно оглянувшись на штабель. Это было просто нервное: он знал, что они убежали.
Пламя зажигалки отбрасывало неровный круг желтого света. Дикон вгляделся в лицо убитого. Металлический корпус зажигалки раскалился у него в руке, но он не гасил ее. Узнав мертвеца, он не удивился.
– Д'Арбле, – произнес он еле слышно.
И в тот же момент он понял, какая мысль не давала ему покоя. Фил и Лаура. Он знал об этом, потому что слышал это, но никогда не пытался объяснить слышанное.
Глава 40
Дикону не составляло труда решить, что надо сделать теперь. Это был единственно возможный выбор. Он приехал к дому Мэйхью, поставил машину и нажал на кнопку звонка. Открыв дверь, Мэйхью онемел секунд на десять, а потом рассмеялся.
– Мне можно войти? – спросил Дикон.
Мэйхью посторонился и, предоставив Дикону закрыть дверь, пошел вперед, в свою квартиру, расположенную на втором этаже.
– Я не предлагаю тебе выпить, – сказал он. – Думаю, ты меня поймешь, если я налью стаканчик себе.
– О чем речь! – Дикон настороженно озирался вокруг.
Мэйхью отпил большой глоток скотча.
– Я ничего не знал, – сказал он.
– Ну разумеется.
– Я в самом деле не знал.
– Что именно?
– Пока я не услышал...
– Ты это о чем?
Мэйхью плюхнулся на широкую кремового цвета кушетку.
– Мне приказали доставить тебя туда. Я думал, они хотят предупредить тебя и пригрозить. Ты слишком зарвался. А может, было бы достаточно попросту сказать тебе, что это зашло слишком далеко. Тебя можно было бы убедить остановиться.
– Это действительно так?
– Что ты собираешься делать?
– Ничего.
– Черт возьми, Джон! – Мэйхью сердито всплеснул руками. – Ты говорил мне не все! Если бы я знал больше, я мог бы сам тебе сказать, что ты залезаешь на чужую территорию.
– Чью?
– Специального отдела.
– То есть МИ-5?
– Возможно.
– Д'Арбле?
– Да.
– Ясно, – сказал Дикон. – Им очень хочется перетасовать колоду, да? Если бы они все оставались на своих местах, мы бы поняли, откуда пахнет жареным. А какую роль играл ты?
– Роль? – Мэйхью сделал обиженную мину. – У меня не было никакой
– Перед Д'Арбле?
– Черт побери, Джон, я же полицейский! На чьей стороне, по-твоему, я должен был быть?
– Кое-кто пытался убить меня сегодня вечером, Фил. Кто-то стрелял в меня из пистолета, надеясь вывести из игры.
– Я же сказал тебе, что не знал об этом.
– Сукин сын!
Мэйхью сказал, помолчав:
– Мне было ведено отвезти тебя туда, потом исчезнуть и не мешать им предупреждать тебя. Вот и все. Думаешь, меня спросили, хочу ли я это делать? Когда я услышал выстрелы...
Дикон оборвал его:
– То не вернулся.
– Да. – Мэйхью поглядел внутрь стакана и допил остатки. – Да, я этого не сделал. – Он встал с кушетки и налил себе новую порцию скотча. Стоя спиной к Дикону, он спросил: – Неужели ты думал... думаешь, что я согласился бы отвезти тебя туда, чтобы помочь кому-то убить тебя? Неужели ты действительно в это веришь?
