— А как же, сам ему и отдавал.
— Прекрасно. В котором часу это было?
— Кажется, в начале пятого. А можно спросить, что случилось?
— Он пропал без вести вместе с машиной.
— Господи, может, в аварию попал?
— Может быть, но тогда бы машина нашлась.
— Да что вы! У меня приятель как-то в «Камаз» влетел в области. Машину на пост ГАИ оттащили, а его — в больницу. Через неделю только его там родственники нашли. Никому ведь дела нет, что у тебя горе.
— Вы не заметили, он себя нормально вёл? Не волновался? Не дёргался?
— Да, вроде, нет. Машину мы хорошо сделали, да там ерунда была. Он поблагодарил, сел и уехал. Вот и всё, пожалуй.
— В разговоре случайно не упоминал, куда поедет?
— Нет, по-моему.
— Бензина много было в баке?
— Половина точно, да он ещё здесь до полного залил, из своей канистры.
— Понятно. В общем, ничего подозрительного?
— Абсолютно ничего.
— Разрешите, я объяснение оформлю. Всё-таки вы последним его видели. Фамилия как ваша и имя-отчество?
— Пожалуйста, пожалуйста. Шаахов Валерий Петрович.
— Я так понял, вы директор в мастерской?
— Да и по совместительству — бухгалтер, отдел кадров и кассир. А что делать, кручусь, как белка в колесе.
— Рэкет-то не достаёт? Я смотрю, тут у вас иномарки стоят.
— Как вам сказать? Серьёзные люди понимают — с нас пока брать нечего, всё на налоги да на зарплату рабочим уходит, а от шушеры бритоголовой никто не застрахован. На той неделе приходили трое. Борзые. Мы, говорят, тамбовцы, будешь нам отстёгивать. Прямо, так, в лоб. Раньше хоть предлог какой- нибудь сочиняли либо охрану предлагали, либо неустойку какую-нибудь требовали. А сейчас в нагляк. Я тогда карту достаю и говорю им, найдёте, где Тамбов находится — буду платить без вопросов, а нет — свободны. Они стоят, мнутся, не понимают. А я тогда и говорю: «Эх вы, недоумки. Тамбов находится в Тамбовской области». Потом взял старшего за шиворот и с лестницы вниз спустил. Они в крик: «Убьём, сожгём, в пруду утопим!» Но ничего, больше не приезжали.
— Вы всё-таки поосторожней. Слышали, наверное, что владельцев шиномонтажных мастерских убивают? Уже пять случаев в этом году.
— Что делать, — вздохнул Шаахов. — Охрану нанять я не могу, денег нет. Вообще, кошмар какой- то творится. У нас полгода назад рабочий ушёл с мастерской, а домой не вернулся. До сих пор не нашли. В тот день получка была. Страшно жить.
— Ладно, вот здесь подпишитесь и на обороте тоже. Спасибо. Я ваш телефон запишу, если что уточнить надо будет — позвоню. Всего доброго.
— Да, да, до свидания… — Валерий Петрович вновь углубился в свои расчёты.
Кивинов вышел на улицу. Скорей бы отпуск. Ещё три недели. Не дотяну.
Успеть бы все материалы списать, а то Соловец не отпустит. Выйдя к трамваю, он решил не ехать на нём, а добраться на метро до Ветеранов и оттуда прогуляться пешком в отделение.
Сразу у выхода из подземки Кивинов остановился у киоска с газетами купить чего-нибудь свеженького. До самого проспекта протянулись ряды ларьков и лавок. Целый рынок. Южные торговцы зазывали купить свои яства, причём на прилавках у них лежали не только абрикосы, помидоры и прочие теплолюбивые фрукты и овощи, но и обычная картошка, морковь, капуста. Их-то они явно из Грузии да из Армении не привозили.
Пару раз на рынке устраивались погромы нашими мафиози, многие торговцы отправлялись с тяжёлыми телесными повреждениями в больницы, но появлялись другие, и рынок продолжал торговать.
Возле одного из ларьков расположились кидалы, крутильщики колпаков с шариком. Кивинов подошёл поближе. Крутильщик, сидящий на корточках, зазывал прохожих: «Кручу-верчу — запутать хочу! За острый глаз плачу, за неверный с вас получу! Хоп-хоп-хоп! Где шарик? Ну, мужик, давай, давай, не бойся, отгадай!» Три колпачка замерли на фанере. Стоявший рядом парень ткнул в один из них ногой. Колпак опрокинулся. Шарика не было. «Э-э-э, не угадал! За неудачу получу», сидящий принял от парня тысячную купюру. Парень отошёл.
«Свой, — подумал Кивинов, — очень легко деньги отдал. На фанере осталось два колпачка. Крутильщик поднялся и принялся снова уговаривать граждан угадать, где шарик. В эту секунду один из зевак, стоявших вторым эшелоном, присел и приподнял один из колпачков. Шарика там не было. Тот быстро поставил колпачок на место и поднялся. Мужчина неподалёку впился глазами в оставшийся колпачок. Шарик там.
— Ну, кто, кто скажет, где шарик? Ваши пять — мои десять!
— Давай, — громко произнёс мужик. — Играю!
— Ваши пять — мои десять, по рукам! При вас считаю, никуда не убегаю! Раз, два, три, четыре, пять. — Крутильщик получил от мужика пять тысяч.
Мужик нагнулся и хотел приподнять колпачок с шариком. Но в это мгновение пацан, стоявший рядом, присел и первым, как бы случайно, поднял колпачок.
Из—под него выкатился шарик.
— Ты чего? — разом закричали крутильщик и мужик. — Игру сорвал, гад! Не платил, а играешь. Ничего, дядя, сейчас переиграем, — обратился к пострадавшей стороне крутильщик. — Не повезло.
— Отдай деньги! Вы специально всё подстроили!
— Ты что, приятель? — К мужику тут же подошли двое крупных парней. — Хочешь — играй, деньги на кону, а нет — вали отсюда, пока цел.
Кивинов усмехнулся. Деньги были уже у кидалы и назад он их не отдаст.
Мужчина растерянно посмотрел на фанерку, крутильщик раскидал колпаки: «Ну, давай». Мужик, конечно, не отгадал. Кивинов не стал вмешиваться. В следующий раз будет умнее. Он огляделся. Неподалёку от играющих стоял бригадир: парень, которому кидала отстёгивал подоходный налог. Кивинов знал его. Иногда проигравшие обращались в милицию, и тогда бригадир делал «возвратку». Но в большинстве случаев никто в милицию не шёл.
Инспектор подошёл к бригадиру. Тот тоже узнал опера.
— Убрать? — сразу спросил он.
— Не надо, — пускай крутят, — ответил Кивинов. — Слушай, тут свердловские не играют?
— Было дело. Сейчас их нет. Наши прогнали. Борзые, как танки, пришлось проучить.
— Не сильно проучили?
— В самый раз.
— Вернуться могут?
— Возможно. Может, в другом составе.
— Как насчёт просигналить?
— Можно. Телефончик оставь.
Кивинов продиктовал. Бригадир записал на спичечном коробке.
— Не забудь.
— Постараюсь.
«Размечтался, — про себя подумал Кивинов. — Позвонит, как же. Хорошо будет, если не предупредит, что менты ими интересовались».
Поглазев на ларьки, он отправился назад в отделение.
