Слава

– Ничего не было, – сказал он. – Парень не явился.

– Это все суета сует, правда?

– Послушай, – отозвался он, – мы можем пойти только по одному пути – вслед за деньгами. Мы знаем, куда они идут, даже если не знаем почему. Второй вариант – остановиться.

– Где-то там, снаружи, – ответила Лаура, – прячется некто, убивший Кэйт и, может быть, надеющийся убить меня. Человек по прозвищу Архангел умер – из-за того, что я сбила его. Том Бакстон покончил самоубийством. Мы все это знаем. Я не думаю, что после всего еще можно остановиться. Как ты считаешь?

– Только в том случае, если ты готова к большим переменам в жизни. – Она вопросительно взглянула на него, не понимая. – Надо уехать далеко отсюда и жить в другом городе, может быть, в другой стране.

– Одной? – Она не стала ждать ответа. – Я всегда буду бояться. То, чего я не знаю, больше всего пугает меня.

– Да, – сказал он. – Я чувствую то же самое.

Они вышли из спальни. Дикон снял пиджак и бросил его на кресло. Потом подошел к окну, чтобы выкурить сигарету – привычка, которую он приобрел ради нее. Ночной воздух был таким горячим и неподвижным, что ему приходилось держать руку на подоконнике – только тогда дым не шел в комнату. Он загляделся на вереницы огней, обдумывая события истекшего дня.

Лаура унесла его пиджак в спальню, но вместо того чтобы повесить на вешалку, свернула его подкладкой наружу и засунула на полку под другие вещи в надежде, что Дикон не увидит его. На спине, пониже левого плеча, пиджак был испачкан кровью: два пятна неправильной формы. Она ничего не знала про звуки капающей жидкости, которые он услышал, после того как выстрелил в человека с фонарем и вернулся в укрытие.

Лаура решила не уличать Дикона во лжи. Она не считала, что обман оскорбляет ее или подвергает риску. Она удивлялась себе – привычка доверять людям была ей не свойственна.

Позже она спросила:

– Ты сказал «вслед за деньгами». Ты имеешь в виду Америку?

– Да.

– Я тоже поеду.

– Нет, – сказал он. – Впрочем, да. – Потом снова: – Нет.

– Так как же? Да или нет?

– Нет.

Глава 41

Эдвард Хендерсон встретил их в аэропорту Кеннеди и отвез в Манхэттен. Он пожал Дикону руку не менее сухо, чем Лауре, хотя она почувствовала теплоту в его голосе, когда он сказал:

– Я в самом деле очень рад видеть тебя здесь, Джон. Это был высокий человек, с темными волосами, одетый в строгий деловой костюм, но его широкий рот, казалось, всегда был готов растянуться в улыбке и в его стиле вождения автомобиля чувствовалась склонность к авантюризму.

Дикон многое объяснил по телефону – не все, но кое-что.При упоминании об «Эм-Доу» Эдвард сказал:

– Правда? Вы меня не удивили. – Он обещал рассказать побольше об этой корпорации.

Они проехали по шоссе Рузвельта, повернули на Кэнел-стрит, а потом к ТриБеКа. Остановив машину, Эдвард сказал:

– Квартира в том же состоянии, как и была. Хотя кто-то приходил убираться.

– Спасибо; – ответил Дикон. Он посмотрел на часы: они по-прежнему доказывали лондонское время.

– Пять тридцать, – сказал Эдвард. – Поспите и приходите обедать.

Дикон кивнул. Когда Лаура уже открывала дверцу, Эдвард сказал:

– Вы упомянули Остина Чедвика.

– Да, – ответил Джон. – Бакстон назвал мне его имя. Бакстон был...

– Я помню. А больше никого не назвал?

– Нет. А что?

– Еще есть парень по имени Гарольд Стейнер, вице-президент корпорации. С некоторых пор он недвусмысленно дает понять, что будет рад получить у нас работу.

– Но почему?

– Он хороший знаток банковского дела. Возможно, хочет иметь побольше денег. А может, ему надоело работать на одном месте или понравилось состояние дел в нашей корпорации.

– И что же?

– Я узнал, что Чедвик у него в печенках.

– Вы говорили с ним?

– Да. Но можно поговорить еще раз.

– Хорошо, – сказал Дикон.

– В восемь тридцать не рано? – спросил Хендерсон.

Дикон посмотрел на Лауру. Она сказала:

– Восемь тридцать – это отличное время.

Пока Дикон стоял в огромной центральной комнате с деревянным полом и колоннами, Лаура обошла всю квартиру.

– Дом Мэгги, – сказала она.

– Нет, теперь это мой дом.

Они забрались в кровать королевских размеров и улеглись, раскинув руки. Огромное пространство между ними казалось непреодолимым, но Лаура пододвинулась к Дикону и примостилась рядом с ним, положив руку ему на грудь и слегка согнув ногу в колене, чтобы касаться его бедра.

– Я продам ее, – сказал он. – Это, наконец, смешно. Никто ею не пользуется.

– Конечно, надо продать, – сонно пробормотала Лаура.

Глава 42

Элейн расстегнула платье негнущимися от злости пальцами и бросила его на кровать. Потом подошла к зеркалу и сдернула парик. Зачесанные назад волосы были мокры от пота. Она была похожа на незавершенное творение Бога – женские румяна, тушь, яркая помада и мужские, заросшие щетиной баки около ушей; женский лифчик, из которого сыплется вата, и мужская волосатая грудь; женские атласные трусики и выпирающий из-под них мужской член. Ни он, ни она – они.

– Это невозможно.

– Я их видела.

– Это невозможно.

–У них были чемоданы. И они садились в такси.

– Уезжая куда?

– Я не знаю. Откуда мне знать?

Идиотка! Дура! Он стянул с себя трусики и швырнул их в другой конец комнаты.

– Ты была там. Ты должна была что-нибудь сделать.

Аллардайс лежал на кровати, дрожа от злости. Мускулы на его скулах напряглись, кулаки сжались, ногти вонзились в ладони. Как все изменилось! Раньше он приходил в эту комнату, садился и ждал